– Почему через столько времени? – спросил он голосом не громче шепота. – Через все эти годы… Тран и Бинь… Почему сейчас?
– У меня нет для тебя ответа, Босх. Просто иногда обстоятельства подбираются одно к другому. Как комета Галлея. Она появляется возле Земли каждые семьдесят лет, или сколько там. Разные события сходятся вместе. Я помог им перевезти бриллианты через океан. Все им полностью организовал. Мне хорошо заплатили, и я никогда не помышлял ни о чем ином. А потом однажды семя, брошенное когда-то в землю, взошло, дружок. Богатство лежало, дожидаясь своего часа, и мы, приятель, пришли и его взяли. Я его взял! Вот почему сейчас.
Злобная ухмылка заиграла на лице Рурка. Он снова поднес дуло винтовки к лицу Босха. Все, что оставалось Босху, – это ждать.
– Мое время истекает, Босх. И твое тоже.
Рурк обхватил оружие двумя руками и расставил ноги на ширину плеч. В этот последний момент Босх закрыл глаза. Он освободил голову от всех мыслей, кроме мысли о воде. Такой теплой, как одеяло. Он услышал два выстрела, громовым раскатом прокатившиеся по бетонному туннелю. Он с трудом разлепил веки и увидел, как Рурк с взметнувшимися вверх руками привалился к противоположной стене. В одной была «М-16», в другой – карандаш-фонарик. Винтовка выпала и с грохотом свалилась в воду, за ней упал фонарик. Он заплясал на поверхности, и лампочка все горела. Медленно кружась вместе с потоком, он рисовал танцующий узор на стенах и потолке туннеля.
Рурк не произнес ни слова. Он медленно сполз по стене, уставившись взглядом вправо – откуда, как понял Босх, исходили выстрелы – и оставляя за собой кровавый след. В тусклом свете Босх увидел, что на лице его написано удивление. Затем оно сменилось пониманием. Вскоре он, как и Босх, сидел, прислонившись к стене; ноги ему омывала вода, а мертвые глаза больше никуда не смотрели.
Потом картинка перед глазами Босха потеряла резкость. Он хотел задать вопрос, но слова не выговаривались. В туннеле оказался еще один свет, и ему почудилось, что он слышит голос, женский голос, твердящий ему, что все хорошо. Потом ему показалось, что перед глазами отчетливо возникло и опять расплылось лицо Элинор Уиш. Затем оно провалилось в чернильную тьму. И тьма в конце концов была единственное, что он видел.
Босху снились джунгли. Там были Медоуз и солдаты из его фотоальбома. Все они сгрудились вокруг отверстия на дне прикрытой листьями траншеи. Высоко над их головами висела серая дымка, цепляясь за балдахин джунглей. Воздух был тепел и неподвижен. Босх щелкал своим фотоаппаратом остальных «туннельных крыс». Медоуз сказал, что он пошел вниз. С божьего света в ад кромешный. Он посмотрел через объектив камеры на Босха и сказал:
– Помни обещание, Иероним.
– Рифмуется с «анонимом», – отозвался Босх.
Но прежде, чем он успел его предостеречь, Медоуз проворно нырнул в дыру ногами вниз и исчез под землей. Босх поспешил к краю ямы и заглянул вниз, но ничего не увидел, одну лишь чернильную темень. В фокусе изображения стали возникать лица, а затем уплывать в черноту. Там были Медоуз, и Рурк, и Льюис с Кларком. За спиной он услышал голос, который узнал, но не мог соотнести с лицом:
– Гарри, проснись, парень. Мне нужно поговорить с тобой.
Затем Босх почувствовал боль глубоко в правом плече, пульсирующую от локтя до шеи. Кто-то легонько похлопывал его по левой руке. Он открыл глаза. Это оказался Джерри Эдгар.
– Ну так вот, – сказал он. – У меня маловато времени. Этот парень, что у дверей, говорит, они сейчас подойдут. Вдобавок ему скоро сменяться с дежурства. Я решил попробовать поговорить с тобой раньше начальства. Я бы еще вчера пришел, но тут кишмя кишело крупными шишками. К тому же, я слышал, ты почти все время был в бреду. Без сознания.
Босх молча пялился на него.
– Насчет этого… – продолжал Эдгар. – Я всегда слышал, что самое лучшее говорить, мол, ничего не помню. Пусть себе думают, что хотят. Я в том смысле, что когда человек получает хорошую пулю, то у них нет никакой возможности определить, врет он или нет, когда не может ничего вспомнить. Когда тело получает травматический шок, разум отключается, понимаешь? Я читал об этом.
К этому времени Босх осознал, что находится в больничной палате, и начал осматриваться. Он заметил пять-шесть ваз с цветами, и в комнате стоял сладковато-гнилостный запах. Он также заметил, что грудь ему стягивают ремни.
– Ты в «МЛК», Гарри. Врачи говорят, что все будет нормально. Правда, они еще должны кое-что проделать с твоей рукой. – Эдгар понизил голос до шепота. – Я пробрался сюда нелегально. Кажется, у медсестер пересменка. А тот коп, что у двери, он из уилширского патруля. Он пропустил меня, потому что сам сейчас продает и, должно быть, прослышал, что я этим занимаюсь. Я сказал, что скину ему процент комиссионных, если он пустит меня на пять минут поболтать.
Босх до сих пор еще ничего не сказал. Он не был уверен, что вообще станет говорить. Он чувствовал себя так, будто плывет на облаке. Ему стоило некоторого труда сосредоточиться на словах Эдгара. Что Джед имел в виду, говоря о процентах? И почему он лежит в Медицинском центре имени Мартина Лютера Кинга, близ Уоттса? Последнее, что Гарри помнил, – это что он был в Беверли-Хиллз. В туннеле. Медицинский центр Лос-Анджелесского калифорнийского университета или «Кедры» были бы гораздо ближе.
– Ну да не важно, – продолжал Эдгар. – Я просто стараюсь по возможности обрисовать тебе обстановку – до того, как нагрянет начальство и попытается тебя околпачить. Рурк погиб. Льюис погиб. Кларк очень плох, подключен к аппарату, и, я слышал, они поддерживают в нем жизнь только для того, чтобы снять показания. Как только кончится очередь из тех, кто хочет с ним поговорить, они сразу же выдернут штепсель из розетки. Как тебе это нравится – вот так по-дурацки закончить жизнь? Ну да ладно, я уже сказал, у тебя-то все будет как надо. В любом случае, с этой своей рукой ты можешь получить свои законные восемьдесят процентов, без всяких вопросов. При исполнении служебного долга… У тебя все схвачено.
Он улыбнулся Босху, который лишь тупо смотрел на него. Горло у Гарри пересохло, и когда он наконец попытался что-то сказать, растрескалось.
– Почему «MЛK»?
Получилось слабовато, но вполне разборчиво. Эдгар налил чашку воды из кувшина, стоявшего на прикроватном столике, и протянул ему. Босх расстегнул пряжки на ремнях, которыми был пристегнут, заставил себя принять сидячее положение и немедленно почувствовал накатившую волну дурноты. Эдгар ничего не заметил.
– У них здесь клуб любителей холодного и огнестрельного оружия, дружище. Патруль свозит сюда пострадавших в потасовках хулиганов из уличных группировок. В этом округе нет лучшего лечебного заведения для человека с огнестрельным ранением, если только не считать Лос-Анджелесского калифорнийского университета, с тамошними яппи-докторами. Здесь натаскивают военных врачей. Чтобы были готовы к любым ситуациям. Тебя доставили сюда на вертолете.