Ринн Кормель улыбнулся в ответ на мое нескрываемое раздражение — чем разозлил меня еще больше.

— Я не воспользовался ее состоянием, Рэйчел, — заявил он сухо. — Пискари — истинный художник. А я могу оценить произведение искусства, не лапая его грязными пальцами.

— Она — личность! — рявкнула я.

Правда, я обхватила себя за плечи от холода и не стала выходить на крыльцо.

— И великолепная. Вы умеете выбирать.

О господи, это уже просто противно.

Дженкс задел меня крыльями, а я выглянула мимо Ринна на улицу. Там в тусклом свете какой-то здоровенный мужик нес на руках обмякшую Айви. Он был одет в черную футболку, и на руках у него бугрились мускулы. Шел он так, будто она вообще ничего не весит. За ним шел второй, неся ее пальто и сапоги.

— Вы же сказали, что с ней все хорошо! — обернулась я к нему, увидев, что она без сознания.

Мастер-вампир отодвинулся, давая дорогу, и я тоже отошла в сторону, вежливо-вежливо. За ними остался след густого запаха вампира.

— Так и есть, — ответил он, когда эти двое прошли мимо. — Она спит. И проснется, вероятно, через долгое время после восхода. Но она перед тем как заснуть, ясно дала понять, что хочет домой. — Он улыбнулся, пригнув голову, выглядя абсолютно нормальным, абсолютно живым. Абсолютно смертоносным. — Ее выбор слов не оставил на этот счет никаких сомнений, и я не видел, чем это может ей повредить.

Могу себе представить.

— Ее комната налево, — сказала я вслед носильщикам, не желая идти за ними и оставлять бывшего президента США стоять на крыльце.

Дженкс взлетел с моего плеча, оставляя от нерешительности густой след пыльцы, потом все же устремился за ними.

— Я вас проведу, — сказал он. — Сюда, пожалуйста.

Я обернулась к Кормелю, все еще обхватывая себя руками, и плевать мне, если ему эта поза покажется недружественной.

— Спасибо вам, — сказала я неловко, думая, что, возможно, выскажу более искреннюю благодарность, когда пойму, что он с ней сделал.

Высокий вампир снова наклонил голову.

— Это вам спасибо.

Он ничего больше не говорил, и молчание стало неловким. Бис дернул ухом, и Кормель шевельнул глазами. Из церкви слышался тихий топот, потом он стих.

— Я ищу способ, как ей сохранить душу после смерти.

— Я знаю, что ищете.

Он улыбнулся мне той улыбкой, что спасла мир, но я видела скрытого за ней монстра. И я должна не дать Айви стать такой. Потому что это ужас.

Я смотрела на Кормеля, а у меня за спиной приближались шаги и стрекот крыльев. А я стояла на крыльце, скрестив руки на груди и расставив ноги, и не стала отодвигаться. Они протиснулись мимо меня, спустились по бетонным ступням и исчезли в темноте. Последний раз наклонив голову, Ринн Кормель медленно повернулся, пошел за ними и сел в первый автомобиль, дверцу которого перед ним услужливо распахнули. Хлопнули еще две дверцы, и машины медленно поехали по улице.

Дженкс сел ко мне на плечо, и я вздохнула — долгим громким вздохом.

— Бис, туда или сюда? — спросила я. Горгуль забился поглубже в церковь. С открытых потолочных балок донесся довольный смех, и я закрыла двери, оставляя ночь снаружи. Крылья у Дженкса были холодные, и я решила, что испеку сейчас печенье или что-нибудь в этом роде, чтобы согреть церковь.

Ноги медленно понесли меня в святилище. Бис сидел на балке, и с ним трое старших детей Дженкса. Уши у горгульи были прижаты — Бис не мог понять, что делать с детьми и очень потешно пытался придать себе безобидный вид — переменил цвет на ярко-белый и крылья держал сложенными. Он нечасто залетал внутрь, но вся церковь оставляла ощущение закрывшейся, вставшей кольцом вокруг раненых, ощетинившейся для схватки.

— Как она? — спросила я Дженкса, осторожно войдя в коридор.

— Воняет вампиром, — сообщил он свое мнение. — Но аура у нее с виду по-настоящему плотная.

По-настоящему плотная. Плотнее обычного? — подумала я про себя, не зная, хорошо это или плохо, вздохнула на ходу, потрогав дверь Айви. Хорошо, что она дома. В церкви теперь ощущение… ну, почти правильное.

Еще несколько дней, подумала я, входя в кухню и включая духовку прогреваться. Еще несколько дней, и все будет нормально.

Но я посмотрела на закупоренные бутылки, выстроившиеся в ряд и готовые к употреблению, — и задумалась.

Глава двадцать пятая

— О господи, как бы еще не стошнило, — прошептала я, склонив голову к коленям, уронив волосы на вещее зеркало. Утренняя прохлада, совмещаясь с тошнотой, вызывала ощущение болезни, и рука у меня тряслась, когда я прижала ее к выемке пентаграммы на вещем зеркале. Льющаяся в меня лей-линия ощущалась как рваные толчки и броски. Моя аура явно еще не вернулась к норме.

Рэйчел вызывает Ала. Алу срочно явиться на базу, — думала я саркастически в последнем отчаянном усилии достучаться до демона, но он, как и прежде, отказывался отвечать, бросив меня в этой шаткой неуютной трясине существования. Вдруг я сгорбилась от ощущения, будто мир из-под меня выдернули. Желудок свело судорогой, и я едва успела разорвать связь, чтобы меня не вывернуло на кухонный пол.

— Да будь оно все проклято до Поворота и обратно! — хотела я крикнуть, но получился только шепот.

Руки у меня дрожали. Я смирила в себе желание запустить зеркалом в стену, и только грубо сунула ею на открытые полки под кухонным столом. Рухнув снова на стул, я уставилась в никуда. Было примерно три часа дня. Айви еще не проснулась, но пикси уже встали и старались не шуметь, чтобы ее не будить. Я глянула на открытую коробку холодной пиццы, оставшейся с ночи. Тошнота прошла так же быстро, как появилась, я схватила ломоть и откусила от него кусок.

— Блин, ну и жуть, — буркнула я и бросила его опять в коробку. Стара я уже для всего этого.

Было по-настоящему тихо и холодно. Ну, в одном только халате теплее и не могло быть. В дверях появилась Рекс, села на пороге, обернув хвостом лапы. Повытаскивав пепперони из брошенного мною куска, я предложила ее кошке, и та подошла, с грациозной манерностью взяв угощение.

— Хорошая киса, — шепнула я, почесав ее, когда она съела кусочек.

Но мне слишком много надо было сегодня сделать, чтобы рассиживаться в халате, кормя кошку холодной пиццей. Я взяла чашку, налила себе кофе и выглянула в окно, где блестел снег. Скоропортящиеся продукты, сложенные на столе, смотрелись забавно. Я вздохнула.

Сегодня Новый год, а я — бойкотируемый изгой. Как год встретишь… Но это не удивительно, если я думаю состряпать заклинание, которое заставит демона явиться ко мне — в общественном месте. Может быть, мне стоит вломиться в какой-нибудь пустой офис, выходящий на площадь. А может быть, я черная колдунья.

Мрачнея все больше, я глотнула из чашки, закрыв глаза и чувствуя, как проходят остатки тошноты. Потом повернулась и чуть не разлила кофе, обнаружив, что Айви стоит в дверях в черном шелковом халате, скрестив руки на груди, и смотрит на меня.