— Дык… — виновато вымолвил Муромец, шмыгая мясистым носом.
— Дыкалка ты тьмутараканская, — презрительно бросил кузнец.
— Где это мы?.. — Илья ошалело оглядел приютившую их на ночь избу. — Никак хоромы царские?
Многое в избе просто не поддавалось описанию, потому богатырь лишь глупо моргал, вертя по сторонам головой.
— Неужто и впрямь ничего не помнишь?
— Степь — помню, двоих из ларца — помню, армию невиданную…
— Ну да, как же я забыл, — Колупаев озабоченно потер лоб, — ты же со страху чуть в кольчужные штанцы не наложил, когда мы сюда перенеслись.
— А енто что, понимашь? — Муромец указал на валяющуюся у ног черную повязку, — Мы чё, вчера в разбойников играли?
— Да с тобой, дурнем, тут поиграешь… Это мне посоветовали на тебя надеть двое из ларца, — ответил Степан. — Ну, на глаза в смысле, дабы ты, проснувшись, шибко не испужался, но получилось с точностью наоборот.
— Дык…
— Дивное место. — Кузнец осторожно прошелся по избе, подбирая разбросанную одежку. — Молодцы из ларца сказали, что они здесь и живут.
Внезапно стоящий в углу избы непонятный серый ящик щелкнул и, засветившись, стал вешать человеческим голосом:
— Сегодня прошел первый тур выборов мэра нашего города. При подсчете голосов избирательная комиссия не досчиталась нескольких урн с бюллетенями, по всей видимости, урны исчезли по пути в избирком. Милиция решительно отказывается комментировать это событие, ссылаясь, в частности, на свою занятость поимкой маньяка Фомы Гаврилова, насильно обрившего налысо нескольких возвращавшихся домой добропорядочных избирателей. Некоторые из пострадавших находятся в состоянии глубокого шока, стесняясь выходить в таком виде на улицу. Кандидат в городские мэры Сигизмунд Михрютин лично согласился купить несчастным дорогие импортные парики, сделанные из волос чилийских политзаключенных.
Русичи как завороженные уставились на волшебный ящик, внутри которого вовсю трепалась длинная говорящая голова.
— Енто чё?!! — пролепетал Муромец, отползая от говорящей головы как можно дальше.
Но тут дверь избы отворилась и на пороге возникли вовсю ржущие двое из ларца.
— Ну что, Санек, как мы их накололи?
— Ништяк, Вован, ты видишь их рожи?!! Ой, не могу…
Один из бритоголовых крепышей направил на волшебный ящик маленькую продолговатую штучку, и говорящая голова исчезла, напоследок страшно выпучив глаза.
— Дык… — хрюкнул Илья.
— Вы чего? — вскрикнул Колупаев, испугавшись, как бы двое из ларца не надорвались от хохота
— Да вот, решили вас с утреца наколоть, — всё еще продолжая смеяться, пояснил Санек, — Ну, блин, и рожи, а у этого бройлера… нет, ты видел, я думал, он сейчас покемона родит…
Муромец смутился и стал натягивать на могучие плечи позвякивающую кольчугу.
— Ну и как вам у нас? — отсмеявшись, поинтересовался Вован. — С телевизором вы уже познакомились, но это уж, блин, поверьте, еще цветочки…
И он снова тихонько всхлипнул, глядя, как Муромец безуспешно пытается натянуть на правую ногу левый сапог Колупаева.
— Слушайте, мужики, а оставайтесь-ка у нас насовсем, — щедро предложил Санек, с умилением глядя на русичей, — На фиг вам далась ваша былинная Русь. А тут вы сразу станете известными. Мы с Вованом в вас бабки крутые вложим. Правда, Вован?
— Ага, блин…
— Устроим специальное ток-шоу, по телику вас покажем, народ ведь с ног от хохота будет валиться. А кто не захочет ржать, так мы того током… под двести двадцать как рубанем…
— А почему, блин, током? — не понял Вован.
— Да потому что передача, брателло, будет называться «Ток-Шоу», въехал в базар?
И двое из ларца опять утробно захохотали. Не до смеха было только горемычным русичам, попавшим с пылу с жару невесть куда. Полностью одевшись, Муромец с Колупаевым мрачно взирали на потешающихся благодетелей.
— А телега наша с лошадкой моей где? — поинтересовался Степан, вспомнив о любимом Буцефале.
— Да в гараже, ясен пень, — ответил Санек, — где же ей еще быть? Джип пришлось во дворе оставить, а то соседи, блин, вашу конячку с телегой увидят и решат, что мы с Вованом рехнулись и вместо шестисотого «мерина» старую конягу завели.
— Гм… — кашлянул кузнец. — Спасибо вам, конечно, за помощь, но нам бы с Ильей обратно надо, так ведь. Илья?
— Понимашь! — с готовностью подтвердил Муромец.
— А вот тут небольшой облом, — развели руками молодцы из ларца и весело друг с дружкой переглянулись.
— Как так? — испугался Степан. — Нам ведь волшебника Емельяна Великого сыскать надобно. Правду у него выспросить.
— Чего? — очумело переспросили помощнички.
— Ну, о том, за каким таким лешим один летописец поганый меня, Степана Колупаева, славою ратною обделил, приписав все мои подвиги Илье Муромцу, который все это время на печи дрых и ни о чем не ведал.
— Дык… — на всякий случай подтвердил Илья, услышав свое имя.
— А это все уже ваши проблемы! — Санек махнул унизанной золотыми перстнями рукой.
— Но как же так? — возмутился кузнец. — Вы ведь помогать нам должны!
— Все, блин, лавочка закрылась! — торжественно объявил Вован. — Желания, они ведь не резиновые.
— Как так?
— Да вот колдун один местный, Алан Чувак, на нас заклятие особое наложил, — принялись разъяснять двое из ларца, — ну, типа, стали мы на время джиннами голимыми, стариками хоттабычами, шестерками, короче, на побегушках у маньяков всяких… Но поскольку этот Чувак наполовину шарлатаном был. то заклятие его долго работать не могло. Вот мы, наконец, и освободились от всяких золотых ларцов да заклинаний.
— А за что он вас это… заколдовал? — робко спросил Муромец.
— Ну мы, блин, думали, он настоящий этот… экстрасенс, — принялся пояснять Вован, — решили его в нашем бизнесе использовать. Ну, там порчу на конкурентов какую наслать, налоговиков отворотить, навар банковский заговорить.
— Ну и что, помог вам колдун этот?
— Ага, помог, — покачал головой Санек, — что б ему из Интернета никогда не вернуться. Конкуренты нас чуть не перестреляли, налоговики шесть раз фирму проверяли, ну а банковский навар весь как по волшебству на счет Чувака перешел. Это, пожалуй, единственное, что у него нормально получилось.
— Короче, попал экстрасенс на сто двадцать кусков, в смысле столько он у нас за время плодотворной магической работы стибрил, — подвел итог рассказу Вован. — Ну, мы с Саньком подкараулили его в астрале и решили все по понятиям разрулить, как принято у реальной пацанвы, а он нас, гад, фаерболом.
— Чем? — хором выдохнули русичи.