Паундз подхватил синий скоросшиватель и встал из-за стола. Направляясь к выходу из кабинета, он бросил:
– Мне нужно найти кого-нибудь, кто бы отнес это в Бюро. Вы, парни, можете занимать кабинет сколько потребуется.
Он закрыл дверь и скрылся за ней. Босх подумал над этим и решил, что действительно не может винить Паундза за то, что тот сказал или сделал. Он вынул сигарету и закурил.
– Эй, здесь нельзя курить, слышал, что было сказано? – подскочил Льюис.
– Отвянь!
– Босх, ты конченый человек, твоя песенка спета, – вмешался Кларк. – На этот раз мы поджарим твою задницу. Не думай, что ты все такой же герой, каким был раньше. На сей раз не будет никаких проблем с пиаром. Всем до лампочки, что с тобой приключится.
Затем он встал и снова включил магнитофон. Он громко произнес в микрофон дату, имена присутствующих и номер, под каким проходило дело в службе внутренних расследований. Босх про себя отметил, что номер дела был примерно на семьсот больше, чем номер того, прошлого, девятимесячной давности, следствием которого стал его перевод в Голливуд. Девять месяцев, за которые еще семь сотен копов прогнали через эту дерьмовую соковыжималку, подумал он. Настанет день, когда не останется никого, кто бы мог и хотел, как написано на боку каждой патрульной машины, «служить и защищать».
– Детектив Босх, – переняв от Паундза инициативу, произнес Льюис спокойным, хорошо модулированным голосом, – мы бы хотели задать вам вопросы, касающиеся следствия по делу о смерти Уильяма Медоуза. Будьте добры, расскажите нам о знакомстве с покойным или каких-либо прошлых связях с ним.
– Я отказываюсь отвечать на любые вопросы в отсутствие адвоката, – сказал Босх. – Я ссылаюсь на свое право на представительство согласно Биллю о правах полицейского, принятому в штате Калифорния.
– Детектив Босх, администрация управления полиции не признает этот аспект Билля о правах полицейского. Вам предписывается ответить на эти вопросы, а если вы откажетесь, то будете подвергнуты временному отстранению от должности и, возможно, отставке. Вы…
– Не могли бы вы ослабить эти наручники? – сказал Босх.
– Что? – воскликнул Льюис, теряя свой спокойный, уверенный тон.
Кларк встал и склонился над магнитофоном.
– Детектив Босх не скован наручниками, и здесь находятся двое свидетелей, которые могут подтвердить этот факт, – проговорил он.
– Именно те, которые меня сковали, – сказал Босх. – И избили. Это прямое нарушение моих гражданских прав. Я требую, прежде чем мы продолжим, чтобы сюда допустили представителя моего профсоюза и моего адвоката.
Кларк перемотал пленку и выключил магнитофон. С лицом, побагровевшим от злости, он понес его обратно к чемоданчику своего партнера. Прошло несколько мгновений, пока к обоим детективам вернулся дар речи.
Кларк сказал:
– Уничтожить тебя, Босх, будет сплошным удовольствием. Бумаги насчет твоего временного отстранения будут на столе у начальника к концу дня. Ты будешь прикомандирован к письменному столу в службе внутренних расследований, где мы сможем не спускать с тебя глаз. Мы начнем с «поведения, несообразного со званием офицера» и оттуда выйдем, быть может, прямиком к убийству. В любом случае с твоим пребыванием в нашем департаменте будет покончено. Ты – конченый человек.
Босх поднялся со стула, то же сделали и оба детектива СВР. Он в последний раз затянулся сигаретой, бросил окурок на пол, прямо под ноги Кларку, и наступил на него, втирая в сияющий линолеум. Он знал, что они предпочтут скорее прибрать за ним, чем обнаружить перед Паундзом, что не справились с допросом или с допрашиваемым. Он намеренно прошел между ними, демонстративно выдохнул дым и, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Уже снаружи он услышал, как Кларк, с трудом сдерживая гнев, выкрикнул ему вслед:
– Не смей приближаться к делу, Босх!
* * *
Избегая устремленных на него глаз, Босх прошел по комнате и брякнулся на свое место за столом, относящимся к секции убийств. Он бросил взгляд на Эдгара, сидевшего на своем рабочем месте.
– Ты хорошо держался, – сказал ему Босх. – Тебе действительно нужно выйти из этого расследования.
– А что будет с тобой?
– Я отстранен от дела, и эти два говнюка собираются накатать на меня телегу. В моем распоряжении сегодняшние полдня – и на этом все, а потом я получу формальное отстранение от дела.
– Проклятие!
Все приказы об отстранении от должности и временном отстранении должен был подписывать заместитель начальника, отвечающий за СВР. Более суровые взыскания требовалось предоставлять на одобрение подкомитету полицейской комиссии. Льюис и Кларк будут добиваться временного отстранения за поведение, несовместимое со званием офицера. Затем они продолжат копать, чтобы нарыть компромат для какого-нибудь более сурового наказания, требующего одобрения комиссии. Если заместитель начальника подпишет приказ об отстранении Босха, то согласно предписаниям профсоюза отстраняемого обязаны поставить в известность. Это означало уведомить лично либо в виде записанного на пленку сообщения. Когда уведомление будет сделано, Босх может быть прикомандирован к канцелярской работе в службе внутренних расследований в Паркер-центре или отправлен домой до завершения служебного расследования. Но, как только что пообещали ему Льюис и Кларк, они будут добиваться прикомандирования его к СВР. В этом случае они получат возможность выставить его напоказ, как трофей.
– Тебе требуется от меня какая-нибудь помощь по делу Спайви? – спросил он Эдгара.
– Нет, у меня все есть. Я уже собираюсь начать печатать, если найду машинку.
– Ты, случайно, не проверял, как я тебя просил, не работал ли Медоуз на прокладке метро?
– Гарри, ты… – Эдгар осекся, должно быть, сообразив, что лучше этого не говорить. – Да, я проверил. Как мне сказали, у них на этом проекте не было никого по фамилии Медоуз. За что купил, за то продал. Там был некий Филдз, но он чернокожий и по сей день работает. И вряд ли Медоуз работал под каким-то другим именем, потому что у них вообще нет ночных смен. Строительство движется с опережением графика, если можно верить этим россказням. – Тут Эдгар крикнул кому-то: – Я следующий на эту машинку!
– Ничего подобного, – запротестовал детектив по имени Минкли. – Я уже на нее нацелился.
Эдгар принялся оглядываться в поисках нового варианта. Ближе к концу дня машинки в отделе были на вес золота. На тридцать двух детективов имелась дюжина машинок, считая допотопные механические и электрические, страдающие нервными тиками вроде меняющихся границ полей или западающих клавиш.
– Ну ладно, – снова крикнул Эдгар. – Тогда я после тебя, Минк. – Потом, понизив голос, обратился к Босху: – Как ты думаешь, кого он мне даст в напарники?
– Паундз? Не знаю. – Это было все равно что гадать, за кого выйдет твоя жена после того, как в последний раз пропищит твой таймер. Босх был вовсе не расположен обсуждать, кто сменит его в роли партнера Эдгара. Вместо этого он сказал: – Послушай, я должен кое-что сделать.