Босх вернулся в гостиную и достал мобильник. Как раз накануне он ввел сотовый номер Дженис Лэнгуайзер в скоростной набор. Она была вторым обвинителем по делу, и в выходные они вместе работали над показаниями Босха.

Звонок застал ее во временном офисе в суде Ван-Нуйса.

– Послушай, не хочу портить настроение, но Аннабел Кроу исчезла.

– Что значит "исчезла"?

– "Исчезла", детка, и означает "исчезла". Я сейчас в ее квартире. Здесь пусто.

– Черт! Она нужна нам, Гарри. Когда она съехала?

– Не знаю.

– С управляющим говорил?

– Нет еще. Если она сбежала от процесса, то вряд ли оставила управляющему адрес, по которому следует пересылать письма.

– А когда ты говорил с ней в последний раз?

– В четверг. Я звонил ей сюда. Но сегодня линия отключена.

– Дерьмо!

– Вот именно.

– Она получила повестку в суд, верно?

– Конечно, как раз в четверг. Вот почему я и позвонил. Чтобы удостовериться.

– Ладно, может, все-таки завтра придет.

Босх оглядел пустую квартиру:

– Я бы на это не рассчитывал.

Он посмотрел на часы. Шестой час.

– Что ты можешь сделать? – спросила Лэнгуайзер.

– У меня есть кое-какая информация о ней. Кроу должна быть в городе. Она актриса, куда еще ей деваться?

– Нью-Йорк?

– Туда едут только самые талантливые.

– Найди ее, Гарри. Она понадобится нам.

– Постараюсь.

Наступило короткое молчание. Оба размышляли.

– По-твоему, до нее добрался Стори? – наконец спросила Лэнгуайзер.

– Не знаю. Он мог предложить ей все, о чем она мечтала, – работу, роль, чек. Когда найду ее, спрошу.

– Хорошо, Гарри. Удачи. Если найдешь ее сегодня, дай мне знать. В противном случае увидимся утром.

– Хорошо.

Босх закрыл телефон и положил на кухонную стойку. Из кармана пиджака достал тонкую стопку карточек три на пять. На каждой карточке значилось имя одного из свидетелей, за проверку и подготовку которых к процессу он отвечал. Домашний и рабочий адреса, а также номера телефонов и пейджеров. Он проверил карточку, относящуюся к Аннабел Кроу, потом набрал на телефоне номер ее пейджера. Автоответчик сообщил, что пейджер больше не обслуживается.

Босх захлопнул крышку телефона и снова посмотрел на карточку. Внизу были записаны имя и номер агента Аннабел Кроу. Агент может быть единственной связью, которую она не разорвет.

Босх убрал телефон и карточки в карман. Такие справки надо наводить лично.

13

На Каталину Маккалеб вернулся один. "Попутная волна" вошла в гавань Авалона как раз с наступлением темноты. Бадди Локридж остался в Кабрийо, потому что новых туристов не предвиделось до субботы. Добравшись до острова, Маккалеб связался по радио с капитаном порта, и ему помогли пришвартоваться.

Из-за двух тяжелых книг, найденных в букинистическом отделе книжного магазина "Даттон" в Брентвуде, да еще маленького холодильника, наполненного замороженными тамалями, подъем по склону холма к дому утомил Маккалеба. Пришлось дважды останавливаться на обочине и отдыхать. Каждый раз он садился на холодильник и доставал из кожаной сумки одну из книг, поэтому мог снова изучать мрачное творчество Иеро-нимуса Босха – даже в сгущающейся темноте.

После посещения Центра Гетти образы картин Босха не покидали Маккалеба. Неп Фицджералд в конце встречи высказала интересную мысль. Перед тем как закрыть репродукцию "Сада наслаждений", она посмотрела на собеседника с легкой улыбкой, словно желая что-то сказать, но не решаясь.

– Что? – спросил он.

– Да, в общем, ничего. Просто замечание.

– Так скажите. Мне бы хотелось услышать.

– Я хотела упомянуть, что многие критики и ученые, изучающие творчество Босха, видят прямую связь с современностью. Это признак великого художника – если его творчество выдерживает испытание временем. Если в его власти соединять людей и... и, может быть, влиять на них.

Маккалеб кивнул. Она хотела узнать, над чем он работает.

– Я понимаю, о чем вы. Простите, но в данный момент я не вправе ничего вам рассказывать. Может быть, когда-нибудь расскажу, или вы просто узнаете об этом. Тем не менее благодарю вас. По-моему, вы очень помогли. Еще не знаю как.

Теперь, сидя на холодильнике, Маккалеб вспоминал их разговор. Прямая связь с современностью, И преступление.

Он взял большую из двух купленных книг и открыл на цветной репродукции шедевра Босха. Черноглазая сова... Интуиция подсказывала, что он напал на след чего-то серьезного. Чего-то очень темного и опасного.

* * *

Грасиела взяла у него холодильник и открыла на кухонном столе. Достала три зеленых тамаля и положила на тарелку, чтобы разморозить в микроволновке.

– Я еще делаю чили реленос [14] , – сказала она. – Хорошо, что ты позвонил с яхты, иначе мы сели бы есть без тебя.

Маккалеб позволил ей выпустить пар. Он понимал, что жена сердится на него. Подошел к столу, где стоял детский стульчик. Сьело смотрела на потолочный вентилятор и шевелила перед собой ручками, осваиваясь с ними. Маккалеб наклонился и поцеловал обе ручки, а потом лоб.

– Где Реймонд?

– У себя в комнате. У компьютера. Почему ты купил десять?

Садясь в кресло рядом со Сьело, Маккалеб оглянулся на жену. Грасиела перекладывала остальные тамали в пластмассовый контейнер для заморозки.

– Я взял переносной холодильник и попросил наполнить его. Наверное, столько влезло.

Она сердито покачала головой:

– Один лишний.

– Тогда выброси. Или в следующий раз пригласи на обед кого-нибудь из друзей Реймонда. Какая разница, Грасиела? Это же тамаль.

Грасиела обернулась, и расстроенный взгляд темных глаз сразу же смягчился.

– Ты вспотел.

– Просто шел пешком. "Челнок" был закрыт на ночь.

Грасиела достала из верхнего шкафчика пластмассовую коробку с градусником. Градусники были во всех комнатах дома.

– Открывай.

– Давай лучше электронный.

– Нет, я им не доверяю.

Она засунула кончик градусника Терри под язык и ласково подняла рукой нижнюю челюсть, закрывая ему рот. Весьма профессионально. Когда они познакомились, Грасиела работала сестрой в пункте первой помощи, а теперь – медсестрой и секретарем в начальной школе Каталины. Она вернулась на работу сразу после Рождества. Маккалеб чувствовал, что ей хочется быть только матерью, но они не могли себе этого позволить. Оставалось надеяться, что через пару лет их туристический бизнес окрепнет, и тогда появится выбор. Иногда Маккалеб жалел, что они отказались от своей доли за права на литературную обработку и экранизацию истории сестры Грасиелы, но из уважения к памяти Глории они решили не пытаться заработать на случившемся. Половину денег отдали фонду "Загадай желание" [15] , а вторую половину – в доверительный фонд для Реймонда. Пойдет на оплату колледжа, если парень захочет.