— Потом, ладно?
— Ладно! — весело согласилась Дина.
Антон усмехнулся, слушая этот разговор. Раньше, выйдя из боя или выполнив очередное задание, они заглушали адреналин в крови спиртом или водкой — что попадется. Сейчас, хоть это и была почти «прогулка», ничего серьезного, но он рвался к Наталье, желая утонуть в ней.
Он понимал всех мужиков, которые после удачной охоты, боя или пройдя экстремальную ситуацию кидались к своим женщинам — утверждать жизнь!
Он вошел в номер и сразу увидел Нату, она сидела в кресле, поджав под себя ноги, одетая в его футболку, и читала какую-то книжку.
— Антон! — Она подскочила, уронила книгу, кинулась ему на шею, повисла на нем, обняв руками и ногами, и стала покрывать его лицо короткими поцелуями, быстро спрашивая: — Все в порядке? Ты в порядке? Ничего не случилось?
— Наточка! Все потом! Я тебя хочу, ужасно! — ответил Антон и побежал в спальню, неся ее на руках.
— Как первобытный мужчина! — сразу загоревшись, шепотом сказала Ната.
— Вот именно! — подтвердил он. И поцеловал ее так, что они оба мгновенно забыли обо всем.
Они срывали друг с друга одежду, Антон даже рычал от нетерпения, и Ната, принимая шквал его эмоций, сама становилась неистовой и торопила:
— Быстрее, Антон, быстрее!
Они потерялись, как становилось для них уже привычным, отдавая без остатка друг другу все, что могли!
Дина готовила завтрак, по времени больше подходящий обеду. Она стояла у плиты, одетая в длинную футболку, достающую ей до середины бедер. И Мишка, сидя на стуле и пользуясь малыми размерами кухни, несколько раз задирал край футболки и целовал ее в попку. Она смеялась его мальчишеским выходкам.
— А вот скажи мне, Михаил, — уклоняясь от его руки, весело спросила Дина, — тебе ведь надо делами сегодня заниматься?
— Надо! Вот сейчас мужчина поест, позанимается своей женщиной и пойдет ковать деньги!
— Опять женщиной! Она больше не может! — с наигранным ужасом воскликнула Дина.
— А я ее всю поцелую, поглажу!
— Ну тогда она наверняка согласится! — рассмеялась Дина.
Она поставила перед ним на стол огромную тарелку, на которой был омлет с болгарским перцем, грибами, луком и зеленью и две поджаренные сосиски.
— Ешь, кузнец благосостояния и женского счастья! — чмокнула его в макушку и вернулась к плите, варить кофе.
Мишка ел, совершенно разомлев от счастья.
— А вот скажи мне, Дина, — поддразнил он ее, — ты на работу звонила, сообщить, что увольняешься?
— Звонила! — Она села за стол, поставив две кружки с кофе, большую ему и поменьше себе. — Ты поедешь по делам, а я на работу, писать заявление об увольнении. Моего главного инфаркт хватит!
— Только не вздумай передумать! — переполошился Михаил.
— Нет, я не передумаю, но уговаривать меня будут.
— Я сейчас доем и тоже начну тебя уговаривать!
Наталья проснулась днем. Все утро они не спали.
Антон рассказывал ей про их с Мишкой «рейд по фронтам», как назвала это Ната, прерывая рассказ, бросались неистово целоваться и опять терялись друг в друге!
Когда она стала выбираться из постели, Антон, конечно, проснулся, но Ната его снова уложила.
— Спи, спи, тебе отдохнуть надо, — сказала она и поцеловала его в уголки губ.
Антон выпустил ее и опять заснул.
У Наты была намечена встреча с Серегой и их детской компанией.
Желая как можно скорей расправиться со всеми обязательствами, чтобы быть все время с Антоном и ни на что не отвлекаться, она обзвонила всех вчера. Так как сегодня суббота, все с радостью согласились встретиться.
Ната уже собралась и наносила последний штрих, подкрашивая губы у зеркала в ванной. Она вдруг остановилась, поставила колпачок от тюбика на раковину, задумавшись, стала закручивать и откручивать столбик помады, внимательно ее рассматривая.
Поднесла руку ко лбу, задев колпачок, и он упал.
Возле раковины, на полу стояла высокая ваза с водой: цветы Ната выбросила, а воду вылить не успела — ее отвлек Антон. Колпачок упал прямо в вазу и не тонул, покачиваясь на воде.
Ната присела, все так же обдумывая какую-то мысль, переводила взгляд с помады на колпачок и обратно. Вдруг она подскочила, сильно ударившись головой о край раковины.
— Ой, ё!
Она потерла ушибленное место и побежала в комнату, держа помаду в руке.
— Я поняла! Я поняла! — Она забралась на кровать и стала тормошить Антона.
Он сразу проснулся, сел и очень спокойно спросил:
— Что поняла?
— Ринков, ты был беден? — торопясь ему объяснить, громко спросила она.
— Был.
— Хорошо, значит, ты меня поймешь! — Она была очень возбуждена, глаза горели. Антон засмотрелся. — Но ты не был бедной женщиной, а это большая разница! Вот смотри, когда совсем нет денег, а выглядеть надо хорошо, но закончилась помада, ты берешь и из нескольких тюбиков выковыриваешь остатки, все это тщательно размешиваешь, делаешь такую колбаску и засовываешь в один пустой тюбик! — Она показала как. — Так вот, то оружие, ну те гранатометы, оно пустое внутри и широкое, они туда наркоту расфасуют! Опля! И столы для этого привезли!
Антон был потрясен и который уже раз восхитился ее умом!
Он вскочил, стал ходить по комнате, не обращая внимания на свою наготу.
— Конечно! Натка, какая ты умница! Господи, ну конечно! А фасовать будут все вместе, поэтому и стола четыре!
— Ринков, пожалуйста, надень на себя что-нибудь. Твой вид меня возбуждает! — попросила она скромненькой девицей.
Он подошел к ней, крепко поцеловал, потом нашел джинсы и натянул на себя.
— А еще, мне кажется, я поняла, как он его сюда ввезет!
— Мое мужское самолюбие рыдает! — радостно сообщил великий аналитик.
— Нечего ему рыдать, может, я ошибаюсь. Ты бы и сам все понял, просто я тебя отвлекаю!
— Это точно! — весело сказал Антон. — Но я готов расплачиваться даже своей мужской самоуверенностью!
— Ринков, зачем такие крайности! Не надо трогать святое! Мне достаточно признания, что я очень умная!
— Ты самая умная из всех женщин, которых я встречал!
И он полез к ней целоваться. Наталья смеялась, отворачивалась, пытаясь сбежать.
— Ладно, целоваться не хочешь, тогда рассказывай, что придумала! — приказал Ринков.
— Понимаешь, это все на ассоциациях. Вот я красила губы, посмотрела на помаду, и бац! — все сложилось, а потом колпачок от помады упал в воду в вазе, я посмотрела, и бац! — еще одна догадка!