— И о чем я только думал? — Он отрезал ломтик мяса, подцепил на вилку кусочек зеленого перца и задумчиво пожевал. — Что-то, я бы сказал, не очень.
— И как вы думаете поступить с «Фабрикой драконов»?
Сайрус отрезал еще кусочек и, насадив на вилку, погрозил ею своему подручному.
— Понятно, проникнуть туда. Выслать две команды: разведки и вторжения. Первыми запустим нью-йоркских парией. Какая там, на Акульем рифе, погода?
— Погода теплая, ветер переменный, роза ветров с юго-запада. Через несколько часов надвинется облачность.
— Команды готовы?
— Ждут на легких самолетах.
— Ночью пусть вылетают.
— Очень хорошо.
— Отто?
— Сэр?
— Надо, чтобы они убили Гекату или Париса. Или ее, или его, но ни в коем случае не обоих.
— У нас что, отступление от правил, патрон? Криминальный прецедент?
— Поумничай мне, наглец, — улыбнулся Сайрус язвительно. — Бог ты мой! Гляньте-ка на него: бледный как полотно.
— Убить одного из близнецов?
— Что, сентиментальным стал под конец жизни, старый маразматик?
— Да нет. Просто не понимаю, зачем хотеть, чтобы убили одного из ваших детей? Что это нам даст?
— Если все обставить правильно, Отто, можно сделать так, будто это дело рук кое-кого из правительства — что, в общем-то, несложно, учитывая, у кого мы снабжаемся амуницией, — это сблизит со мной того из них, который останется в живых. Семья, сплоченная общим горем. Одни против холодного, жестокого мира; каково? И вместо того чтобы прятать секреты «Фабрики драконов», он — или, что более вероятно, она — с радостью их отдаст. — Глаза у него полыхнули, словно черное стекло. — И тогда наконец у нас сможет начаться настоящая работа.
Частный аэродром, Денвер, Колорадо.
Суббота, 28 августа, 22.59.
Остаток времени на Часах вымирания:
85 часов 1 минута (время местное).
Джерри Спенсер подоспел на аэродром как раз тогда, когда мы заканчивали загружать на С-130 архивы из бокса Хекеля. Я помахал; мы пожали друг другу руки.
— Что здесь за хрень нынче творится, а, Джо? — спросил Джерри своим хриплым задиристым голосом. — Выглядишь так, будто тебе по мудям припечатали. В чем дело?
Я рассказал о скверных секретах, обнаруженных нами в темном каземате.
— Что? — Он аж побледнел. — Вначале русские, а теперь еще и долбаные нацисты? Ты меня, часом, не за дурака держишь?
— Да уж лучше б так. Слушай, дружище, мы там, на месте, малость понатоптали — Черчу эти записи понадобились в Балтиморе, а у меня к тебе вот какая просьба: попытайся нарыть для меня какую-нибудь зацепку. Направление у нас вроде как намечается, но все равно не мешало бы побольше ответов. Ребята из «Узла» проводят тебя туда, в гадюшник. А ты уж будь другом — сотвори свое чудо.
Джерри, вынув из кармана небольшую курительную трубку, вертел ее в кулаке. Курить он бросил пару лет назад, но все равно таскал ее с собой, чтобы было с чем возиться: она мешала ему грызть ногти.
— Ты это… следов «Пилы» не отыскал? — спросил он.
— Как сквозь землю. Может, у тебя получится.
Посмотрев ему в глаза, я понял, что зря это сказал. Теперь любая находка у него может быть сопряжена с печальными новостями.
— Сделаю, что смогу, Джо, — сказал он. — Позвоню, как что-нибудь появится.
Он ушел, склонив голову, зажав в зубах незажженную трубочку.
Я по бетонке направился к С-130. Десять минут, и мы в воздухе.
Дом Воплей, остров Дос Диаблос.
Воскресенье, 29 августа, 12.43.
Остаток времени на Часах вымирания:
83 часа 17 минут.
На территории никогда не было тихо. Даже сейчас, среди ночи, воздух полонили звуки: крики ночных птиц в джунглях, нескончаемое жужжание насекомых, глухой шум ветра в пальмовых листьях. И вопли.
Сгорбясь в темноте, Восемьдесят Второй пытался вспомнить, бывало ли здесь когда-нибудь тихо: чтобы никто не кричал, не плакал, не исходил воплями. Наверное, такое все же бывало, просто что-то не припоминается. Иное дело в «Деке». Там, понятно, тоже вопили, но хоть не все время. Восемьдесят Второй много смотрел телевизор, в том числе и передачи, которые он научился тайком ловить через отростки спутниковых антенн, а потому знал, что вопли не всегда сопровождают твою жизнь. Хотя как знать: он же вроде как дефективный.
Улизнув, чтобы подобрать камень, Восемьдесят Второй забрался обратно в спальню дождаться полуночной проверки. После того как медсестра и охранник — неизменно вдвоем — убеждались, что он у себя в кровати и спит, дверь запиралась на ключ. Следующая проверка была через четыре часа.
Приподняв угол матраса, Восемьдесят Второй извлек небольшой комплект инструментов. Оберткой ему служил кусок дерматинового фартука, подобранный мальчиком в мусорном баке, а сами инструменты он собрал за последние пару лет. Все они были малость неказистые, но сделаны старательно. Восемьдесят Второй очень неплохо мастерил. Делать инструменты он наловчился лет с десяти и даже помогал Отто изготавливать хирургические приспособления для Альфы. Правда, делал он их без особого азарта, но, если на то пошло, какой вообще от такой жизни может быть азарт? Изготовление инструментов было делом непростым, требуя обучения и сноровки, а Восемьдесят Второй никогда не упускал возможности чему-нибудь подучиться. Пожалуй, эта его увлеченность, а может, и стремление к обучению, и была одной из причин, почему Альфа не давал Отто с ним разделаться. Альфа возлагал на него надежды. Восемьдесят Второй об этом догадывался, хотя знать не знал, что именно это были за надежды. Но Альфа цеплялся за них с упрямой агрессивностью. Не из любви; в этом мальчик убедился давно и прочно. В «Деке» было много других мальчиков, отношение к которым переметывалось у Альфы из крайности в крайность. Во многих из них Альфа с годами разочаровывался, и разочарование это было ужасным. Шесть недель назад он заставил Восемьдесят Второго и дюжину других детей сидеть и смотреть, как скармливается Изиде с Осирисом Один Тринадцать. Бедняга был недостаточно силен в арифметике, а когда держал скальпель, рука у него иной раз подрагивала. Альфу он очень разочаровал.
Парой металлических щупов Восемьдесят Второй легко совладал с замком и, выскользнув в коридор, запер дверь изнутри. Бесшумным призраком он поплыл пустыми коридорами главного корпуса и далее, крытым переходом, в сторону караульной. Дважды на пути встречались развилки со стенными камерами слежения, но он по памяти выжидал у них смену угла вращения и проходил незамеченным. Чтобы пробраться в Дом Воплей, ему предстояло пройти караульную или же выбираться наружу, что при наличии там ищеек было не только нежелательно, но и нереально. Из окна на территории он различал четверых: две тигровые гончие и еще пара какой-то новой породы, о которой он ничего не знал и знать не хотел. Спасибо, не надо.