– Тогда, может, ему лучше злиться на Салли, а не на меня? – заметил он.
Сакаи не ответил. Они прошли к первому столу, где на спине лежал голый Билли Медоуз, его шея была прикручена к короткому куску дерева размером два на четыре дюйма. В комнате находилось шесть столов из нержавеющей стали. По краю каждого тянулись сточные желобки, и были дренажные отверстия по углам. На каждом лежало тело. Спиной к Босху и Сакаи, склонившись над грудной клеткой Медоуза, стоял доктор Джизес Салазар.
– Добрый день, Гарри, я вас ждал, – сказал Салазар, по-прежнему не оборачиваясь. – Ларри, мне потребуются срезы вот этого.
Патологоанатом выпрямился и повернулся к ним. В руке, затянутой в резиновую перчатку, он держал квадратный кусок розовой мышечной ткани. Он поместил его на стальной противень, примерно такой же, как тот, на котором пекутся какие-нибудь заварные пирожные, и вручил противень Сакаи.
– Сделай мне вертикальные срезы: один по месту прокола, два других – по краям, для сравнения.
Сакаи взял противень и вышел из комнаты, направляясь в лабораторию. Босх увидел, что кусок плоти был вырезан из груди Медоуза, примерно в дюйме над левым соском.
– Что вы обнаружили? – спросил Босх.
– Пока еще не уверен. Посмотрим. Вопрос: что вы нашли, Гарри? Мой эксперт, бывший на месте преступления, передал мне, что вы требуете вскрытия этого трупа в приоритетном порядке. Почему?
– Я попросил сделать это сегодня, потому что мне хотелось, чтобы это было сделано завтра. Я подумал, что мы вроде бы сошлись на этом.
– Да, он тоже мне так сказал, но мне стало любопытно. Я люблю хорошую загадку, Гарри. Что побудило вас думать, что здесь дело нечисто, как говорится у вас, детективов?
«У нас так больше не говорится, – подумал Босх. – После того, как выражение перекочевывает в фильмы и его подхватывают люди вроде Салазара, оно уже становится архаикой».
– Просто кое-какие обстоятельства на тот момент не укладывались в схему, – сказал Босх. – А теперь открылись и другие. С моей точки зрения, это выглядит, как убийство. Никакой загадки.
– Какие обстоятельства?
Босх вынул записную книжку и, листая страницы, начал рассказывать. Он перечислил детали, подмеченные на месте преступления, которые показались ему подозрительными: сломанный палец, отсутствие отчетливых следов в трубе, рубашка, завернутая на голову.
– У него в кармане была «аптечка» наркомана, и мы также нашли в трубе «плитку», но все это выглядит сомнительным. На мой взгляд, это просто фальшивка, сфабрикованная улика. Сдается мне, его убила та самая доза, от которой на руке остался свежий след. Остальные шрамы все старые. Он уже долгое время не кололся.
– В этом вы правы. Если не считать этого недавнего укола на руке, единственное место, где следы от уколов свежие, – это паховая зона. На внутренней стороне ляжек. Это та зона, которая обычно используется людьми, которые изо всех сил стараются скрыть свою пагубную привычку. Тем не менее, этот свежий след может просто свидетельствовать о его возвращении к обычной практике. Что у вас еще, Гарри?
– Он курил, я совершенно уверен. Но при нем не оказалось сигарет.
– Разве не мог кто-нибудь забрать их у трупа? Еще перед тем, как его обнаружили. Бродяга, пробавляющийся тем, что найдет в мусоре?
– Верно. Но почему тогда, взяв курево, он не тронул «аптечку»? И еще его квартира. Кто-то обыскал ее.
– Это мог быть какой-то его знакомый. Искал заначку наркотиков.
– Опять верно. – Босх пролистнул еще несколько страниц в записной книжке. – Обнаруженная на теле «аптечка» содержала на ватном фильтре беловато-коричневые кристаллы. Я повидал достаточно неочищенного, полуфабрикатного героина и знаю, что он окрашивает ватный фильтр в темно-коричневый цвет, иногда в черный. Поэтому создается впечатление, что ему в руку был вколот высококачественный, очищенный наркотик, возможно, заграничный. Это не согласуется с его образом жизни и обстановкой в квартире. Это наркотик, который употребляют в фешенебельных кварталах.
Салазар раздумывал некоторое время.
– Все это лишь набор предположений, Гарри, – сказал он.
– И последнее, то, над чем я как раз начинаю работать, – он был замешан в одной краже.
Босх кратко изложил все, что знал о браслете, о его похищении из банковского сейфа, а затем из ломбарда. Сферой профессионального интереса Салазара были судебно-медицинские подробности дела. Но Босх всегда доверял Салли и считал, что иногда бывает полезно выложить ему и другие детали. Эти двое познакомились в 1974 году, когда Босх был простым полицейским, а Салли – недавно назначен помощником коронера. Босх был откомандирован стоять в оцеплении, сдерживая натиск толпы на Восточной Пятьдесят четвертой улице, в южной части центрального района, где после огневого сражения с Симбионской армией освобождения [15] остались сгоревший дотла дом и среди дымящихся развалин – пять трупов. Салли назначили выяснить, было ли там, среди углей, шестое тело – Пэтти Херст. Оба провели там три дня, и когда Салли наконец оставил надежду там ее найти, Босх выиграл пари, что она еще жива и находится где-то в другом месте.
Когда Босх закончил рассказ о браслете, это будто ослабило опасения Салли по поводу того, что смерть Билли Медоуза не таит в себе хорошей загадки. Судмедэксперт зажегся энергией. Он обратился к тележке, на которой горкой лежали режущие инструменты, и подкатил ее к столу для вскрытия. Потом включил магнитофон, поставленный в режим записи с микрофона, и взял скальпель и пару обычных садовых ножниц.
– Ну что ж, приступим, – произнес он.
Босх отступил на несколько шагов, чтобы избежать попадания брызг, и прислонился к стойке, на которой стоял поднос, полный ножей, пил и скальпелей. Табличка, прикрепленная сбоку клейкой лентой, гласила: «Для заточки».
Салазар посмотрел на лежащее перед ним на столе тело Билла Медоуза и начал:
– Это труп хорошо развитого мужчины белой расы, шестидесяти девяти дюймов в длину, весом сто шестьдесят пять фунтов. Физический возраст мужчины при жизни полностью соответствовал установленному возрасту в сорок лет. Тело холодное, небальзамированное, характеризуется полным окоченением и трупными пятнами.
Босх понаблюдал за Салазаром, а потом заметил на стойке рядом с подносом для инструментов пластиковый пакет с одеждой Медоуза. Он пододвинул его и раскрыл. Запах мочи тотчас ударил ему в ноздри, и в памяти возникла комната в квартире Медоуза. Босх натянул пару резиновых перчаток, а тем временем Салазар продолжал описывать состояние тела:
– На левом указательном пальце имеется отчетливый закрытый перелом, без видимого внешнего ушиба или кровоизлияния.