К слову сказать, с Лауринем я сталкивалась несколько раз, то в королевском дворце, то приезжая в сыскное отделение – видимо, у него было немало дел и там, и там. Всякий раз мы вежливо раскланивались и расходились, не обменявшись более ни словом. Я полагала, Лауринь до сих пор в обиде на меня за то, что я покинула Арастен так внезапно, не дав ему знать о своих планах. Несомненно, в итоге он понял, почему я так поступила, он был юношей неглупым, но вот простил ли меня… Судя по его поведению – нет. Это, конечно, было сугубо его личной проблемой, главное, чтобы она никак не повлияла на наши служебные отношения. А им рано или поздно пришлось бы завязаться: Его Величество недвусмысленно дал понять, что мне придется тесно общаться с охранным отделением, а Лауринь ведал именно тем подразделением, с чьими сотрудниками я встретилась бы наверняка. Я надеялась, что ему хватит ума придержать характер в том случае, если мы столкнемся нос к носу, а если нет, я живо напомню ему, как следует вести себя с независимым судебным магом…
Зима набирала силу. Дел у меня пока не намечалось, кое с какой мелочью я разделалась и пока отдыхала от трудов праведных. Зима вообще пора затишья, и я позволяла себе допоздна засиживаться за книгой (за время моего отсутствия нейр Шлосс успел выпустить в свет не один роман, и я не без удовольствия знакомилась с его творчеством; должна сказать, он делал большие успехи), а вставать ближе к полудню.
Так было и в этот день. За окном царила непроглядная темень. Зимой и так-то рассветает поздно, а тут еще над городом нависли свинцовые снеговые тучи, так что даже в полдень порой не было видно ни зги. Просыпаться решительно не хотелось, но час уже был поздний, хотелось есть, поэтому я все же встала.
Рывком спустив ноги на холодный пол, я зевнула, пригладила растрепавшиеся волосы и начала одеваться. Тея была отличной служанкой: моя одежда содержалась в полном порядке, можно было не беспокоиться о том, что рубашка окажется несвежей, а сапоги невычищенными. Мелочь, а приятно!
Готовила она, кстати, тоже неплохо, хотя и не настолько хорошо, как моя старуха Рима…
За разными неспешными мыслями я плотно позавтракала (кто-то назвал бы это обедом и был бы прав), устроилась у себя в кабинете с трубкой и приготовилась проглотить очередную порцию приключений нового героя нейра Шлосса. Писатель не стоял на месте и придумал новый персонаж – скромного чиновника королевской канцелярии, маленького грустного человека, не обладающего ни красотой, ни какими-то из ряда вон выходящими умениями, если не считать смекалки и знания людской сущности. Слабость у него тоже имелась: тайная влюбленность в некую знатную даму, которую он видел всего несколько раз в жизни и даже имени ее не знал. Этот средних лет невзрачный человечек, конечно, был не столь привлекателен для дам, как прежний главный герой, молодой аристократ, зато намного более правдоподобен, в этом Шлоссу отказать нельзя!
– Госпожа Нарен не велела пускать!.. – раздалось снизу. Кажется, Тея сдерживала чей-то натиск. – Что вы себе позволя…
Ее крик оборвался, по лестнице прогрохотали тяжелые шаги, дверь распахнулась, с треском ударившись о стену, и на пороге воздвигся молодой человек в гвардейской форме.
Я уронила книгу и выпустила изо рта трубку. Если честно, мне показалось, будто время повернуло вспять и на пороге стоит лейтенант Лауринь собственной персоной. Впрочем, наваждение тут же отступило, и я поняла: это совершенно незнакомый мне юноша. Росту он был среднего, русоволосый, сероглазый, как большинство арастенцев, лицо исполнено служебного рвения…
Но Лауринь никогда не позволял себе подобного поведения!
– Госпожа Нарен? – рявкнул он.
– Допустим… – Я подобрала книгу и закинула ногу на ногу. – А вы, собственно, кто будете?
– Сержант Зибо! – отрекомендовался юноша. – Ординарец капитана Лауриня!
– Ах вон оно что… – протянула я. Кое-что становилось понятно. – Так что вы желаете мне поведать, господин сержант?
– Вам предписано немедленно явиться на место преступления, – заявил юнец, преисполняясь чувства собственной значимости. – Я должен сопровождать вас!
– Немедленно? – прищурилась я, отыскивая нужную страницу. Герой нейра Шлосса как раз отыскал разгадку древней тайны, и мне было интересно, как он намерен разделаться с проклятием, эту тайну сопровождающим. – Однако…
– Госпожа Нарен, я жду! – заявил сержант, хмуря белесые брови. У Лауриня в его годы взгляд получался куда более суровым.
– Ну, ждите, – миролюбиво ответила я, пуская колечки дыма. – Только будьте так любезны, ждите за дверью.
– Господин капитан приказали, чтобы вы немедленно… – начал было сержант, но я перебила:
– Господин сержант… Если господину капитану угодно что-либо мне сообщить, то пусть он прибудет лично. Или же пришлет человека, который более сведущ в правилах хорошего тона, чем вы. Так ему и передайте. А теперь – можете быть свободны!
Судя по физиономии сержанта, он очень хотел задержаться и выполнить приказ своего начальника, однако мой недобрый взгляд двоякого толкования не допускал. В самом деле, еще сержанты станут мне указывать! И пусть он даже передает распоряжение своего непосредственного начальства, мог бы делать это и более уважительно…
– Госпожа… – сунулась в дверь Тея, когда Зибо покинул мой кабинет. – Простите, госпожа, я не смогла его остановить, он был так настойчив…
– Ничего, – сказала я. Прищурилась: – Что это у тебя с рукой?
– Господин изволил меня оттолкнуть, – сообщила Тея, натягивая рукав на запястье – там расцветали синяки. Совсем здорово! – Ничего страшного, госпожа…
– Иди сюда, – велела я. Задрала ей рукав, оценила масштаб бедствия, провела рукой над пострадавшей областью. – Впредь этого молокососа на двор не впускай. А попробует ломиться, спусти на него Аю…
– Хорошо, госпожа… – Тея не без испуга рассматривала свою руку: на коже не осталось никаких следов.
Насчет Аю я, кстати, не шутила. Маленькая степнячка не только отлично обращалась с лошадьми, с ней не стоило связываться один на один. Уже на следующий день после водворения у меня она сцепилась с мальчишкой из соседнего дома (он, кажется, принял ее за парня). Схватка закончилась бесславным поражением глупца: Аю пустила в ход не только руки и ноги, но еще и зубы, а в итоге отдирали ее от бедолаги двое взрослых мужиков. Тот долго щеголял синяками, ссадинами и живописными царапинами, и теперь ребятня обходила девчонку стороной. Словом, постоять за себя степнячка могла, и это мне нравилось.
А вот защиту на дом надо все-таки установить, чтобы не повторялось таких вот прецедентов. На старом доме защита была хорошая. Посторонний без позволения войти не мог, а установить такую же для нового у меня все не доходили руки. Вот, кстати, вместо того чтобы бездельничать, нужно заняться этим, а то это проходной двор какой-то: сперва Анельт, теперь еще Зибо…
– Иди, – велела я Тее, но защитой заниматься не стала. Это дело долгое и муторное, на него дня два уйдет при хорошем раскладе, а у меня этого времени не было.