Элеонор разделалась с партнерами-мужчинами, а потом разделалась со мной. Мы вышли из игорного зала, и она заявила, что устала и отправится домой, одна. Она не предложила отвезти меня в аэропорт. Прощание наше было недолгим. Элеонор холодно поцеловала меня – не так, как в шикарном номере на двенадцатом этаже. Мы расстались без обещаний встретиться снова и даже звонить. Просто сказали друг другу: "Пока".

Я добрался до аэропорта сам. В самолете я не мог отделаться от грустных мыслей. Попробовал читать "убойную книгу", но... Я размышлял о загадках жизни. Не о блаженных минутах с Элеонор, а о нашем коротком прощании и о том, как искусно она ушла от ответа, когда я спросил, есть ли у нее кто-нибудь. Она сказала, что ни в кого не влюбилась. Но это не ответ. Я думал о том, почему она не позвала меня к себе и не открыла багажник. На первой странице "убойной книги" я записал номер ее машины и вдруг почувствовал, что словно предал Элеонор. Я вычеркнул номер, но вычеркнуть его из памяти не сумел.

32

Следственный отдел "Всемирного страхования" помещался в шестиэтажном черном здании в шести кварталах от океана. Когда я появился в приемной Шандора Жатмари, секретарша взглянула на меня так, будто я с луны свалился.

– Разве вы не получили мое сообщение?

– Какое сообщение?

– Я оставила его на телефоне, который вы дали. Мистер Жатмари вынужден отменить сегодняшнюю встречу.

– Что случилось? Кто-нибудь умер?

Ее оскорбила моя наглость. В голосе зазвучали нетерпеливые нотки:

– Нет, он еще раз посмотрел расписание на день и решил, что не сумеет принять вас.

– Так он на месте?

– Да, но он не может встретиться с вами. Мне очень жаль, что вы не получили сообщение.

– Будьте добры, передайте ему, что я здесь. Сообщение я не получил, поскольку меня не было в Лос-Анджелесе. Я специально прилетел из другого города ради этой встречи. Поверьте, дело не терпит отлагательств.

Секретарша взялась за трубку, но передумала и пошла доложить боссу лично. Через несколько минут она возвратилась и молча села за свой стол. Я ждал.

– Я разговаривала с мистером Жатмари. Он постарается принять вас, как только сможет.

– Благодарю. Это очень великодушно как со стороны мистера Жатмари, так и с вашей.

В приемной стояли диван и кофейный столик с разложенными старыми журналами. Я сел и раскрыл "убойную книгу", которую захватил, чтобы произвести впечатление. Перелистывая ее и перечитывая материалы, я понял, что теперь хорошо знаком с обстоятельствами. Не придется каждый раз лезть в нее, когда я стану просеивать новую информацию.

Миновало полчаса. Наконец зазвонил телефон. Секретарша получила указание впустить меня.

Жатмари оказался человеком лет пятидесяти пяти, крепко сбитым, внушительным. Похож больше на коммивояжера, чем на следователя, однако стены были увешаны отзывами и фотографиями, на которых клиенты благодарно пожимали руку за своевременность оперативно-следственных мероприятий. Он указал на кресло перед своим столом, заваленным бумагами, и что-то записал в рабочем дневнике.

– У меня мало времени, мистер Босх. Чем могу быть полезен?

– Как я уже сказал вам вчера по телефону, работаю над одним делом, которым занимались и вы. Я подумал, что мы могли бы поделиться друг с другом информацией, выяснить, не нащупал ли кто-нибудь из нас нужную ниточку.

– Почему я должен делиться с вами информацией?

Жатмари невзлюбил меня прежде, чем я шагнул в его кабинет. Не предупредил ли его Пиплз? Вероятно, Жатмари сам навел обо мне справки в ФБР, и ему посоветовали не помогать мне. Наверное, поэтому он и намеревался отменить встречу.

– Мистер Жатмари, – промолвил я, – что-нибудь не так? Поделиться информацией, чтобы приблизиться к раскрытию преступления.

– А вы со мной поделитесь? И какая же доля вознаграждения мне причитается?

Ах вот оно что. Вознаграждение.

– Мистер Жатмари, вы меня не поняли.

– Как не понять! Получил денежки – и гуляй на здоровье. Видали мы таких. Приходят, требуют информацию, думают разжиться на халяву!

Жатмари разгорячился, акцент у него стал заметнее. Я нашел в "убойной книге" черно-белую копию фотографии убитой Анджеллы Бентон, вырвал лист, положил перед ним.

– Вот из-за чего я этим занимаюсь. Не из-за денег. Из-за нее. Это лишает меня права на вознаграждение. Вам ясно?

Жатмари изучил фотографию, потом посмотрел на скоросшиватель у меня на коленях.

– Теперь я вас вспомнил. Вы подстрелили одного из грабителей.

– Да, в тот день я был на съемочной площадке. Поскольку грабители не найдены, нельзя определить с уверенностью, кто кого подстрелил.

– Да бросьте вы! Там было восемь нанятых полицейских и один по службе. Это были вы.

– Скорее всего.

– Я тогда хотел побеседовать с вами, уточнить ряд моментов, но руководство ПУЛА запретило мне.

– Почему?

– Ваши на все идут, чтобы не допустить других к расследованию.

– Да, вы правы.

Он улыбнулся и откинулся на спинку кресла.

– А теперь вы приходите и предлагаете сотрудничать. Ирония судьбы, не так ли? Это у вас материалы расследования? Позвольте посмотреть.

Я протянул ему тяжелый скоросшиватель. Жатмари стал листать с самого начала и добрался до первоначального доклада. Убийство. Он подчеркнул ногтем слово "следователь". Там значилась моя фамилия. Он закрыл папку.

– Почему вы сейчас занялись данным делом?

– Оно не выходит у меня из головы.

Он кивнул.

– Что касается нас, – произнес Жатмари, – то мы, собственно, расследовали похищение денег, а не убийство женщины.

– Да, но события связаны.

– Мы прекратили расследование. Деньги, конечно, поделены и давно потрачены. Кроме того, множество других дел.

– Деньги, разумеется, списаны, но Анджеллу Бентон не забыли. Ни я, ни другие, кто знал ее.

– Вы были знакомы с ней?

– Познакомился в тот день.

Жатмари снова кивнул, словно понял, что я имею в виду.

– Как далеко продвинулось тогда ваше расследование? Что-нибудь удалось установить? – спросил я.

Он помолчал.

– Увы, установить почти ничего не удалось.

– Когда вы прекратили расследование?

– Не помню. Давно это было.

– Журнал расследования у вас есть?

– Я не имею права показывать досье никому. Это запрещено правилами нашей компании.