Хиндрик не обратил на это внимания.
— Госпожа Элина будет во мне разочарована, — сказал он уныло.
Франц Леопольд кивнул. Иви строгим взглядом призвала его к молчанию, прежде чем он успел высказать свои мысли.
— Она больше не сможет на меня положиться, — продолжал Хиндрик. Он сжал пальцы Алисы. В следующем году госпожа Элина, скорее всего, пошлет с вами кого-нибудь другого.
Он, казалось, о чем-то напряженно размышлял, а потом продолжил:
— А жаль.
— Не говори глупостей! — вскричала Алиса и схватила Хиндрика за руку. — Вставай! Матиас, помоги мне. Мы отнесем его гроб в большой зал. Там ты сможешь поставить гроб моей тени рядом с моим. Хиндрик, пойдем же! Все будет как прежде! Ты столько лет заботился о нас. Теперь я позабочусь о тебе.
Она метнула на Франца Леопольда гневный взгляд, когда он вопросительно поднял брови.
Алиса и Иви поддерживали шатающегося Хиндрика, в то время как Матиас нес за ними его гроб. Два раза он споткнулся на лестнице, за что получил от Франца Леопольда резкий выговор.
— Как мило, — иронизировал Дракас, когда Алиса вновь уложила своего слугу в гроб и помогла ему удобней устроиться среди подушек. Она проигнорировала его насмешку и вместо этого поспешила дать Хиндрику кровь животных.
— Ты должна присматривать за Таммо, — простонал слуга между глотками, которые явно давались ему с трудом.
— С ним все в порядке, — успокоила Хиндрика Алиса и бросила взгляд на Иви. Лучше не сообщать Хиндрику о том, что ее брат вместе со своим другом заняты тем, что рыскают где-то в проходах в поисках новых захватывающих приключений.
Пирас собрались в большом зале. Их, по-видимому, созвал господин Люсьен. Наследники и некоторые из их слуг с любопытством приблизились, чтобы услышать то, что он собирается сказать.
Первая новость была уже известна друзьям. Еще пятеро старейшин были уничтожены, что вызвало взволнованное шушуканье. Господин Люсьен приказал отнести их прах к остальным. Но это было не все. Никто больше не должен поддаваться иллюзии, что ужасное происшествие затронуло только пару старейшин, оказавшихся достаточно глупыми, чтобы выпить нездоровой крови. Изменения коснулись всех старейшин, и никто из Пирас не мог дать объяснение этому феномену. Таким образом, господин Люсьен решил прикрепить к каждому старейшине одного из членов клана, который должен будет заботиться о нем и снабжать его свежей, хорошей кровью.
— По возможности не спускайте с них глаз и давайте им кровь, столько, сколько они смогут выпить, — строго приказал он Пирас. — Лучше всего поставьте их гробы рядом со своими.
Люсьен призвал всех помочь при переселении старейшин, и наследники еще раз спустились на нижний уровень. Лучиано шел рядом с Иви и помогал одному из старейшин подниматься вверх по лестнице. Иви смотрела по сторонам. Где Алиса? Осталась рядом с Хиндриком? Прежде чем во второй раз спуститься вниз, Иви мимоходом заглянула к слуге Фамалия, но рядом с ним никого не было. Он лежал в своем гробу. Руки были скрещены на груди, глаза закрыты.
Алисы нигде не было видно. Иви мысленно поискала подругу. Ее больше не было в пещере. Иви обратилась к Лучиано. Тот огляделся по сторонам и пожал плечами.
Тогда Иви заметила, что отсутствует также и Франц Леопольд. В одно мгновение ей стало ясно, куда могли исчезнуть эти двое.
Какое-то время Латона бесцельно слонялась по зданию и заглядывала в больничные палаты, процедурные и кладовые, которые были заполнены книгами и документами. Большая часть дверей была закрыта. Латона не решалась их открыть. Если она встречала кого-то в коридоре, то опускала голову и ускоряла шаг, делая вид, что очень занята. Никто не заговорил с ней.
Что, в общем-то, она здесь делает? Что надеется найти? На улице сгущались сумерки. Солнце опустилось за горизонт. Стоит ли ей остаться здесь подольше, пока не придет дядя, и напомнить ему о том, что ночью лечебные процедуры не проводятся? Хотя он этого и не утверждал, она сама нашла такое объяснение его посещениям. Однако что тогда он здесь делал, если не являлся пациентом этой клиники?
Случай привел Латону в помещение, расположенное на несколько этажей ниже. Многочисленные таблички с запрещающим знаком подействовали на нее магически. Первая дверь оказалась не заперта. Латона прошмыгнула в сумрачный коридор. Она прислушалась. Казалось, что здесь никого нет. Она с опаской открыла несколько дверей и заглянула в помещения с раковинами, ваннами и какими-то причудливыми ящиками. Они были присоединены толстыми жгутами к аппаратам, издалека напоминавшим печь. Необычный запах витал в воздухе. Были ли это пресловутые курильни, о которых говорила медсестра? Латона пошла дальше. Снова металлическая дверь преградила ей путь. Однако на этот раз дверь была заперта. Табличка гласила «не входить». Опасно для жизни? Что могло там скрываться? Латона трижды дернули дверную ручку и наконец навалилась на дверь всем телом. Напрасно.
Что это? Латона прислушалась. Да, изнутри послышались шаги. Латона затравленно оглянулась и юркнула в помещение с ящиками, которое было ближе всех к двери. И как раз вовремя. Ключ повернулся в замке. Скрипнули дверные петли, и девушка услышала два мужских голоса. Сквозь небольшую щель Латона смогли разглядеть слабо освещенный коридор и увидела, как двое исчезли за первой дверью. Они не заперли за собой комнату! Латона воспользовалась случаем и прошмыгнула в металлическую дверь. Она услышала, как мужчины заперли входные двери. С этой проблемой она разберется позже. Сейчас ей хотелось знать, что здесь было такого запретного и опасного? В больнице, расположенной в центре Парижа! Вряд ли это может сравниться с ужасом, обитающим в ночных руинах Рима! За первыми двумя дверями не скрывалось ничего необычного. Единственное, что начало вызывать у Латоны беспокойство, был запах, ударивший ей в ноздри. Чем это пахло? Это был чужой и в то же время знакомый запах. Что-то дикое, неукрощенное, неприятно резкое и все же соблазнительное, немного сладковатое, словно тлен. К этому примешивалась другая нотка. Теплая, навязчивая, металлическая. Была ли это кровь? Ну да, ничего удивительного, ведь это больница, сказала себе Латона. Она заглянула в маленькую выложенную кафелем комнату, где на столе стояли стеклянные емкости с темно-красной жидкостью. Необычный запах шел откуда-то сзади. Латона заколебалась. Ее ноги отказывались идти дальше. Она почувствовала, как волосы на голове зашевелились, и ее внутренний голос сообщил ей об опасности.
Но это же глупо! Сейчас она наконец выяснит, что скрывается в этой комнате. Латона оглянулась на проход, слабо озаренный ночным светом, который, вероятно, горел тут днем и ночью. Окон здесь не было, и поэтому Латона не могла сказать, стемнело ли на улице. Маленькая лампа была крепко привинчена к стене, однако в комнате с окуривательными шкафами нашлась керосиновая лампа. Латона зажгла ее и подождала, пока пламя разгорелось и вокруг нее разлился мягкий свет. Тогда девушка открыла дверь. За ней скрывалась тайна, на поиски которой отправилась Латона.
Девушка знала это еще до того, как пришла в клинику. Откуда? Этого она сказать не могла. Это было неуловимое ощущение, инстинкт, который столько раз побуждал ее к действию, чтобы затем вновь спрятаться в глубине ее естества. Поначалу она не доверяла этому необъяснимому голосу, но с годами поняла, что к нему следует прислушиваться. И сейчас внутренний голос призывал ее к осторожности, в то же время утверждая, что она не должна поворачивать назад, если хочет узнать правду.