Дорогу в самом деле замело, и преизрядно. Лошади утопали в рыхлом снегу мало не по брюхо, и думать нечего было двигаться с приличной скоростью. Такими темпами мы бы добрались до имения Ильзор еще не скоро!
– Лауринь, прикажите своим людям двигаться в ряд по двое, только поближе к тем, кто впереди, – попросила я, подъехав поближе.
– Вы что-то задумали? – покосился он на меня.
– Пустячок, – хмыкнула я, не выпуская трубки из зубов.
Да, придется мне немного потрудиться, если я не хочу остаться не только без завтрака, но и без обеда. Конечно, я привыкла пускать в ход магию только в самых крайних случаях, когда без этого не обойтись, но… Нужно было торопиться, а если уж это не именно такой случай, тогда я и не знаю, что назвать крайним!
Лауринь передал команду, наш отряд растянулся по дороге. Лошади двигались плотно – задние едва ли не касались мордами крупов передних. Сойдет, пожалуй… Главное, чтобы не начали нервничать.
Отличный прием – «воздушная дорожка». Тонкая прослойка над ненадежным местом вроде болота или того же рыхлого глубокого снега – и вы можете преспокойно разгуливать там, сколько заблагорассудится. Помнится, один ловкий конокрад использовал этот прием, чтобы вывести лошадей из конюшни, не оставив следов… и, кстати, те лошади вроде бы не ударились в панику, хотя магию они чувствуют преотлично и очень не любят. Что ж, будем надеяться, мне повезет…
Моя кобыла зафыркала и встала как вкопанная, прижав уши. То, что появилось перед ней, ей вовсе не нравилось, и идти дальше она не желала. Вот дрянная скотина! Я хлестнула кобылу перчаткой по крупу, она снова заартачилась, попятилась даже, но в итоге мне все-таки удалось заставить строптивую животину вступить на «воздушную дорожку». Почувствовав под копытами твердую поверхность вместо ненадежного снега, кобыла вроде бы даже приободрилась, перестала нервно хлестать хвостом и прижимать уши, сделала несколько шагов вперед. Ничего, привыкнет еще…
Гвардейцы наблюдали за моей борьбой с непослушной лошадью не без любопытства. Их кони немного нервничали, но беситься ни один не начал, и на том спасибо!
– Что встали? – поинтересовалась я, убедившись, что «дорожка» работает хорошо, а особых усилий по ее поддержанию не требуется. – Вам нужно особое приглашение, господа?
Первым двинулся Лауринь, за ним – верный ординарец. Остальные потянулись следом, не забывая держать строй. Две или три лошади заартачились было, но их живо усмирили: строевые кони, чарремы в большинстве своем, могли похвастаться отменной выучкой и послушанием, не то что моя беспородная кобыла.
– Вот что вы имели в виду… – Лауринь снова ехал со мной бок о бок. Его жеребец, казалось, удивлялся тому, что рысит не по колено в снегу, а как бы над ним, во всяком случае, ушами он прядал очень забавно. – Насколько мне помнится, раньше вы не пускали магию в ход направо и налево.
– Просто случая не выпадало, – пожала я плечами. «Дорожка» простиралась на три шага перед нами и заканчивалась сразу за последними в строю. Некоторое внимание ей уделять было все же необходимо, чтобы весь отряд внезапно не обрушился на грешную землю. Людям-то ничего, а вот лошади могут ноги повредить. – И потом, мы ведь заняты расследованием, и у нас каждая минута на счету, не так ли?
– Именно, – сухо ответил капитан, а я, чтобы сменить тему, поинтересовалась:
– Лауринь, скажите, вы вполне доверяете своему ординарцу, как там его?..
– Почему вы спрашиваете? – насторожился он.
– Потому, что этот, вне всякого сомнения, достойный юноша постоянно крутится рядом с вами, – ответила я, дымя трубкой. – Оно бы и ничего, но мы вот с вами давеча обсуждали крайне интересные вопросы… Я, положим, прикрыла нас от посторонних ушей с помощью кое-какого приема, но не думаю, чтобы те, с кем вы встречаетесь по делам службы, поголовно были магами.
– Понимаю вас… – Лауринь, нахмурившись, смотрел на снег. – С одной стороны, у меня нет повода сомневаться в Зибо, он служит истово, вы сами видите. С другой…
– С другой – его можно и напугать, и подкупить, и небо знает, что еще, – закончила я. – Это ведь не вы, не то воспитание. Вам он, конечно, благодарен и предан, только насколько далеко простирается эта преданность, Лауринь?
– Вы умеете сеять сомнение в людях, – медленно выговорил он, искоса взглянув на меня. – Но вы правы. Зибо служит у меня совсем недавно, и ни на какие по-настоящему серьезные задания я его с собой не брал, слишком неопытен. Он всегда очень живо интересуется происходящим, но это обычное мальчишеское любопытство, я сам таким был.
– Вот только этим любопытством может кто-то воспользоваться, – хмыкнула я. – Мало ли желающих выведать секреты охранного отделения?
– Я не посвящал Зибо ни в какие тайны, – ответил Лауринь. – Из тех же соображений, которые вы озвучили только что. Конечно, его проверяли перед тем, как взять на службу, но… Это все-таки не офицерский состав, низшая ступень. К таким приглядываются далеко не так пристально, как… к людям вроде меня, – закончил он, усмехнувшись.
– Вот именно, – сказала я. – Вы сами все прекрасно понимаете, Лауринь. Но вы все же слишком доверяете людям! И как только вам удалось сделать этакую карьеру?
– Не иначе как вашими молитвами, – усмехнулся он.
– Вот уж нет! – решительно отвергла я это предположение. – Признаться, мне было вовсе не до вас.
Конечно, Лауриня я на протяжении этих лет вспоминала, и не раз (такое забудешь!), но обычно недобрым словом.
– Я помню, вы никому не доверяли, – сказал Лауринь негромко. – Разве что вашему уважаемому дедушке… Да, невежливо с моей стороны было не поинтересоваться, как поживает господин Нарен?
– Превосходно, – ответила я. Если я и солгала, то лишь самую малость. – Ни в чем себе не отказывает, гоняет прислугу в хвост и в гриву, командует всеми, по обыкновению, а вечерами распивает кружку-другую хорошего пива в компании князя и его приближенных и делится воспоминаниями. – Я выдохнула дым. Утро выдалось морозным и ясным, снег сверкал под солнцем так, что глазам делалось больно. – Но вы увели меня от темы нашей беседы, Лауринь. Вы правы, я никому не доверяю, кроме разве что деда. Но вам я доверяла больше, чем всем остальным. Ну, за исключением еще Его Величества, хотя…
– Польщен, – усмехнулся Лауринь. – Вы поставили меня на одну доску с Его Величеством.
– Выше, – улыбнулась я в ответ. – Его Величество, подозреваю, без колебаний бы мною пожертвовал, потребуй того интересы страны. А вы – тогда – вряд ли.
Лауринь сделал вид, что не заметил моего нарочитого уточнения, не стал уверять меня в том, что я и теперь могу ему доверять целиком и полностью. И на том спасибо!
– Этого вашего урока я так и не сумел усвоить, – сказал он серьезно. – Я все же склонен верить людям.
– Подозреваемым в том числе? – приподняла я бровь.