– Здравствуй! – ответила хорошо воспитанная правильная девочка Зина. – А я Зина Ковальчук.
– Давай дружить! – с ходу предложила Рита Ковалева. И улыбнулась!
И эта улыбка, как солнышко, озарила весь класс, все помещение – парты, стулья, классную доску, детей, учительницу! Девочка Рита была маленькой, миниатюрной, как эльф, с очень белой, светящейся кожей с неубедительными веснушками на носу, огромными карими, искрящимися, совершенно невероятными глазами, с кучерявыми черными волосами, заплетенными в толстую косу, заканчивающуюся пышным бантом, и чарующей улыбкой. Зиночка тоже была совсем маленькой и миниатюрной, как эльф номер два, но светленькой. Она улыбнулась в ответ девочке и сразу согласилась:
– Давай! Давай дружить!
– О-хо-хо! – услышала она тяжкий вздох Антонины Михайловны и, оторвавшись от созерцания новой подруги, повернулась к учительнице.
Оказалось, что весь класс и Антонина Михайловна, все вместе, затаив дыхание наблюдали за процессом знакомства девчонок. И смотрели как-то очень сочувственно, в основном на Зиночку, а некоторые дети и совсем уж испуганно!
– Ну ладно! – хлопнув ладонью по столу, оборвала обмен взглядами учительница. – Приступим к уроку!
Все эти сочувственные вздохи Антонины Михайловны, смешки, ойканья и хихиканье одноклассников стали понятны и ясны Зиночке в тот же день.
Маргарита Ковалева являлась центром притяжения всех, какие только возможно и невозможно, невезений, неприятностей и разрушений, достававшихся не ей самой, а всем, кого угораздило оказаться рядом, не унеся вовремя ноги куда подальше! Самый наилучший и предпочтительный вариант: за горизонт – в другую школу, район, город, жизнь, в другое измерение!
Неприятности и напасти разного рода, которые аккумулировала вокруг себя Риточка, имели свойства устойчивого разрушения и, как показала потом жизнь, носили порой глобальный характер, вплоть до вмешательства всяческих служб спасения. Но это потом, по нарастающей, по мере взросления стихийного ужаса под названием Маргарита Аркадьевна Ковалева.
Пока шли уроки и короткие переменки между ними, ничто, как говорится, не предвещало. Разве что настораживало Зинулю странное поведение новоявленных одноклассников, обходивших ее стороной и не торопившихся общаться и знакомиться с ней, как призвала их Антонина Михайловна, когда представляла новую ученицу. Риточка на переменку не пошла, осталась сидеть за партой и, озарив Зиночку солнечной улыбкой, сказала:
– Ты иди, познакомься там со всеми. Побегай, а я лучше посижу.
Зиночка, конечно, удивилась, но спорить и уговаривать не стала.
Оказалось, что лучше! Ой, как лучше, когда она вот так сидела за партой и не двигалась!
Все прояснилось окончательно и бесповоротно на большой перемене, когда Антонина Михайловна повела весь класс в столовую на полдник. Первой странностью, удивившей Зиночку, явилось их полное одиночество с Риточкой за длинным столом. Все дети и учителя, находившиеся в столовой, предпочли плотными рядками рассесться за другими столами.
«А может, они почему-то не хотят с Риточкой дружить?» – подумала добрая девочка Зиночка.
Ну и пусть! Они не хотят, а она будет! Она с ней уже дружит, она слово дала! Вот!
На этом рассуждения правильного, честного и доброго ребенка были прерваны вступившей в действие основной жизненной задачей Риточки Ковалевой – нести неприятности всем вовремя не увернувшимся!
– А ты где живешь? На какой улице? – спросила Риточка и потянулась за своим пирожком.
Заметьте, лежавшим на тарелочке, стоящей прямо напротив нее! Но, задавая вопрос, Риточка сделала уточняющий вопрос жест, задела рукой стакан с компотом, который Зиночка подносила ко рту, выплеснув ей в лицо розовую жидкость, подразумевавшую клюквенное содержание напитка.
– Ой! Извини! – расстроилась Риточка.
И предприняла попытку исправить произошедшее, а именно: достала салфетку из подставки, которая стояла на столе в комплекте с солонкой и перечницей. Надо сказать, салфетки в советское время, в местах общественного питания, включая и школьные столовые, резались малюсенькими треугольничками и имели наитончайшую структуру, что не позволяло им никоим образом исполнять свою основную гигиеническую задачу.
Первая же эфирно-салфеточная субстанция скаталась на Зиночкином мокром личике руликом и куда-то исчезла. Риточка повыдергивала еще несколько салфеточных огрызков, не прекращая попыток помочь.
– Да ничего, – успокаивала новую подругу Зиночка. – Я сама.
И по детской наивности, все помня про правила поведения и взрослых, и детей, мимолетно удивилась, почему ни учительница Антонина Михайловна, ни уборщица столовой – никто не проявил особого внимания к случившейся с ученицей неприятности и не поспешил на помощь. Ну да и ладно! Она обнаружила, что остальные скрутившиеся в рулики салфеточные треугольники закатились за ворот формы и теперь неприятно липли к груди под одеждой.
Доставать их на глазах у всех, внимательно наблюдавших суету за их столом, было неудобно и неправильно, и Зиночка решила, что сходит в туалет и там все достанет потом!
Знало бы бедное дитя, что случится потом!
– Ну, вроде все! – осмотрев дела рук своих, порадовалась Ритуля.
Закрепив слова утвердительным жестом ладошками, на излете которого одна из ладошек вновь зацепила Зиночкин стакан с компотом, поспешивший упасть, пролив содержимое прямехонько за отворот форменного фартучка Зинаиды. И клюквенная красота просочилась через одежду, как через промокашку, аж до самых трусишек, под наступившее со звоном упавшего стакана полное молчание в помещении столовой.
– Ой! – еще раз расстроилась Риточка, приступив к новой спасательной операции. – Снимай фартук скорее! Пока не промок!
И поспешила помочь, расстегнуть пуговицу на пояске фартучка. Пуговка никак не поддавалась, Риточка дернула, пуговка улетела куда-то под стол, а лямка фартучка с треском оторвалась.
– Девочки, я думаю, вам надо идти домой и исправить нанесенный ущерб, – спокойно предложила Антонина Михайловна, подойдя к ним именно в этот момент, но держась на безопасном, метра полтора, расстоянии от их стола.
– Да, да! – почему-то сильно обрадовалась Риточка. – Мы сейчас пойдем домой и все исправим!
Идти домой Зиночка не могла: во-первых, она еще не знала дороги, а во-вторых, ее должна забирать из школы бабушка, и ей строго-настрого запрещено покидать школу одной, и уж тем более с посторонними. А Зиночка девочка была послушная и правильная!
– Да ты не бойся! – улыбалась Риточка, прочтя, как с листа, все сомнения подружки на ее лице. – Мы пойдем ко мне домой, и бабушка все исправит! Мы тут совсем рядом, сразу за школой живем, через один дом! И дорогу никакую переходить не надо! И Антонина Михайловна разрешает!
Зиночка с сомнением посмотрела на учительницу: как это она разрешает такое безобразие?