Услышав сие, русичи опасливо посмотрели на воду.
— Поплывем в одежке! — принял единственно верное решение Глазастый.
— Но там ведь снаружи зима! — ужаснулись остальные.
— Не-а, — покачал головой, трясясь от озноба, Ювелир. — Мы не на Руси, а где-то в приграничных районах, наверху теплынь, аки летом. Сдается мне, что Лихо нас в долину Горячих Камней затащило.
— В долину Горячих Камней?! — испуганно переспросили Гришка с Тихоном. — Ведь там проживают каменные великаны!
Пожав плечами, разбойники, как были в одежке, попрыгали в ручей, по одному исчезая в воде. Гришка с Тихоном медлили.
— Давайте, прыгайте! — подгоняли их лодочники. — Мы сразу за вами.
Княжьи племянники нырнули.
Гришка ухватил нелепо дрыгающего под водой ногами Тихона за шиворот и с силой вытолкнул на поверхность омута.
Отжимающие на зеленой травке одежку разбойники помогли дружинникам выбраться из холодной воды. Следом за добрыми молодцами вынырнули Гребибля с Гребублей и без посторонней помощи вылезли на берег.
— И впрямь теплынь! — Один из разбойников сладко потянулся. — Как вы думаете, когда нас хватятся?
— Уже хватились! — выкрикнул Глазастый, указывая на внезапно забурливший темный омут.
Русичи дружно шарахнулись прочь от воды.
— Ага, вот вы, значитца, где! — зловеще прохрипел, вынырнув из омута, Водяной с дымящей мериканской сигарой в зубах.
— Бежи-и-и-и-м…
Тут уж было не до мокрой одежки.
Сломя голову пленники бросились через лес.
Никогда, наверное, Гришка с Тихоном не забудут этого кошмарного побега. Гости все как один кинулись в погоню. Ясен пень, жители Навьего Царства были в ярости и огорчении, ведь от них наинаглейшим образом удирало самое лакомое кушанье.
— Ой, мамочка! — вопил Тихон, уворачиваясь от живой деревянной скамейки, в которую наверняка вселился какой-нибудь барабашка.
— Мальчики-и-и-и… — доносилось откуда-то издалека. — Куда же вы-ы-ы-ы…
Григорий бесстрашно кинулся на помощь брату, пинком отбрасывая сбесившуюся нечисть в сторону. Легкая скамейка перевернулась, в щепки разлетевшись о ближайшее дерево. Невидимый барабашка же по инерции вселился в могучий разлапистый дуб.
Огромное дерево мгновенно ожило и, заскрипев ветками, наклонилось, пытаясь сцапать наглых русичей. Но княжьим племянникам чудом удалось проскочить очередную ловушку.
Вселившийся в дуб барабашка попытался заставить дерево выдраться из земли и двинуться в погоню, но тут у дуба очень кстати появился разъяренный местный лесовик, и они с невидимым барабашкой сцепились насмерть, неистово катаясь по зеленой траве. Лишний раз тревожить лесные угодья даже навьей нечисти не позволялось.
Барабашки слегка отстали, теперь беглецов нагоняли шипящие упыри на пару с обратившимися в волков оборотнями.
Часть оборотней почему-то обернулась в шелудивых дворняг, видно, не все были чистокровными. Лай и зловещее шипение приближались.
— Осину! — закричал на бегу один из Семенов. — Братья, ищите осину!!!
Но, как назло, вокруг мелькали сплошь сосны.
— ОСИНА! — внезапно заголосил Тихон, и русичи, яростно ругаясь, набросились на несчастное деревце.
— Ломайте ветки! — подбадривал братьев Ювелир. — Лесовику местному сейчас не до нас.
Вмиг вооружившись сучковатыми палками, русичи бросились в атаку, расшвыривая визжащих в ужасе шелудивых дворняг.
Там, где навьей шкуры касалась древесина священного дерева, появлялись дымящиеся проплешины. Ряды воинственных оборотней стали редеть, песье племя кинулось наутек.
А вот с упырями пришлось повозиться.
Зеленолицые молодцы так просто сдаваться явно не желали. Даром они, что ли, целый час котел медный чистили?
Один из Семенов сумел заострить свой осиновый сук и с размаху засадил его аккурат в зад одному из нападавших. Упырь вскрикнул и тут же, аки чучело какое соломенное, на глазах рассыпался. Прочие кровососы слегка обалдели от такого поворота дел, и, пока суд да дело, русичам удалось убежать от них на приличное расстояние.
Одно Лихо Одноглазое, как обычно, не унывало, ни на шаг не отставая от уже порядком вымотавшихся беглецов. Похоже, ни страх, ни усталость не были ведомы неутомимому навьему суккубу. А что до хромоты, так она, казалось, скорее помогает Лиху бежать быстрее, нежели мешает.
— Мальчишки-и-и-и… я иду-у-у-у…
— Ну ей-богу, маньячка какая-то… — в сердцах пропыхтел один из Семенов. — Интересно, а против нее осиновый кол поможет?
— Енто навряд ли, — с сомнением покачал головой ковыляющий рядом Тихон.
— Други, убегайте! — вдруг принял неожиданное решение Гришка, утирая со лба пот. — Убегайте, я ее задержу!
Русичи от удивления разом остановились.
— Гришка, да ты что?! — ужаснулся Тихон. — Совсем от беготни сбрендил?
— Уходите! — упрямился Григорий. — Оно ни за что не оставит нас в покое, уж я-то знаю, а так… как смогу я ее задержу.
— Спасибо, друг! — отозвались Семены. — Никогда не забудем мы этого твоего отважного поступка…
И разбойники с лодочниками поспешили прочь.
— Григорий, да что же это? — чуть не рыдал вконец отчаявшийся Тихон. — Не бросай меня, брат…
— Спасайся, Тихон! — хмуро буркнул Гришка. — Спасайся, дурак, а я уж, поверь, не пропаду, есть тут одна мыслишка…
— Мальчики-и-и-и… — раздалось уже совсем близко.
— Беги, остолопина, еще свидимся!
Утирая навернувшиеся слезы, Тихон в последний раз посмотрел на брата и, встретив полный мрачной решимости взгляд, бросился следом за скрывшимися вдалеке разбойниками.
МАЛЫЙ ОТРЫВОК ИЗ СТАРОДАВНЕЙ ЛЕТОПИСИ
НИКОЛАЯ ОСТРОГОВА
Период страха великого
Поведаю вам нынче, братья, о жутком периоде в гистории Руси нашей. Токмо не поразумейте, что напужать вас хочу. Нет, не за ради этого летопись свою задумывал. Кажется мне, что послужит труд сей наукой детям нашим, кои ни в коем случае не должны повторить ошибки отцов нерадивых.
Повелось уж так на Руси, что занял трон в один прекрасный день некий царь по имени Иосиф Лучезарный, что из горных народов, высоко в облаках живущих.
Спустился однажды с гор царь ентот вместе с колдуном могучим Берияном. Никто еще не нагонял на русичей такого страху, как этот Бериян. Кощеев всяких боялись, Змеев Горынычей, но, уж поверьте мне на слово, во сто крат страшнее был этот чернокнижник чудовищ всяческих.
И стали они с Иосифом Лучезарным на Руси жить-поживать да русичами растерявшимися править. Первым делом новый царь объявил себя лучшим другом рассейских дровосеков. Расцвели тогда дровосеки пышным цветом и стали бояр по лесам гонять, собственность у них отбирать.