– Если бы ты захотел, то все бы смог. Ты умный мальчик.
– Да, я умный мальчик и поэтому должен учиться. Учиться и учиться, чтобы потом со мной случилось то же, что и с папой. – Сын стал в позу.
– У тебя своя жизнь, и ты сам решишь, чем тебе заниматься. Но если ты не окончишь нормально школу, у тебя не будет никакого выбора, – пыталась удержаться я в рамках беседы.
Обычно я срываюсь на крик и превращаю все в ругань. Особенно если в беседах такого рода участвует Андрей. Он молча слушает наши с Мишкой препирательства, а потом вставляет:
– Ни черта нет пользы от этой учебы. Вырастешь, мама приткнет тебя к себе, и все будет тип-топ. – После чего спокойно ретируется. А я остаюсь с сыном и пытаюсь продолжить «беседу», сохраняя хотя бы видимость спокойствия. Впрочем, оставаться спокойной мне удается редко. Теперь я начинаю взвиваться и кричать по любому поводу, особенно если перед этим меня вызывали на промыв мозгов в школу. А что я могу сделать, если даже отец внушает сыну, что учеба – бесполезная трата времени?!
– Ма-ам, не начинай, – скривился сын и моментально испарился из кухни, на ходу дожевывая бутерброд.
Это я от него слышу постоянно: мам, не начинай; мам, не заводись; мам, это все-таки моя жизнь; я не буду медалистом, я буду программистом.
Если бы так, если бы так...
Я посмотрела на часы и торопливо принялась совать посуду в посудомойку. Не ровен час, вернется муж, а я еще не поняла, как мне себя вести.
Я его ненавижу. Прекрасно. Что дальше? Как это должно изменить мою повседневную жизнь? И должно ли или, наоборот, все останется по-прежнему?
«Милый, ты представляешь, я тут поняла, что просто не выношу тебя. Вау! Видеть не могу! Правда, круто?»
Нет, в самом деле, как мне себя вести? А может, когда он снова раскидает свои грязные ботинки по коридору, заляпав пол, мне подойти и разбить о его голову супницу? Ту уродливую дешевую супницу, которую подарила на юбилей свадьбы его мать, обронив в качестве тоста свою очередную гениальную сентенцию:
– Может быть, отсутствие супницы мешало тебе, дорогуша, все эти годы держать в доме нормальный обед? В таком случае я это исправила!
Я стояла тогда с распахнутым ртом и пыталась состроить подобающую шутке улыбку. Вокруг краснели и отводили взгляд мои друзья и, что гораздо хуже, коллеги по работе. Что-что, а способность вывести меня из себя Андрей точно унаследовал у своей матушки. Зато теперь у меня есть супница и я могу разбить ее о голову мужа. Хотя нет, ничего этого я, конечно же, не сделаю. Ни за что. Потому что я трусиха. Да-да, самая настоящая трусиха, которая ненавидит мужа, причем давно, и ничего не делает с этим. Ровным счетом ничего.
В конце концов, разве мало семей живут без любви? Но как-то же перебиваются. При желании мы с Андреем могли бы видеться раз в год по обещанию. Я рано ухожу и поздно возвращаюсь. Слава богу, квартира у нас трехкомнатная, поэтому мы могли бы разбрестись по комнатам, как тараканы, и не видеться неделями. Если бы еще Андрей перестал зависать на кухне с бутылкой и сигаретами.
«Ты когда последний раз видела папу?»
«На прошлую Пасху. А что, он все еще здесь живет?»
Вот было бы здорово, если бы в один прекрасный день я вернулась домой с работы и узнала, что Андрея тут никогда и не было. Что все эти изматывающие годы были обычным сном, стряхнув который я снова окажусь свободной семнадцатилетней абитуриенткой МГТУ им. Баумана, волнующейся из-за экзамена по физике. Лучше бы я его провалила! Многое бы пошло иначе в этом случае.
Андрей вернулся лишь к полуночи. В тот момент я уже сладко спала и видела десятый сон. Как ни странно, я всегда прекрасно засыпала, если Андрей где-то задерживался. То есть когда-то я ждала его, волновалась и даже подогревала остывавший ужин по десять раз за вечер. В то время еще не были так распространены мобильные телефоны и нельзя было просто позвонить и уточнить, где находится муж – может, завис где-нибудь около метро и догоняется пивом с коллегами по работе.
Потом у нас появились мобильники. Сначала у меня – он был нужен мне по работе. А потом и у Андрея. С того момента я могла бы позвонить ему и узнать, где его черти носят. Но к тому времени мне это уже было неинтересно.
Кстати, а тогда я еще любила его? Или уже нет?
Андрей вошел в комнату, хлопнул дверью и принялся ходить из угла в угол, шебурша какими-то бумажками. Я проснулась и подумала: а не из-за него ли у меня вечная бессонница? Надо бы попробовать спать в гостиной, может, я наконец начну высыпаться? К чему из последних сил делать вид, что мы семейная пара. Спать в одной кровати и слушать, как ненавистный тебе человек ворочается, мечется по подушке, скрипит во сне зубами. Есть у Андрея такая неприятная привычка. Особенно если он ложится спать «под градусом». А это в последнее время не редкость.
– Может, не будешь грохотать? Мне завтра рано вставать, – недовольно пробурчала я.
– А мне, по-твоему, не надо вставать? – раздраженно отреагировал он. Чтобы начать раздражаться, нам достаточно пары предложений.
– Иди, почитай свой журнал в кухню. Не мешай мне спать!
– Даже и не собирался, – усмехнулся Андрей, отчего я окончательно проснулась. Трезвый он еще хуже, чем когда выпьет.
– Знаешь, давай без оскорблений. А то ведь я могу тебе ответить, – бросила я.
– Я ничего ТАКОГО в виду не имел. Спи, дорогая. Трудоголик ты мой! Кормилица! – В его голосе было столько яду, что можно было задохнуться, находясь рядом. Эпицентр радиусом в метр. Ядерный гриб.
– Кто-то же должен тянуть семью, пока ты предаешься своей трепетной обиде на жизнь, – не сдержалась я.
Андрей побледнел и сжал губы.
– Спокойной ночи, – процедил он и вышел, с яростью хлопнув дверью.
Хорошо, что в свое время я не стала экономить на дверях, а то бы они давно слетели с петель. Шарахать ими со всей дури стало доброй традицией нашего дома.
Я вскочила и крикнула вдогонку:
– Мог бы хоть сыном заняться, раз больше от тебя никакого толку! Его скоро из школы попрут, и в этом будешь виноват ты.
Ответа я не дождалась. Может быть, Андрей меня не услышал? Наверняка услышал, просто не счел нужным продолжать бой. Что ж, сдаваться – это вполне в его стиле. Сейчас он будет оскорбленным изваянием сидеть на кухне и снова дымить, чтобы достать меня хотя бы этим. Андрей – преподаватель в институте, и если бы захотел, то подтянул бы Мишку в два счета. Я знаю, каким прекрасным учителем может быть мой муж, когда хочет. Если бы не он, вылетела бы я из Бауманки после первого же курса. Может, это было бы и к лучшему. Так что он просто плюнул на Мишку. На единственного сына, между прочим. Которого в детстве просто обожал.
Утром, открыв глаза безо всяких дополнительных усилий, по моей личной доброй воле, я выяснила, что, во-первых, я прекрасно выспалась. А во-вторых, господи, я проспала все на свете.