– А с чего я должна что-то рассказывать? – держала стойкую оборону она.
– Да с того, что ты ждешь его звонка, и он тебе интересен, и ты его хочешь, и продолжения хочешь, и придумываешь за него, что плохого он о тебе подумал, поэтому и не появляется больше. Знаешь, как все это называется? Влюбленность. А еще, запомни, нормальный мужик не станет с соседкой заниматься пустым одноразовым перепихоном, потому что потом проблем не оберешься. Даже холостой не станет, а мужик, у которого дети, ни за что! Чтобы умный, богатый, свободный мужик, имеющий доступ к любому понравившемуся женскому телу, занялся любовью с одинокой соседкой, он должен так сильно на нее запасть и так хотеть, чтоб крышу сносило! Поэтому уверен, что сбежал он не от тебя, а от того, что чувствует.
Она собиралась возразить, опровергнуть все, что он наговорил ей сейчас, но поток возмущенного отрицания Катерины Воронцовой остановил звонок в дверь.
Катерина переполошенно-удивленно посмотрела на Тимофея.
– Иди открывай, – фирменной усмешкой одарил Тим, привычно считывая ее мысли. – Сейчас день, и герой твоего романа на работе. Это не он.
Да, не он, а дочь его Софья явилась с определенным поручением.
Соня держала на вытянутых руках пироговый предлог для посещения Катерины, огромных размеров, расточавший умопомрачительный запах и жар, возлежа на деревянной доске, прикрытый полотенцем.
– Катерина Анатольевна! – улыбаясь как на празднике, громко оповестила о цели визита Соня. – Меня Валентина прислала, она сказала, вы сегодня дома, и испекла для вас пирог!
И, обойдя Катерину, не дождавшись приглашения, прямиком прошествовала в кухню, не переставая громко болтать:
– Давайте чаю попьем. Я тоже пирога хочу, Валентина к вам на посиделки стесняется без спросу прийти, она ведь более тактичная, чем я, говорит…
Поток словесный прекратился при обнаружении Соней в кухне Тимофея. Улыбаться она перестала, положила тяжелую ношу на стол и тоном бывалого следака уголовки строго спросила:
– Вы кто?
– Вы Соня, – утвердил Тимофей, улыбаясь одной из своих обворожительных улыбок.
– Софья, – поправила девица, не купившись на его улыбку, и продолжила допрос: – А вы друг Катерины Анатольевны или коллега?
– Нет, – однозначно ответил Тимофей, ожидая неизбежного продолжения.
Катерина видела, что ему нравится дразнить девчушку и сама она ему нравится. Она переглянулась с Тимом, и он, заметно только для Кати, кивнул – «не вмешивайся!». Ну, Сонька, она еще у нее получит, мелкая хулиганка!
– Ага, – проявила чудеса сообразительности Соня, – значит, близкий друг, в смысле любовник?
– Судя по тону, Софья, вас моя кандидатура в этой роли не устраивает? – светски поинтересовался Тимофей, вступив в игру.
– Ну, я не знаю, может, у вас любовь, но вы не очень подходите Катерине Анатольевне, – оценивающе-демонстративно осмотрев Тимофея с ног до головы, заявила Сонька.
– Хотелось бы знать почему? – сменил улыбку с обворожительной на грустную Тимофей.
– Ну, вы такой, как бы это сказать? Простецкий на вид дядька, а она врач, ей нужен кто-нибудь посолидней, – хулиганила вовсю дочурка бойцовская.
– И, как я понял, у вас есть такой кандидат на примете? – резвился от души Тим.
Соня сделала страшные дурашливые глаза, придвинулась к Тимофею поближе и громким шепотом поделилась секретом:
– За Катериной Анатольевной ухаживает мой папа. А он, знаете, очень серьезный человек, к тому же богатый и очень, очень сильный!
Изобразив дурочку, она посмотрела на Тимофея в ожидании, что до него дойдет информация, и пояснила, как идиоту:
– Ну, понимаете, если что, он может и в глаз дать! И о-го-го как!
– Понимаю, – вступив в «доверительную беседу», прошептал в ответ Тимофей. – Предлагаете ретироваться? В том смысле, что бежать?
– Ну, не прямо сейчас, он еще не скоро с работы придет, – разрешила Соня, – чайку вон с пирогом попейте, что ж на голодный желудок бегать!
– Соня, хватит! – строго оборвала их пикировки Катерина.
Что за дела такие! Совсем дитя распоясалось! И Тим тоже хорош, туда же!
– Ты уже вполне достаточно нахамила! Домой! А Валентине я сейчас позвоню, чтоб спустилась чай пить.
– Ну-у, Катерина-а Анатольевна-а, – взялась за новую театральную роль Соня, – не прогоняйте! Простите девку глупую! Пирога-то хочется!
– Тебя папаня пороть не пробовал? – спросила Катерина.
– Не-а! Отдает предпочтение другим методам воспитания, а именно собеседованию по душам! – усаживаясь за стол, довольно сообщила Сонька. – А вот Валентина утверждает, что пороть меня не мешало бы за слишком «вострый» язык! Чайком-то с пирожком угостите дитя неразумное?
– Сначала тебе придется извиниться за хамский наезд! – строгим тоном поставила условие Катерина.
– Ох и не люблю я этого, – скорбно вздохнула резвящаяся девица.
– Домой, – предложила альтернативу Катерина, – папины нервы закалять!
– Ну ладно, ладно! – Теперь играя торопливую покорность, дурашливо. – Простите великодушно подростка глупого! Чего с меня взять! – И, развернувшись на стуле всем корпусом к Тимофею, уверенная в полученном прощении, спросила Тимофея: – А как вас зовут?
– Тимофей, – представился он, как на приеме.
– Краси-и-иво!
– Софья! – предупредила новую атаку Катерина таким голосом, что баловаться дальше Соне расхотелось сразу же.
– Я Валентину позову! – поняв, что перегнула и сейчас выгонят насовсем, заспешила девочка, доставая сотовый из кармана шорт.
Валентина образовалась на пороге через несколько секунд после звонка, никак за дверью ждала приглашения. Появление русской красавицы таких телесных форм произвело на Тимофея неизгладимое впечатление, а «простодушие необычайное» покорило навсегда.
– Валентина, вы прекрасное, чудесное творение природы! Красота и доброта в чистом виде! – понесло неизвестно куда Тимофея.
Он встал и даже поцеловал ей ручку, чем вызвал временный коллапс богатырки, выразившийся ступором, восхищенным взглядом на галантного Тимофея и алым румянцем, залившим все лицо.
– О! – тут же подхватилась Соня, принявшись практически прямым текстом за сватовство: – Она еще знаете как готовит! Все умеет и учится сейчас на компьютерных курсах, а считает, как Лобачевский…
Валентина от похвалы выдала более густой окрас смущенного лица, ставшего расцветочкой ближе к свекольному, начала что-то лопотать, оправдываться, Тимофей еле сдерживал смех, чтобы не обидеть девушку. Сонька, дрянь такая, трындела без остановки, расхваливая любимую домработницу!
Дурдом крепчал! Катерина не знала, смеяться ли вместе с ними или разогнать эту шарашку, а особенно неугомонную деточку Соню Бойцову.