– У тебя какие-то проблемы, дорогой? Ты сегодня долго бегал.
Жена поцеловала его в щеку, забрала у него портфель, пока он надевал поданное домработницей пальто.
– Обычные рабочие моменты, – ответил он, взял у нее портфель и поцеловал в щеку, привычно раздражаясь.
«Как у нее получается всегда делать вид, что она такая свежая роза по утрам, выставляя меня идиотом?»
Она вставала за полчаса до звонка его будильника, приводила себя в порядок – душ, утренняя прическа, легкий макияж, и опять ложилась в постель, изобразить, что проснулась вместе с ним вся такая прекрасная. Он всегда просыпался, когда она вставала с кровати и, не открывая глаз, тихо ненавидел ее.
Все так ненатурально, подчеркнуто-изысканно! Нет бы спала крепким сном, посапывала, улыбалась бы помятым, неумытым лицом, проснувшись вместе с ним!
Нет, что вы, как можно!
Жизнь должна протекать по высшему разряду, и чтобы лишний раз напомнить ему о его затрапезном происхождении!
Ладно! Натуральное он получал у своих многочисленных любовниц, которые были всегда, с первой его долбаной брачной ночи, когда он женился на этой доченьке папаши-академика.
«Надо было жениться на самом академике, минуя это связующее звено!»
Он улыбнулся жене.
– Буду поздно, – предупредил, как обычно.
– Ты себя не бережешь, милый! Меня это беспокоит, – еще раз целуя его в щеку, исполнила привычный ритуал до запятой жена.
Легкий, дурманящий аромат готовящейся еды встретил Егора с Денисом, когда они вошли в квартиру.
– Судя по запахам, одно преимущество от пребывания дамы в твоем доме есть, – сказал Денис, снимая и пристраивая на вешалку куртку.
– Привет, – поздоровался Егор, входя в кухню.
Вика стояла у плиты и что-то готовила, помешивая лопаткой в сковороде.
Она вздрогнула от неожиданности, резко повернулась, чуть не выронив лопатку, сделала несколько неуклюжих нервных движений руками, поймала кухонную непослушную утварь, выпрямилась и посмотрела на него:
– Я не слышала, что ты пришел.
– Я не один.
Егор пропустил вперед себя Дениса и представил:
– Это Денис Лаврентьев, мой друг и подполковник ФСБ, он взялся помочь в твоем расследовании.
– Здравствуйте, – поздоровалась она сдержанно.
– Здравствуйте, Вика, – в тон ей ответил Денис.
– Я ужин готовлю, ты извини, но пришлось у тебя здесь похозяйничать, – очень интеллигентно, спокойно, без намека на извинение или неудобство, произнесла Вика.
– Извиню, если ты нас накормишь, – ответил Егор.
– Мойте руки, все готово.
– А где Степан? – спросил Егор.
– Рисует что-то очень важное, мне не разрешено подглядывать.
«Расслабься, Вика, что ты напряглась?» – сказала она себе, когда мужчины вышли из кухни.
Ну, вот напряглась, и что теперь? Повод-то дергаться и напрягаться есть. И не один, о-хо-хо!
После разговора со Светой по телефону Егор вышел в кухню, где Вика со Степкой играли в общий рисунок, это когда рисуешь часть картинки и складываешь лист, а второй игрок продолжает. Получались смешные рисунки: то какой-то слон-муха, то собака с букетом цветов в лапах и метлой вместо хвоста. Степка хохотал и поучал мать:
– Мамочка, я же говорил, что это животное, зачем ты цветы рисуешь?
– Так веселее, – смеялась она вместе с ним.
– Вижу, вам есть чем заняться, – заметил Егор, входя. – Мне надо уехать на час-полтора.
Вика машинально кивнула, не поняв, зачем он сообщает ей о своих планах и делах, это его дом, его жизнь, они тут случайно. Она прислушивалась, продолжая что-то рисовать на Степкином рисунке, и, услышав, как хлопнула входная дверь, выдохнула, с удивлением обнаружив, что почему-то затаила дыхание.
Она готовила ужин, Степка грыз яблоко и крутился возле нее, не в состоянии усидеть на месте, рассказывал ей, как он плавал в бассейне и тетя Лена учила его и других ребят нырять, а Егор сказал: «Молодец!» – и сказал, что они туда еще придут. От восторга у него горели глаза, а от попыток совместить рассказ и жевание руки и рожица перепачкались яблочным соком.
– Ты у меня спортсмен! – похвалила Вика.
Осилив огромное красное яблоко, Степан вздохнул от таких трудов.
– Пойду смотреть «Барона Мюнхгаузена», а потом буду рисовать, – огласил он свою программу.
– А вздыхаешь чего? – усмехнулась Вика, вытирая ему ладошки и лицо.
– Яблоко было большое.
– Ну конечно! Это же очень трудно: есть яблоко, говорить и подпрыгивать одновременно!
– Да, это трудно! – вздохнул еще раз Степан. – Я пошел, только ты, мамочка, не смотри, что я рисую, это секретный рисунок! – крикнул он, выбегая из кухни.
Вика улыбнулась и вернулась к сковородкам и своим мыслям.
«Зачем он оставил нас у себя? И что это за забота такая: тапочки ребенку купил, кучу продуктов, да и бассейн этот? Запоздалые отцовские чувства, что ли? И почему до сих пор не было ни возмущений, ни выяснений по поводу этого неожиданного отцовства? С чего вдруг такая забота?»
В ее планы не входило ничего такого. Когда она решила его найти, рассчитывала только на то, что у него обязательно есть знакомые в органах, которым он доверяет и которые помогут ей вычислить всю эту кодлу – это первое, а второе – что он сможет быстро провести углубленное медицинское обследование Степана. Она придумала, как и где сдать анализы и без его помощи, но это было бы дольше. А раз дольше, значит, больше риска, что их со Степкой могут найти. На случай, если бы Егор не поверил ей или просто послал куда подальше, у нее имелся другой, запасной вариант действий.
Поговорив с ним, она собиралась ехать на Ольгину дачу. Где спрятан запасной ключ от дома, Вика знала. Там, конечно, далеко не «Хилтон», но какое-то время они пересидели бы в относительной безопасности, а за пару дней Вика придумала бы, как действовать дальше.
Дачу она выбрала по нескольким причинам – до Москвы сорок минут на машине, места там сказочные: лес, река, сосны, большой участок, Степану раздолье для гуляния, а печку и камин Вика натопит, свет и водопровод есть.
Почти идеальные условия для нелегальной жизни.
Ну хорошо, предположим, ночью она вымоталась до такой степени, что просто отключилась, а проснувшись от кошмара, не очень хорошо соображала, поэтому и дала себя уговорить, да еще позорище – уколоть!
Но сейчас?
Она отдохнула, пришла в себя, боль осталась только в руках и спине, но уже еле ощутимая. Что он ей там колол, неизвестно, но помогло здорово!
Так какого черта она сидит до сих пор здесь и даже вон ужин готовит? Надо брать Степку в охапку и мотать на дачу, пока Егора нет! Это совершенно ни к чему: их с сыном присутствие здесь, ненужные эмоции, воспоминания и уж совсем лишние для нее сейчас чувства неловкости, неудобства.