Book.

Слушая и посмеиваясь над этим пьяным разговором, я опять вспомнил египетского гида, у которого пытался выяснить, куда же смотрит сфинкс. Почему-то это мне показалось интересным, может быть, оттого, что я офтальмолог и понятие «взгляд» для меня профессионально близко. Может быть, то место, куда Боги спускались на Землю, и в самом деле существует! Может быть это не сказка! Может быть, Юрий Иванович прав, говоря о Шамбале! Может быть, там есть прекрасный необычный город, который построили Боги!

Естественное человеческое любопытство разбирало меня; хотелось верить в чудеса, хотелось пойти туда, куда смотрит сфинкс… Ночью человек всегда романтичнее, чем днем, в реалиях.

Вот я пощелкал по пирамиде мизинцем, послышался голос Юрия Ивановича, и чувствую, крепкая она.

Как камень, крепкая?

Крепче.

Как железо?

Еще крепче.

А сфинкса трогал, Юрий Иванович?

Трогал.

Ну, как он? не унимался Дима.

Тоже крепкий.

А что крепче, Юрий Иванович, сфинкс или пирамида?

Оба крепкие.

Я чувствовал, что пирамида и сфинкс по непонятным причинам все более увлекают меня. Простым любопытством объяснить это было трудно, так как в медицине тоже много интересных и животрепещущих загадок. Интерес этот, начавшийся в Египте и продолжавшийся в Мексике, странной доминантой сидел в голове. И самым главным во всем этом был вопрос куда же смотрит сфинкс?

Тогда я не понимал, что человек не есть только физическое тело, наделенное сознанием, что главную сущность человека составляет его внутреннее и вечное "Я", называемое Духом, которое живет в своем подсознательном мире и подсознательно общается с другими внутренними и вечными "Я" людей, будь то живых, будь то мертвых. Законы, по которым живет этот подсознательный мир, иные, чем на Земле; здесь нет места материальным ценностям и вещественным устремлениям человека, здесь главенствуют Добро, Любовь и Зло, а мощь и сила каждого из внутренних и вечных "Я" определяется Знанием, которое накапливается и, что очень важно, интенсивно используется для совершенствования этого подсознательного мира.

Сейчас, когда я пишу эти строки, идет 2000 год. С того времени (1993 год), мне кажется, я немного поумнел, хотя чувствую, что не очень. Но, по крайне мере, я уже понимаю, что подсознательная жизнь человека, составляющая единое целое с волновой формой жизни Того Света, и в самом деле существует; в противном случае невозможно было бы объяснить многие медицинские, физические и философские парадоксы, с которыми мне приходилось сталкиваться в ходе научных исследований. Эта подсознательная жизнь течет как бы независимо от человеческого внешнего "Я", снабженного всепоглощающим и столь привычным для нас сознанием. Но внутреннее и вечное "Я" человека ведет свою потаенную деятельность, напоминая внешнему "Я" о себе интуитивным шепотом или чувством непонятных устремлений, вначале досаждающих человеку, но потом захватывающих его и ведущих в новом, порой неожиданном направлении.

Вот и тогда, в 1993 году, когда я лежал в палатке, интуитивный шепот и непонятные устремления начинали завлекать меня в загадочный и неожиданный для меня ракурс жизни, связанный со сфинксом, пирамидами и поиском Города Богов.

Я очнулся и снова прислушался к пьяному разговору, происходившему у костра.

Юрий Иванович, говорил Дима, вот ты большой человек, главным инженером работаешь в Центре. В Японии и Египете бывал! Скажи, а как у них поанглийски будет «спасибо»?

Эх, темнота ты черниковская! И этого не знаешь! Сэнкю, ответил Юрий Иванович.

А… а… А как, Юрий Иванович, у них будет «пожалуйста»?

Наступила секундная пауза: чувствовалось, что Юрий Иванович забыл слово «плиз».

Тоже «сэнк ю», вдруг ответил Юрий Иванович.

А чо, у них и «спасибо» и «пожалуйста» одинаково, что ли?! удивился Дима.

У них одинаково, многозначительно произнес Юрий Иванович.

Я расхохотался и выкатился из палатки, выкрикивая: «Плиз будет, плиз!» Оба удивленно смотрели на меня, потом, поняв, в чем дело, тоже расхохотались.

А ты чо, Юрий Иванович, поанглийски только одно слово знаешь, что ли? вытаращил глаза водитель Дима. Утром, снимая сети, мы обнаружили, что одна из сетей уплыла вместе с травяным островком, к которому я вчера ее подвязал.

Ох и дурак же я, хмыкнул я, не догадался, что ост ровокто плавучий.

Чувство собственной тупости вновь нахлынуло на меня.

Вроде бы я не такой тупой, что же это чувство так мучает? Неужели это связано с неудачной установкой сети? думал я, свесившись с лодки и ковыряясь в водорослях руками в поисках пропавшей сети. Тогда я еще не понимал, что нужно радоваться вдруг нахлынувшему чувству тупости, поскольку это означает, что твое внутреннее "Я" недовольно твоим уровнем восприятия действительности и начинает вести свою внутреннюю работу, чтобы вытолкать тебя на новый виток научной деятельности, который внешне будет казаться нелепым и чудаковатым, но будет иметь глубокий смысл, реализующийся только через много лет. В тот момент я даже и представить не мог, что мое внутреннее "Я" заставит меня всерьез заняться изучением необычных глаз, нарисованных на непальских и тибетских храмах, и уведет в дебри Гималаев и Тибета в поисках загадочных пещер с законсервированными людьми, а также… в поисках легендарного Города Богов. Все это в корне изменит философское восприятие жизни, что выльется, как следствие, в изменение мое го медицинского мышления и приведет к таким удивительным хирургическим достижениям, как трансплантация глаза.

А в то лето 1993 года, когда я с матом ковырялся в водорослях в поисках уплывшей сети, я ощущал только чувство беспробудной тупости, нервировавшей меня.

Пойманные караси

Сеть я все же нашел. В нее попало больше всего карасей. И вообще улов оказался хорошим.

Водка у нас кончилась. А Юрий Иванович намекал, что, несмотря на жару, выпитьто хочется. По пути домой мы заехали в деревню, купили бутылку дешевой водки и выпили по паре рюмок без закуски.

Шеф, а куда все же смотрит сфинкс? спросил Юрий Иванович, занюхивая вторую рюмку рукавом.

Бог его знает, Юра! Не знаю. Это очень загадочно. Там что-то есть, Юра! промолвил я.

Мы доехали до дома, разделили рыбу. В бутылке еще оставалась водка.

Мужики, выпейте, чо оставлять-то, посоветовал Димка, показав на бутылку.

Жарко ведь…

Ну, вы же крепкие мужики, как пирамиды, важно произнес Дима.

Мы выпили. Дима откуда-то вытащил кусок хлеба и протянул его нам для закуски.

Сэнк ю, ответил Юрий Иванович.