Босх отодвинулся от патрульной машины и наконец расцепил скрещенные на груди руки.
– Вы сейчас говорите о своем дружке Оливасе?
– Да, о нем. И, судя по вашей позе, могу заключить, что вы и впрямь верите тому, что предположительно наболтал вам Фоксуорт.
– Предположительно? Так что, теперь уже выходит, будто я все это сам сочинил?
– Кто-то, несомненно, сделал это.
Босх подался к нему на несколько дюймов и тихо промолвил:
– О'Ши, лучше отойдите. Я могу вас ударить.
Прокурор отпрянул, словно его уже ударили.
– Вы ошибаетесь, Босх. Он вам солгал.
– Он лишь подтвердил то, что я уже и сам знал, до того как отправился в этот туннель. Оливас был замаран. Это он вставил фальшивую запись в Книгу убийства. Ту запись, которая ложно связала Рейнарда Уэйтса с Мари Жесто. И он заранее прошелся к месту преступления и пометил путь, чтобы Уэйтс по нему проследовал и привел нас к ее телу. А Оливас не стал бы делать ничего подобного без чьего-либо наущения. Не тот он был человек. Он был достаточно умен.
О'Ши посмотрел на него долго и пристально. Смысл слов Босха был абсолютно прозрачен.
– Я ведь не могу отговорить вас от этих абсурдных заявлений, не так ли?
– Отговорить? Ни малейшего шанса. И мне наплевать, как это повлияет на вашу избирательную кампанию, господин прокурор. Это неопровержимые факты, и мне не нужен Фоксуорт с его признанием, чтобы доказать их.
– Тогда мне придется апеллировать к более высокой инстанции, чем вы.
Босх приблизился к нему еще на полшага.
– Вы чувствуете запах? Ощущаете его от меня? Это тошнотворный запах смерти, черт подери! Я им весь пропитался, О'Ши! Но я по крайней мере могу отмыть его.
– Как мне следует вас понимать?
– Как угодно. Кто там для вас более высокая инстанция? Будете звонить Томасу Рексу Гарланду, в его высотный сияющий офис?
О'Ши глубоко втянул в себя воздух, стараясь удержать себя в руках, и лишь покачал головой в полном замешательстве:
– Детектив, я не знаю, что произошло с вами в туннеле, но вы несете бессмыслицу.
– Что ж, скоро вы уловите смысл. Еще до выборов, будьте уверены.
– Помогите мне понять, Босх. Что-то тут ускользает от моего разумения.
– Все вы прекрасно знаете, О'Ши, и, прежде чем эта история утихнет, она станет известна всему миру. Я найду способ засадить в тюрьму вас, Гарланда и всякого другого, кто в ней участвовал. Обещаю.
О'Ши шагнул к Босху.
– Вы хотите сказать, что я это сделал? Я подстроил и организовал это ради Томаса Рекса Гарланда?
Босх начал смеяться. О'Ши оказался талантливым актером.
– Вы неподражаемы, – сказал он. – Отдаю вам должное. Вы молодец.
– Томас Рекс Гарланд – легальный спонсор моей избирательной кампании. Абсолютно чистый с юридической точки зрения. Как вы можете связывать это с…
– Тогда отчего же вы не сказали, что он ваш чистый и легальный спонсор, когда я на днях упомянул о его сыне, сообщив, что он являлся моим подозреваемым по делу Жесто?
– Потому что это только усложнило бы положение вещей. Я никогда не встречался и никогда не разговаривал ни с одним из Гарландов. Да, Томас Рекс делал пожертвования на мою кампанию – ну так и что с того? Он жертвует деньги на каждую избирательную кампанию в нашем округе. Если бы я затронул данную тему в тот момент, я бы только спровоцировал ненужные ассоциации. Мне хотелось этого избежать. Теперь я вижу, дело, так или иначе, всплыло наружу.
– Сколько же в вас мерзости! Вы…
– Замолчите, Босх! Тут нет никакой связи.
– Тогда нам больше не о чем говорить.
– Нет, есть! Мне есть что сказать! Сделайте все возможное и невозможное, чтобы разобраться с этим бредом, и тогда посмотрим, кто в итоге выйдет с поднятой головой.
О'Ши повернулся и зашагал прочь, выкрикивая распоряжения своим людям. Ему требовался телефон с засекреченной линией связи, и Босх мысленно поинтересовался, кому будет адресован первый звонок по засекреченной связи – Томасу Рексу Гарланду или начальнику полиции?
Что ж, сам он тоже принял решение. Он позвонит Кейше Рассел и освободит ее от обета молчания. Разрешит ей хорошенько покопаться в тех самых юридически чистых пожертвованиях, которые Гарланд внес на избирательную кампанию О'Ши. Босх сунул руку в карман, но вспомнил, что его сотовый по-прежнему валяется в гараже. Он двинулся в ту сторону, но был остановлен желтой лентой, натянутой поперек полностью открытого теперь гаражного проема, в глубине которого белел фургон.
В гараже была Кэролин Кафарелли, она руководила работой криминалистов на месте преступления. Сдвинутый вниз респиратор болтался на шее, и по лицу девушки Босх понял, что она уже побывала в конце туннеля, в том страшном месте, переполненном смертью. И теперь это останется с ней навсегда. Он помахал ей рукой, привлекая внимание.
– Как жизнь, Кэролин?
– Как она может быть после всего увиденного?
– Да. Я знаю.
– Мы задержимся здесь надолго, наверное, за полночь. Чем помочь, Гарри?
– Ты не находила тут сотовый телефон? Я потерял его, когда началась заваруха.
Она молча указала на пол возле передней шины фургона.
Босх увидел на бетонном полу свой телефон. На нем мигал огонек, напоминающий, что есть сообщение. Он заметил также, что кто-то обвел мобильник на бетоне мелом. Скверно. Босху совсем не улыбалось, чтобы его телефон внесли в опись в качестве вещдока. В этом случае он мог вообще не получить его назад.
– Могу я забрать его? Он мне нужен.
– Извини, Гарри. Пока нет. Это место не сфотографировали. Мы начинаем с туннеля и движемся оттуда наружу. Это займет некоторое время.
– Разреши мне воспользоваться им прямо тут? А когда придет время фотографировать, я верну его. Похоже, для меня там есть сообщения.
– Гарри, прекрати.
Он знал, что предложенный им вариант нарушал примерно четыре нормы доказательного права.
– Ладно, тогда просто дай знать, как только я смогу получить его. Желательно прежде, чем сядет батарейка.
– Можешь на меня рассчитывать.
Он увидел Рейчел, идущую к внешнему периметру места преступления, тоже обтянутому желтой лентой. По ту сторону ограждения Гарри заметил фэбээровский «лендкрузер», а рядом человека в костюме и солнцезащитных очках, явно поджидавшего Уоллинг. Судя по всему, она вызвала ведомственную машину, чтобы та доставила ее обратно.
Босх заспешил туда же, окликая девушку по имени. Она обернулась и остановилась.
– Гарри, – произнесла она. – Ты как? Все нормально?