– Очевидно, тебе не понаслышке известно, где жил Стэнли Кент, – предположил он. – Ты мне солгала. А теперь признавайся: он был террористом?
– Я сказала правду. Стэнли Кент – обычный гражданин. Работал физиком. Его занесли в список потому, что он имел дело с источниками радиоактивного излучения, а в плохих руках они могут причинить вред людям.
– О чем ты говоришь? Я думал, такие вещи надежно контролируются.
– Достаточно подвергнуть людей облучению. Способов много. Допустим, убрать определенных лиц. Помнишь, в прошлом году на День благодарения в Лондоне полонием отравили русского? Это была целевая акция, но все равно пострадали другие. А материал, к которому Кент имел доступ, можно использовать в более широких масштабах. В торговых комплексах, в метро, где угодно. Все зависит от количества и, конечно, от исполнительного механизма.
– То есть заранее подготовленного устройства? Ты имеешь в виду бомбу? Кто-то намеревается соорудить «грязную бомбу», начинив ее радиоактивным веществом?
– Не исключено.
– Я думал, что «грязная бомба» всего лишь газетная утка, рассчитанная на обывателей.
– Официально она называется ИВУ – импровизированное взрывное устройство. И скажем так, она будет оставаться элементом городского фольклора до тех пор, пока не произойдет несчастье.
Босх завел машину и указал на дом, возле которого они стояли.
– Ты хорошо знала, где живет Кент.
Уоллинг потерла лоб, словно от назойливых вопросов у нее разболелась голова.
– Да, я посещала его дом раньше. Устраивает? В прошлом году мы с напарником приезжали к Кенту с целью проинформировать о возможных опасностях, которые связаны с его работой. Мы проверили дом и объяснили, какие меры предосторожности следует принимать. Мы действовали по поручению министерства национальной безопасности. Теперь достаточно?
– Да, вполне. Только скажи, это была обычная профилактика или ему угрожали?
– Конкретной для Кента опасности не существовало. Послушай, мы теряем…
– А кому? Кому тогда угрожали?
Уоллинг уселась на сиденье поудобнее и недовольно вздохнула:
– Никому лично угроз не поступало. Мы просто приняли превентивные меры на случай непредвиденной ситуации. Шестнадцать месяцев назад в Гринсборо, в Северной Каролине, кто-то проник в онкологическую клинику, обманул изощренную защитную систему и забрал двадцать две капсулы с радиоизотопом под названием цезий-137. Практическое использование вещества ограничивалось лечением рака в гинекологии. Мы не знаем, кто туда забрался и с какой целью, но цезий пропал. Когда известия о краже распространились, кое-кто из специальной комиссии по борьбе с терроризмом здесь, в Лос-Анджелесе, решил, что неплохо бы перепроверить наличные материалы и предупредить всех, кто имеет к ним доступ и непосредственно с ними работает. Может быть, уже поедем?
– Проверкой занималась ты?
– Совершенно верно. Теория хождения в народ в действии. Мне и моему напарнику выпало непосредственно беседовать с такими людьми, как Стэнли Кент. Мы познакомились с ним и его женой, осмотрели дом и предупредили, чтобы они были внимательнее. Неудивительно, что позвонили именно мне, когда кто-то стал наводить справки о Кенте.
Босх дал задний ход и вырулил на проезжую часть.
– Почему нельзя было рассказать все с самого начала?
Машина резко набирала скорость.
– Потому что в Гринсборо никто не погиб, – вызывающе ответила Уоллинг. – На мой взгляд, то происшествие вряд ли как-то связано с данным убийством. Однако мне приказали действовать осторожно и осмотрительно. Извини, что пришлось тебе солгать.
– Не стоит оправдываться, Рейчел. Ваши люди уже вернули цезий в Гринсборо?
Уоллинг помедлила с ответом.
– К сожалению, нет. По слухам, его продали на черном рынке. Вещество само по себе очень ценное, даже если его использовать исключительно в медицинских целях. Вот почему мы не уверены, с чем сейчас столкнулись. Разобраться послали именно меня.
Через несколько секунд они уже въезжали в следующий квартал Эрроухед-драйв, и Босх снова принялся высматривать адреса домов.
– По-моему, вон тот, с левой стороны. Где черные жалюзи, – подсказала Уоллинг.
Босх подъехал к дому и заглушил мотор. Вышел из автомобиля и направился к входной двери. Внутри царила темнота. Не горела даже лампа перед входом. Однако, подойдя к двери, Гарри обнаружил, что она не заперта.
– Открыто, – прошептал он.
Оба вытащили оружие. Детектив приложил ладонь к двери и осторожно толкнул ее. Держа пистолеты наготове, Босх и Уоллинг вошли в неосвещенный тихий дом. Гарри сразу же нащупал на стене выключатель.
Вспыхнул свет, и они вошли в гостиную – пустую и аккуратную, без каких-либо признаков беспорядка.
– Миссис Кент? – громко выкрикнула Рейчел. Потом тихо добавила для Босха: – Они жили вдвоем с женой, детей у них не было.
Уоллинг позвала хозяйку еще раз, но никто не ответил. Направо от двери вел темный коридор, и Босх начал пробираться по нему. Заметив еще один выключатель, он нажал на него и осветил проход с четырьмя закрытыми дверями и нишами.
В конце коридора располагался кабинет. В нем никого не было. На оконном стекле Босх заметил голубое отражение, отбрасываемое экраном компьютера. После кабинета, открывая дверь за дверью, Гарри вместе с Уоллинг осмотрели комнату, по-видимому, служившую спальней для гостей, и домашний спортзал с кардиографами и тренажерами. Третья дверь вела в ванную. Там тоже было пусто. Четвертая комната оказалась спальней хозяев.
Они вошли в спальню, и Босх в очередной раз щелкнул выключателем. Здесь они и обнаружили миссис Кент.
Она лежала на кровати, раздетая, с кляпом во рту, со связанными за спиной руками. Стянутые липкой лентой лодыжки примотаны к запястьям. Глаза закрыты. Уоллинг бросилась на помощь хозяйке дома. Тем временем Босх заглянул в туалет и гардеробную. Никого.
Когда он вернулся к кровати, Рейчел уже успела вытащить кляп и с помощью ножа пыталась освободить хозяйку дома от черной липкой ленты, связывающей руки и ноги. Закончив, Уоллинг накрыла покрывалом неподвижное тело обнаженной женщины. В комнате отчетливо пахло мочой.
– Она жива? – поинтересовался Босх.
– Жива. Потеряла сознание. Кто-то очень постарался, чтобы заставить ее молчать.
Рейчел принялась растирать запястья и ладони жены Кента. От недостатка прилива крови они посинели и опухли.
– Вызови врачей, – приказала Рейчел.
Босх достал телефон и вышел в коридор, чтобы связаться с центральным участком.
– Приедут через десять минут, – сообщил он, закончив разговор и вернувшись в комнату.
Гарри чувствовал, как его охватывает волна возбуждения. У них есть живой свидетель. Женщина сможет рассказать хоть что-то о случившемся. Очень важно получить показания как можно быстрее.