— Детектив, вы прекрасно понимаете, что это не так. Разумеется, мы заинтересованы в поимке убийцы. Но действовать надо осторожно. Данный ордер позволяет вам провести обыск в офисе.
Шейман сказал, что вы можете даже просмотреть документы по закрытым делам. Уверена, вы сделали бы это в любом случае. Что касается незакрытых дел, тех, по которым решение еще не принято, то вопрос о допуске к ним решит специальный представитель. Помните, он вам не враг. И все, что вам положено увидеть, вы увидите.
— Когда это случится? На следующей неделе? В следующем месяце?
— Нет. Шейман постарается решить вопрос уже сегодня. Он позвонит судье Хоутону, ознакомит его с ситуацией и, возможно, получит какие-то рекомендации. При удачном стечении обстоятельств назначение произойдет уже сегодня, и документы поступят в ваше распоряжение во второй половине дня. Самый поздний срок — завтра.
— Завтра — слишком поздно. Мы не можем ждать...
— Да, — вклинился в разговор Частин. — Вы разве не знаете, что расследование подобно акуле. Либо вы...
— Ладно, Частин, хватит! — остановил его Босх.
— Послушайте, — продолжала Лэнгуайзер. — Я постараюсь объяснить Дэйву всю остроту ситуации. А пока наберитесь терпения. Ну, так и будете стоять здесь, или поднимемся в офис и займемся делом?
Босх пристально посмотрел на нее, неприятно удивленный резким тоном молодой женщины, но сказать ничего не успел — в его руке зазвонил телефон. Он с трудом узнал шепот Эдгара.
— Плохо слышу. Что?
— Я в спальне. В тумбочке возле кровати нет никакой телефонной книги. Я их обе проверил. Ничего.
— Что?
— Телефонная книга, приятель. Ее нет.
Босх взглянул на Частина — тот смотрел на него. Он повернулся и отошел, чтобы его никто не слышал, и, понизив голос, прошептал:
— Ты уверен?
— Конечно, уверен. Я бы нашел ее, будь она здесь.
— Ты был в спальне первым?
— Да, я вошел первым. Ее здесь нет.
— Ты в той спальне, что справа, если идти по холлу?
— Да, Гарри. Я там, где надо. Но ее нет.
— Черт!
— Что еще мне надо сделать?
— Ничего. Продолжайте обыск.
Босх захлопнул крышку и сунул телефон в карман, после чего вернулся к остальным, старательно делая вид, что ничего особенного не случилось.
— О'кей. Давайте поднимемся и посмотрим, что к чему.
Они направились к лифту, кабина которого представляла собой открытую клетку, украшенную железными завитушками и отполированными до блеска латунными ручками и поручнями.
— Доставь наверх наших дам, — сказал Деллакроче Босх, — а мы поднимемся во вторую очередь. По-моему, я правильно распределил вес. — Он вытащил из кармана связку ключей Элайаса и передал Райдер. — От офиса должен быть здесь. Насчет Харриса пока забудь. Посмотрим сначала, что есть там.
— Хорошо, Гарри.
Они вошли в клеть, и Деллакроче закрыл дверцу. Кабина дернулась и неуверенно двинулась вверх. Едва ее днище исчезло из виду, как Босх повернулся к Частину. Злость, досада, раздражение от того, что все шло не так, взяли верх над здравым смыслом. Опустив кейс на пол, он шагнул к Частину, двумя руками схватил его за отвороты пиджака и прижал к стене.
— Чтоб тебя, Частин! — прорычал детектив. — Спрашиваю только один раз. Где эта долбаная телефонная книга?
— Что? — Зрачки Частина расширились от изумления, щеки вспыхнули. — О чем ты?
Он попытался освободиться, но Босх усилил давление.
— О телефонной книге в квартире. Я знаю, что ты ее взял, и хочу получить обратно. Прямо сейчас, мать твою!
Частину удалось-таки вырваться. Галстук сбился, нижний край рубашки выехал из-под ремня. Он отступил от Босха, привел себя в порядок и ткнул в обидчика пальцем:
— Держись от меня подальше! Понял, гребаный псих? У меня нет никакой телефонной книги. Она была у тебя. Я видел, как ты положил ее в тумбочку около кровати.
— Это ты ее взял. Когда я был на балконе...
Босх сделал шаг вперед.
— Я сказал, держись от меня подальше! Я ее не брал! Если книги там нет, значит, ее взял кто-то другой. Кто-то, кто пришел после нас.
Босх остановился. Очевидное и вполне логичное объяснение. Но почему оно не пришло ему в голову? Почему он сразу, не раздумывая, подумал о Частине? Босх опустил глаза, смущенный тем, как легко былая враждебность замутила рассудок. Сверху донесся глухой лязг — лифт остановился на пятом этаже. Босх пристально посмотрел на Частина и тоже ткнул в него указательным пальцем:
— Рано или поздно я все равно узнаю. И обещаю, тебе не поздоровится, если только...
— Пошел ты! Я не брал книгу. А вот жетона ты лишишься.
Босх улыбнулся, но от его улыбки несло холодом.
— Давай, Частин, катай бумагу. А что касается моего жетона — он твой. Возьми... если сможешь.
К тому времени, когда Босх и Частин поднялись на пятый этаж, все остальные уже вошли в офис Элайаса. Офис состоял из трех помещений: приемной с секретарским столом, второй комнаты, где, по-видимому, работал помощник и где стояли картотечные шкафы, и собственно кабинета адвоката.
Босха и Частина встретили молча, отводя глаза в сторону. Шум снизу, наверное, долетел и до лифта. Впрочем, Босху было плевать на то, что они думают. Он уже отодвинул стычку с Частином в прошлое и думал о том, что предстояло сделать. Если повезет, в офисе отыщется что-нибудь такое, что позволит сосредоточиться на главном, определить направление расследования. Почти не задерживаясь, он прошел через три комнаты и остановился у большого полированного деревянного стола. Из расположенного за ним окна открывался вид на огромное лицо Энтони Куина. Оно было частью фрески, изображавшей актера с раскинутыми руками на кирпичной стене здания, находящегося на противоположной от Брэдбери стороне улицы.
Вслед за ним в кабинет вошла Райдер и тоже посмотрела в окно.
— Сколько раз смотрю на этого парня и спрашиваю себя, кто он такой.
— Неужели не знаешь?
— Сезар Чавес [8] ?
— Энтони Куин. Ну, актер. Ты должна его знать.
Никакой реакции.
— Да, наверное, это было до тебя. Фреска называется «Папа Бродвея». Он как бы приглядывает за бездомными и бродягами.
— А, понятно, — равнодушно протянула Райдер. — Как будем работать?