В госпитале все было спокойно: Алисон спала, по-прежнему подключенная к аппарату искусственного дыхания, состояние ее определялось по-прежнему как критическое, но стабильное. Пейдж, как обычно, села рядом, тихонько разговаривая с дочерью. Потом она сделала небольшой перерыв и сходила к Хлое. Рядом с ее кроватью сидел Джейми Эпплгейт. Он принес ей несколько лазерных дисков и букет цветов. Он был очень вежлив с Пейдж и спросил, когда он сможет навестить и Алли.
— Боюсь, что не скоро, — ответила она. Алли пока точно не до посетителей, да и ее вид мог испугать ее сверстников. Пейдж рассказала Хлое о Бьорне и Энди, отдала привезенные журналы, косметичку и сладости и оставила молодежь.
Пейдж вернулась к Тригви ближе к вечеру и нашла мальчиков весело играющими в карты. Оба плутовали и хохотали, а Тригви готовил ужин и что-то напевал себе под нос.
— Я собираюсь приготовить любимое блюдо — жаркое по-норвежски, макароны и шведские мясные шарики.
— Бульон с шариками — это хорошо, — воскликнул, влетая в кухню, Бьорн, за которым гнался Энди. Потом они умчались наверх смотреть кино.
— Мне кажется, Энди так просто не уйдет, придется вам остаться с нами ужинать, — усмехнулся Тригви. Она рассмеялась и предложила помочь ему с ужином: поставила столик для себя и начала готовить макароны с грибами. Жаркое уже распространяло по кухне аппетитный запах, и Тригви предложил попробовать ей один шарик.
Бьорн был прав — они и в самом деле вкусные. Тригви ко всему прочему еще и отлично готовил!
— Как там моя Хлоя? — спросил он, пробуя жаркое.
Пейдж улыбнулась.
— Отлично. У нее был Джейми. В общем, он неплохой парень, хотя, конечно, в моем присутствии он чувствует себя неловко и у него такой виноватый вид. Он принес ей несколько дисков, и когда я уходила, они вместе слушали музыку. — Пейдж посерьезнела. — Знаете, Тригви, мне так не хватает Алли. Подумать только, всего неделю назад она выпросила у меня мой любимый розовый свитер. Его раскромсали на куски, раздевая ее в госпитале. — Странно, сегодня Пейдж впервые вспомнила об этом.
— Хотел бы я как-то помочь вам, — сказал Тригви после того, как они сели за стол, ожидая, когда будет готово жаркое, и он налил вина Пейдж и себе.
— Вы и так помогли мне. Все равно мне предстоит нелегкий период в жизни — рано или поздно Брэд покинет нас, и вот это будет тяжело… особенно для Энди, но и для меня, а тут добавляются и проблемы с Алисон. — Да, ее окружал почти невыносимый кошмар, но ведь такова жизнь, и Пейдж готова была принять ее такой, как она есть, — эта неделя научила ее очень многому, и прежде всего терпению и терпимости.
— А как, по-вашему, Энди воспримет его уход, если он оставит вас?
— Боюсь даже представить. К тому же нужно говорить не о «если», а о «когда», а это выяснится в ближайшее время.
— Иногда дети так тонко чувствуют, что догадываются обо всем задолго до того, как вы скажете им.
— Может быть.
В кухню снова вбежали ребята, и Тригви сказал им, что через пять минут можно садиться за стол.
— Настало время для мясных шариков, ребята! — объявил он и послал мальчиков мыть руки. Ужин они начали с благодарственной молитвы, и это удивило Пейдж — в ее семье этого никогда не делали, в церковь ходили только по праздникам. Ее поразила религиозность Тригви.
— Я хожу в воскресную школу, — объяснил Бьорн своему новому другу, — там учат меня, говорят о боге. Он очень хороший и добрый, тебе понравится.
Пейдж с трудом сдержала улыбку и переглянулась с Тригви. Он едва заметно улыбнулся ей в ответ.
Мальчики продолжали болтать и с аппетитом ели жаркое, а взрослые вышли в сад. Убирать после ужина было обязанностью Бьорна, а Энди вызвался помочь ему.
— Хороший парень ваш Бьорн, — сказала она, когда они снова уселись в шезлонги в саду. Стоял прекрасный весенний вечер, и они долго молча любовались оранжевым закатом над холмами.
— Да, — согласился Тригви. — К счастью, Хлоя и Ник тоже любят его. Так что, надеюсь, они не бросят его, когда меня не станет. Мне бы хотелось, чтобы он попробовал жить самостоятельно, но, кажется, пока он не готов.
Пейдж тоже надо задумываться над этим, ведь ей придется привыкать теперь к тому, что Алисон не сможет позаботиться о себе и, возможно, это придется сделать Энди. Никогда прежде у нее не было подобных мыслей, теперь она вступала в совершенно новый, незнакомый для нее мир.
— Как здорово, что вы сегодня пришли к нам, — улыбнулся Тригви. — Я правда очень рад, Пейдж.
— Я тоже, — тихо ответила она. — Вы дали и мне, и Энди возможность расслабиться и немного отдохнуть от кошмара, в который превратилась наша жизнь.
— Ну, кошмар не бывает вечным, — начал успокаивать ее Тригви.
— Пока мне кажется, что он может продлиться вечность. Я даже не представляю, что меня ждет впереди, за поворотом, — все так резко изменилось, что я никак не могу отдышаться. То, что было главным в моей жизни еще неделю назад, теперь просто исчезло. Не знаю, что с этим делать, — покачала она головой. Тригви наклонился и взял ее за руку — он знал, что она так уязвима сейчас, и ему хотелось сделать что-то, чтобы успокоить, защитить ее, уверить в своей поддержке.
— Вы все делаете правильно, — сказал он. — Просто нужно пройти это шаг за шагом, медленно, чтобы не ошибиться.
Но Пейдж только рассмеялась.
— Мне кажется, единственное, что здесь движется медленно, — это я. Вся остальная жизнь распадается так быстро, что я даже не успеваю подобрать осколки.
Он рассмеялся при ее словах, они помолчали, снова наблюдая за закатом.
— Иногда жизнь кажется простой и понятной, но ведь это не так, правда? — сказал он, когда солнце скрылось за холмами. — Нам кажется, что мы разработали четкий план и все должно идти по нему, и вдруг — бац! — все разваливается на кусочки. Единственное утешение, что эти кусочки можно снова собрать. По крайней мере надо попробовать.
— Хотелось бы верить, — ответила она. Какой он все-таки славный — искренний и добрый!
— Сейчас я гораздо счастливее, чем был, — вдруг признался Тригви. — Никогда и не думал, что мне в жизни будет так хорошо, но это факт. Вряд ли я рискну жениться снова! Впрочем, кто знает, что нас ждет… Я даже хотел бы иметь еще детей. Но если не появится такая женщина, которая нужна мне, я буду доволен и тем, что имею. Я счастлив, так как у меня есть дети, работа…
Я сходил с ума, я был в отчаянии, пытаясь наладить отношения с Даной. Но мне так это и не удалось. Она всегда делала так, что это становилось невозможным, а я всегда и во всем оказывался виноватым и чувствовал себя последним идиотом. Больше я этого не хочу. Мне нравятся моя жизнь, мои дети и мой душевный покой.