Он рассматривал въезд в королевскую ложу, в которой сам король никогда не был. Время шло, а строительство стояло на месте. Последствием войны и мятежа стало отречение короля от престола. Переворот случился прежде, чем расходы на строительство и отделку западной галереи с отдельным входом должны были быть оплачены из уже превысившего свой лимит бюджета императора Наполеона Третьего и его жены Евгении. Поэтому эта часть оперного театра не блистала роскошью, оставаясь простой и незавершенной. Западную галерею еще можно достроить, если на престол Франции когда-нибудь взойдет король.
Стокер пошел дальше, но неожиданно застыл на месте, почувствовав на себе чей-то взгляд. От этого взгляда у него мороз пошел по коже. «Вампир», — была первая мысль, которая пришла ему в голову, но мгновение спустя он со смехом отбросил ее. «Вампир? Среди бела дня? А не сошел ли я с ума? Не мешало бы сходить к врачу». Он хотел уже продолжить свой путь, но чей-то взгляд упорно продолжал сверлить его затылок, и Брэм не мог не обернуться. Кто еще, кроме вампиров, обладал взглядом такой силы? Призрак? В этот момент сердце Брэма пропустило удар, но только для того, чтобы потом забиться еще быстрее. Его глаза оглядели толпу. Многие люди прогуливались, наслаждаясь теплыми лучами солнца, но никому из них не было дела до ирландца. Кроме худощавого мужчины, кожа которого была немного темнее, чем у местных жителей. У него были седые волосы, хотя в пору его молодости они были определенно черными. Темные глаза уставились неподвижно на Брэма. Если это и в самом деле Призрак, то все истории о нем просто нелепые выдумки. Этот мужчина был довольно привлекателен, и его лицо совсем не напоминало лицо мертвеца. У него были проницательные глаза — неужели за все это время он моргнул только один раз? — но он не владел магией и уж тем более не внушал смертельного страха. Стокер нервно улыбнулся. Бред какой-то, этот человек не может быть Призраком. «Но почему он не сводит с меня глаз?» — подумал Брэм и подошел к незнакомцу.
— Месье, могу ли я вам чем-нибудь помочь?
— Помочь? Нет, с какой стати? — Густые брови незнакомки удивленно поползли вверх.
Стокер размышлял о том, откуда родом этот человек. Не только темные глаза и смуглая кожа выдавали в нем иностранца, Он не вписывался в окружающую обстановку. Мужчина был одет по последней моде, но не броско, хотя его накидка была непривычно яркой, а головной убор выдавал в нем жителя Востока. Он мелодично выговаривал слова.
— Вы так пристально на меня смотрели — можно даже сказать, рассматривали, — что я подумал, вы хотите меня о чем-то спросить, — продолжил Стокер, не переставая следить за реакцией незнакомца, в уголках глаз которого появились Морщинки от смеха.
— Рассматривал, да, пожалуй, точнее и не скажешь. Я с интересом наблюдал, как вы, полностью погрузившись в свои мысли, собирались уже в третий раз обойти вокруг оперы.
— Вы так долго наблюдаете за мной?
Незнакомец кивнул, и Стокеру стало стыдно, ведь он заметил его только что.
— Я знаю, что это невежливо, — продолжил незнакомец, — но собираюсь и впредь наблюдать за вами.
— Зачем? Чем я вас заинтересовал?
— Тем, что вас интересует Призрак.
— Откуда вам это известно? — Брэм был настолько ошарашен ответом незнакомца, что некоторое время просто молча смотрел на него. — И кто вы? — произнес он наконец.
— Прошу прощения, меня зовут Надир, — поклонился незнакомец. — Когда-то я был Дарога из Персии, начальником полиции персидского шаха, — продолжил он, видя замешательство на лице Стокера. — Но сейчас я просто одинокий старый человек на чужбине. Если я не ошибаюсь, вы — Брэм Стокер, ирландец, менеджер Лондонского театра и по совместительству журналист?
— Да, все так, как вы и сказали. Но помилуйте, вам-то это откуда известно? — Удивлению Стокера не было предела.
Надир повернул руки ладонями вверх, как бы извиняясь.
— У меня свои способы сбора информации. Я слышал, что вы необычайной настойчивостью собираете сведения о Призраке. И я подумал, что за этим скрывается нечто большее, чем праздное любопытство человека, что-то слышавшего об Эрике.
— Эрике? — повторил Стокер. — Вы лично знакомы с Призраком?
— Давайте прогуляемся, — предложил Надир, — и вы расскажете мне, зачем вам понадобился Эрик. Что вы будете делать, если, уж не знаю, на свое счастье или беду, повстречаете его? Хотите добиться славы охотника, убившего Призрака, или писателя, рассказавшего его историю? Никто не говорил вам, что, разыскивая Призрака, вы рискуете жизнью? Он могучий маг и может быть очень опасен, если загнать его в угол.
— Ваше первое предположение абсолютно абсурдно, — ответил Стокер. — То, что я слышал о Призраке, заставило меня проникнуться к нему симпатией. Охота и трофеи меня не интересуют. Я собираю истории о необычных происшествиях и существах, которые по всем законам логики просто не могут существовать.
— Например?
— Например, о вампирах, — произнес нерешительно Стокер, не сводя глаз со своего собеседника — ему хотелось увидеть его реакцию.
Надир задумчиво кивнул.
— Всю свою жизнь я собираю истории об этих существах и когда-нибудь напишу о них книгу.
— Я слышал о подобных созданиях, еще когда жил в Персии, но мне казалось, что они обитают в Карпатских горах или в Трансильвании. Вы полагаете, что Призрак тоже вампир?
— Не знаю. Вы назвали его Криком. Откуда вам известно его имя?
— Эрик был магом и архитектором при дворе шаха, точнее говоря матери шаха, Кханум. Никогда не стоит недооценивать женщину! По приказу Кханум я сам выследил его на ярмарке в России и уговорил поехать со мной в Персию.
— Значит, Призрак, то есть Эрик, — обычный человек?
— Человек — да, это точно, — кивнул Надир. — Но обычный ли? Его можно назвать выдающимся во всех отношениях. Он талантлив, необычайно умен и изобретателен. Но его лицо изуродовано, а вместе с ним пострадала и его душа. Внешность Эрика является источником его агрессии. Он одновременно чрезвычайно одаренный ангел, талантливый музыкант и архитектор, и демон смерти — на его совести больше жертв, чем я могу себе представить.
Некоторое время Брэм хранил молчание, обдумывая услышанное, а потом спросил:
— А что вы здесь делаете?
— Однажды Эрик оказал мне услугу, и я не остался в долгу. К сожалению, из-за этого я впал в немилость к Кханум и мне пришлось спасаться бегством. Дорога привела меня в Париж, Возможно, это моя судьба — быть единственным другом Эрики и, по возможности, его защитником. Проверять, держит ли он данное мне слово, а если нет — то стать его судьей и палачом.
— Что же такого он вам пообещал? — спросил Стокер, чувствуя, как по спине струится холодный пот.
— Убивать только в случае крайней необходимости, — честно ответил Надир.
— Зачем вы мне все это рассказываете? — спросил Брэм, когда они снова очутились напротив центрального входа в оперу.