Уселись.
Заказали кувшин меда.
— Славно-славно, — приговаривал Колупаев, рассматривая вырезанную чем-то острым прямо на столешнице длинную надпись. — М… м… такого-то такого-то здесь был Алеша Попович, пил самогон, играл на балалайке, тискал девок. Заведение понравилось!
— Дешевые понты, — презрительно скривился Илья и, достав из-за пояса длинный нож, со старанием вырезал:
«Такого-то такого-то корчму посетил богатырь Илья Муромец. Пил медовуху, играл на тамтаме, бил морду иудеям!»
И подпись: кривой крест.
Подавшись вперед, Степан с трудом прочел жуткие каракули.
— Что это еще за «играл на тамтаме»? — изумленно спросил он.
— Да я и сам не знаю, — пожал плечами Муромец, — только что выдумал, так красивше звучит.
Через минуту богатырям поднесли по огромной глиняной кружке и солидный кувшин душистого меда.
Налили.
Чокнулись (в смысле кружками, а не головами!).
Крякнули с удовольствием.
Налили по второй.
— И где же нам ентого Емельяна здесь искать? — оглаживая бороду, поинтересовался Илья. — Город-то гляди какой большой!
— Самый крупный на Руси! — кивнул кузнец. — Второй по величине Киев, но туда пущают только с документом чистокровного краинца.
— А чего ж так?!! — усмехнулся богатырь, но ответить Колупаев не успел, так как к их столу самым наглым образом подсел странный пейсатый незнакомец в шляпе и в заокеанских «стеклах» с оправой на горбатом носу.
— Люди добрые, — елейно проблеял незнакомец, — не нальете ли жертве национального произвола немного дармового медку?
И с этими словами он извлек из кармана своего черного халата чудовищных размеров медную кружку.
— Иудей!!! — радостно, словно встретив родного отца, воскликнул Муромец, обрушивая на голову иноверца полупустой кувшин с остатками медовухи.
Словно тюк с соломой, иудей грузно повалился на пол.
Все случилось настолько неожиданно, что Колупаев не сразу понял, а что, собственно, произошло.
От дверей корчмы к ним уже бежали разъяренные вышибалы. Степан приготовился к неизбежной драке, но его опередил слегка охмелевший от новгородского меда Муромец. Недолго думая богатырь запустил в вышибал крепким столом, уложив обоих на месте.
— Вот так! — довольно кивнул Илья, как ни в чем не бывало садясь обратно на скамью.
— Ну?!! — громко спросил, оглядывая посетителей корчмы, Колупаев, быстро сориентировавшийся в ситуации. — Кто еще хочет получить по мордасам от знаменитого Ильи Муромца?
— Илья Муромец!!! — пронеслось над столами выпивающих.
Все оторопело глядели на зардевшегося богатыря.
— Тот самый?!! — спросил, возникнув из винного погребка (спрятавшийся от греха подальше), корчмарь.
— Тот самый! — подтвердил кузнец.
— Этого просто не может быть, — глухо донеслось откуда-то снизу.
Илья со Степаном одновременно посмотрели себе под ноги.
Лежащий на полу иудей радостно улыбался.
— Дык как же… — обалдело выдохнул Муромец. — Я ж тебя…
Иудей ловко поднялся с пола и, сняв широкополую шляпу, перевернул ее, продемонстрировав свой национальный головной убор изнутри.
— Не беспокойтесь, я к таким штукам уже давно привык…
Изнутри черная шляпа оказалась самым настоящим железным шлемом, хитро замаскированным под простенький головной убор.
— Соломон Фляр. — Иудей дурашливо поклонился. — К вашим услугам. Некоторые, правда, называют меня Чудо Юдо, в общем, если что, то я не обижусь. Моего деда действительно звали Юдо
Корчмарь поспешно отлил холодной водицей вырубленных Муромцем вышибал, и те, быстро придя в себя, принесли богатырям новый стол и два больших кувшина с медом.
— Вы уж извините нас, — заискивающе улыбнулся корчмарь. — Для меня большая честь принимать в своем заведении великого мужа расейского. Позвольте мы обслужим вас бесплатно?
— Валяй, — благосклонно кивнул Илья.
— И закуску, — проворно вставил Соломон. Илья кивнул вторично.
На столе тут же возникли вареные раки…
— А ты мне нравишься, носач, — усмехнулся богатырь, хлопая иудея по сутулой тщедушной спине.
Соломон, разгрызающий в этот момент рачью клешню, слегка подавился.
Колупаев с умилением глядел на преобразившегося Муромца. Ясно было, что богатырь выделывался временно, пока не возникла НАСТОЯЩАЯ опасность. Что ж, наблюдать за этим было отчасти забавно.
— Простите великодушно, — откашлявшись, произнес Соломон. — Можно поинтересоваться, что привело вас в Новгород?
— Мы ищем одного нашего старого приятеля, — ответил Степан, прикладываясь к кружке. — Емельяна-волшебника, слыхал о таком?
— Слыхал-слыхал, — подтвердил иудей. — Как же не слыхать. Правда, лично я его никогда не видел. Если не ошибаюсь, то у этого Емельяна была одна знаменитая колдовская формула… как же там… По щучьему веленью… м… м…
— По моему прошению, — закончил за Соломона кузнец. — Много дурней это потом повторяло, но по-настоящему пользоваться заклинанием может лишь сам Емельян!
— Должен вас разочаровать, друзья, — сокрушенно поглядел в пустую кружку иудей. — Никаким Емельяном, а уж тем более волшебником в Новгороде и не пахнет.
— Это точно? — спросил Муромец, щедро наливая новому знакомцу еще меда.
— Точно, как и то, что мою покойную тещу звали Сарой, пусть земля ей будет пухом.
— Получается, что мы зря сюда через всю Русь добирались?!!
— Почему это зря? — воскликнул Соломон. — Со мной вот познакомились. Кроме того… вы, Илья, вполне можете с успехом побороться на выборах за должность новгородского головы!
— Ты так считаешь?!! — приосанился богатырь.
— Конечно!!! А я, если хотите, буду вашим помощником в этой увлекательной предвыборной борьбе. Ну что, как вам мое деловое предложение? Я помогаю вам сейчас, глядишь, и вы в будущем мне чем дельным поможете. Ну как?
Муромец наморщил чело.
— Илья, не дури! — угрожающе предупредил Колупаев, демонстративно грохнув по столу кружкой.
Богатырь вздрогнул.
— Дык… — неуверенно начал он.
Прищурив маленькие умные глазки, Соломон быстро посмотрел на Степана, затем перевел взгляд на растерянного богатыря. Хитрый прохвост сразу понял, кто из двух русичей главнее. Тем не менее от своей безрассудной затеи он отказываться так просто не собирался.