Юлька поняла, что он никого не пустит в их быт. Ну, нет так нет.
Стелла приходила к ним в гости и в отсутствие Кирилла, несколько раз поджидая Юльку у дверей на площадке. Юльку немного коробила такая простота и навязчивость, но это было не ее дело — нравится Кириллу, бог в помощь, совет да любовь! Но вскоре она поняла причину этих неожиданных приходов. Стелла исподволь, как бы невзначай, стала жаловаться на Кирилла, откровенничать с Юлькой, вздыхать по поводу того, что они редко видятся, живут далеко друг от друга, много работают, а хотелось бы больше времени проводить вместе. Заходы эти не отличались особой тонкостью и хитростью, Юлька расщелкала все сразу и пресекла в тот момент, когда Стелла, решив, что она на ее стороне, попросила Юльку повлиять на Кирилла.
— Юль, может, ты ему скажешь, что нам надо жить вместе? — спросила Стелла.
— Взаимоотношения с женщинами — это личное дело Кирилла, ни влиять, ни вмешиваться в эти дела я не собираюсь! — ответила Юлька и еле удержалась, чтобы не добавить: «Передай это и другим кандидаткам!»
Постепенно Юлька так свыклась с ролью сестры, что стала сама воспринимать себя таковой — так было спокойнее и удобнее. Но однажды произошел смешной казус с ее мнимой родственной связью.
Юлька пришла с работы около восьми вечера, для нее это было рано, но сегодня выдался очень напряженный день, она несколько часов сидела скорчившись на полу, внося срочные дополнения и изменения в проект. Спина болела, ноги гудели. Юлька сбросила туфли в прихожей, босиком прошла на кухню и остановилась на пороге от неожиданности.
За столом сидел Кирилл в компании с неизвестной женщиной. Женщина была необычайно красива — натуральная блондинка с зелеными яркими глазами, тонкими классическими чертами лица, она сложила перед собой на столе узкие аристократические кисти рук. Очень стильная, очень изысканная, очень холеная! Да, да, и к тому же прекрасная! У нее руки зачесались, так ей захотелось немедленно нарисовать портрет этой незнакомки, ее лицо просилось на полотно. Юлька увидела, как она будет ее писать.
Определить возраст женщины было невозможно, но она была старше Кирилла на много лет — на десять, пожалуй. Это было странно, Кирилл предпочитал девушек младше себя, у него, насколько знала Юлька, и ровесниц-то не было.
Они сидели за торжественно накрытым столом — небольшой букетик роз в центре, две свечи в высоких подсвечниках, полная сервировка, бутылка дорогого вина.
Юлька растерялась и от неожиданности понесла всякую пургу.
— Вы не беспокойтесь, я сестра Кирилла! — заявила она.
— Странно, — ответила дама красивым грудным голосом, не окрашенным эмоциями.
Она взяла бокал, медленно поднесла к губам, сделала глоток и так же медленно, величественно поставила его на место. Юлька зачарованно смотрела на ее движения, так ее поразил весь облик женщины.
— Насколько мне известно, — продолжила незнакомка, — я родила только одного ребенка — Кирилла, и в нашей семье больше не было детей. Никаких двоюродных или троюродных братьев и сестер у него нет.
— Юль, знакомься, это моя маман, — вмешался в разговор Кирилл, — и зовут этого ангела Карелия.
— Благодарю за «ангела», — улыбнулась женщина, позволив себе окрасить голос эмоциями.
— О господи! Как неудобно получилось! — смутилась Юлька, не зная, куда деваться со стыда.
— Не стоит так переживать, Юля, — успокоила ее дама.
— Я сейчас все объясню! — сделала попытку исправить положение Юлька.
— Расслабься, Юлик! — рассмеялся Кирилл. — Кара свой человек, весьма современных взглядов! К тому же я уже все объяснил.
— Садитесь, Юлечка, — предложила «свой человек». — Если вы заметили, прибор для вас стоит.
Юлька плюхнулась на стул, рассматривая Карелию с более близкого расстояния. Заметив ее пристальный интерес, Карелия приподняла вопросительно одну бровь, точно таким же движением, как делал это Кирилл.
— Мне хочется вас нарисовать, у вас лицо создано для картины, — объяснила Юлька.
— А вы умеете?
— Умеет, умеет! — сказал Кирилл, наливая Юльке вино в бокал. — Еще как умеет! Если ты ее попросишь, она покажет тебе свои работы. Как специалист, могу сказать — хороши! Очень хороши!
— Тогда я попрошу, — пообещала Карелия и подняла бокал, предложив тост: — За знакомство. И, Юлечка, давайте обойдемся без брудершафтов и сразу перейдем на «ты».
— Мне будет трудно, — призналась Юлька.
— Кара! Прекрати пугать Юльку своим светским тоном! — потребовал Кирилл.
— Ну ладно! — звонко рассмеялась Карелия, сразу став моложе, и в ее зеленых глазах блеснули чертики. — Давайте, дети, рассказывайте, как живете!
Юлька приняла в сердце эту женщину сразу и безоговорочно, влюбившись в нее и проникнувшись огромным уважением. Карелия была совершенно необыкновенной, в ней уживалось два человека — богатая, светская львица и жизнерадостная, очень молодая женщина. Духом, а впрочем, и всем остальным!
Карелия никогда не работала, была четыре раза замужем. Первый муж, отец Кирилла, был намного старше Карелии. Очень известный художник, он умер давно, когда Кирилл был еще совсем маленьким. Второй муж был учеником первого, не менее известный, но только скульптор. Он эмигрировал за границу еще в советские времена. Карелия отказалась ехать с ним, она нигде не хотела жить, кроме Санкт-Петербурга, тогда еще Ленинграда. У нее возникли проблемы с властями. Чиновник из министерства, занимавшийся оформлением ее развода с нелегальным эмигрантом и всеми необходимыми документами, стал ее третьим мужем, переходным этапом между вторым и четвертым, как, смеясь, рассказывала Карелия. Это он познакомил ее со своим начальником на министерском приеме. Начальник стал ее четвертым и, как она говорила, окончательным мужем. Четвертый муж умудрился пережить все постперестроечные изменения и в данный момент был, по словам Кирилла, очень крутым дядечкой, в какой именно области — Юлька не поняла.
Карелия согласилась позировать для портрета. Юлька пищала от удовольствия, когда писала ее. Она так увлеклась, что порой забывала спать, есть и работать, чем вызвала недовольство Дениса, но написала портрет быстро, за несколько недель.
Карелия забрала портрет домой, показать мужу, — и он ему так понравился, что тот его купил, отвалив Юльке целую кучу денег, которые приехал отдать самолично.
— Ну, покажите мне этого художника! — услышала Юлька громкий насыщенный бас, разливавшийся по всей квартире.
Постучавшись, к ней в кабинет вошел огромный дядька, пропустив вперед ставшую миниатюрной на его фоне Карелию. Он взял в ладони Юлькину руку.
— Благодарен и очень доволен! Портрет понравился, вы талант! — сказал он несколько пафосно. — Потом отпустил Юлькину ладонь и полез в карман пиджака, доставая портмоне. — А талант должен оплачиваться.
— Я не хотела его продавать, — неуверенно промямлила Юлька.