Каждый день после занятий Лайра ехала к свалке, проверяла карту памяти и перепрограммировала камеру, чтобы получить новую серию снимков. Она хотела показать всему городу, что творят с парком люди, выбрасывающие мусор. Молодой человек в безупречно отглаженной голубой рубашке, галстуке в полоску и идеально чистом медицинском халате, привезший в багажнике своего «сааба» несколько пластиковых контейнеров с иглами для подкожного впрыскивания. Или тинейджеры в рваных джинсах и грязных майках, выкидывавшие использованные автомобильные аккумуляторы из грузовичка-пикапа. Но в реальности ее фильм не увидит никто, кроме профессора и нескольких сокурсников.
Через две недели у Лайры накопилось достаточно снимков. Осталось поехать на свалку, забрать камеру и больше туда не возвращаться. Но планы имеют свойство меняться. Она едва успела отсоединить камеру и спрятать в футляр, как увидела темный седан, мчавшийся по узкой дорожке, вьющейся вокруг холма и дальше через парк. Тот, кто вел машину, явно спешил. На крутом повороте из-под колес веером полетел гравий.
Машина исчезла из вида у подножия холма. Лайра посмотрела туда, откуда появилась машина, и ее одолело любопытство. Дорога сужалась до заросшей травой тропинки и исчезала наверху. И поскольку Лайра никогда раньше не осматривала другой склон холма, то на этот раз решила подняться до самой вершины и посмотреть.
Хорошо, что на ней были ботинки! Подъем оказался нелегким, и трудности усугублялись вонью и жарой. Наконец Лайра оказалась на вершине, пробралась через заросли засохших кустов, обошла поваленное дерево и посмотрела вниз. Увиденное ошеломило ее.
У подножия лежал плоский участок размером с бейсбольное поле. Он тоже стал жертвой вандалов: повсюду валялся мусор. Но внимание Лайры привлекло нечто куда более странное, казавшееся здесь совершенно неуместным. Посреди осколков, обломков и обрывков находился прекрасный маленький садик. Крошечный островок только что подстриженной, свежей и зеленой травы, обрамленный яркими цветочными клумбами. И ни соринки, словно те, кто загадил некогда прелестный парк, опасались испортить эту изысканную красоту.
Лайра уставилась на живописную картину. Как мог сохраниться этот садик? Очевидно, кто-то ухаживал за ним. Стриг траву. Интересно, кто и почему?
Она сползла вниз к машине, взяла камеру, спрятала в засохших кустах и закрепила в водонепроницаемом футляре. Предварительно убедившись, что объектив направлен на дорогу и садик и всякий входивший и выходивший будет заснят. Вставив новую карту памяти, Лайра настроила таймер.
Это означало еще недели две поездок сюда. Возможно, все это чепуха… но, может быть, и нет. Версий миллион. Что, если какой-нибудь старичок посадил цветы в память об умершей жене? На этом месте они встретились или назначили первое свидание.
Но тут в голове возник более мрачный сценарий. А вдруг он именно здесь убил и похоронил жену и терзаемый угрызениями совести посадил цветы?
Количество вариантов было безграничным.
Возвращаясь к машине под палящим солнцем, Лайра, мокрая и грязная, ощущала, как липнет к коже блузка, и все-таки улыбалась, несмотря на дискомфорт. Что подумали бы ее родители, увидев дочь в старых джинсах и тяжелых походных ботинках, надетых, чтобы защитить ноги от использованных игл? Возможно, возмутились бы. Впрочем, мать и отец возмущались и негодовали, услышав о любом ее поступке.
Наконец Лайра добралась до машины, включила зажигание, поскорее привела в действие кондиционер, стащила ботинки и сунула ноги в шлепки. Только немного охладившись, Лайра решила позвонить отцу Генри. Лучше поскорее покончить с этим, чем оно будет над тобой висеть.
Но ей даровали передышку: священника не оказалось дома. Секретарь сообщила, что отец Генри приедет только завтра вечером. Лайра, с трудом скрывая ликование, оставила сообщение на его голосовой почте, в котором извинялась, что пропустила звонок, и готова поговорить с ним при первой возможности.
Лгать священнику — наверняка обеспечить себе лишний срок в чистилище. Но стоит ли об этом волноваться именно сейчас? До завтра предстоит немало работы, и ей не терпелось просмотреть последнюю партию снимков.
Движение было чересчур оживленным: только через мучительные час сорок пять минут Лайра очутилась возле дома. Подъехала к воротам стоянки, набрала код, и ворота из кованого железа открылись. Поставив машину на отведенное ей место, Лайра схватила рюкзачок, заперла машину, взбежала по лестнице и стала рыться в сумочке в поисках ключа. Бесполезно…
Пришлось позвонить.
— Кто? — спросил женский голос.
— Это я, Сидни. Ключ где-то в сумке, а я слишком устала, чтобы его искать. Впусти меня, пожалуйста.
Щелкнул замок.
Соседка Лайры по квартире Сидни Бьюкенен широко распахнула дверь. Вид у нее, прямо скажем, был несколько странноватым: выцветшие, закатанные на поясе тренировочные штаны, белый топ на бретельках, пушистые розовые тапочки, зажатый в зубах карандаш. Второй выглядывал из неряшливого узла на затылке.
Первым делом она освободила Лайру от рюкзака и только потом вынула изо рта карандаш.
— Выглядишь так, словно прошла автомойку без машины, — посочувствовала Сидни.
Лайра плюхнулась на единственный стул и шумно выдохнула.
— День был ужасный. А ты как?
— О, как обычно, — прочирикала Сидни. — Обедала с Леонардо Ди Каприо. Уговаривал меня сегодня слетать с ним на Кабо, но у меня уже были назначены свидания со Спилбергом и Лукасом. Оба донимают меня, упрашивая поставить фильм, но я сказала, что мне нужно все обдумать. Потом выпила в баре с Робертом Паттинсоном и поужинала с Чейзом Кроуфордом. О, и еще непрерывно звонил Зак Эфрон. Говорю тебе, если они не прекратят драться из-за меня, я откажусь с ними встречаться.
Пока Лайра смеялась, Сидни успела усесться на пол, в середине полукруга из разбросанных катушек фильмов и бумажных стопок.
— На самом деле я не покидала квартиры весь день. Да что там день… всю последнюю неделю!
Сидни повернулась к окну и застонала:
— Уже ночь?! Если я не закончу проект к завтрашнему дню, быть беде!
Она подняла пару отлетевших страниц, положила на стопку и несколько раз повторила:
— Я могу. Могу это сделать.
Лайра медленно подняла уставшее тело со стула.
— Пойду приму душ, и если тебе нужна помощь, я вся твоя.
Сидни благодарно улыбнулась:
— Спасибо. Но у меня все под контролем. Просто нужно время.
Лайра и Сидни были скорее сестрами, чем подругами. Они встретились летом, перед вторым курсом, на кинофестивале, где обе вызвались помогать ведущим. Соседка Лайры по комнате только что окончила университет и вернулась в Фарго, а срок аренды Сидни заканчивался. Ее квартира была в три раза больше, чем у Лайры, но в часе езды от университета и не имела ни охраны, ни сигнализации. Квартирка Лайры была крошечной, зато обе при желании могли ходить на занятия пешком.