— Именно это я намеревался сделать, Дженкс, — ответил он любезно.
Мне только непонятно было, что сделать — убраться или же превратить меня в лепечущую идиотку.
Пирс наклонился к Рекс, которая терлась об его ноги.
— Мне пора, — сказал он, поднимаясь с нею на руках — Я имел намерение объясниться прежде, чем Ал наполнит твою голову своей точкой зрения на события прошедшей недели. Мы увидимся, как только я смогу. Ал — дьявольски хитрый демон. Переигрывать его — это забавнее, чем целый выводок зайчиков.
Он играет с Алом?
— Пирс… — сказала я, едва удерживаясь от смеха. Он удрал от демона? Использовал Ала, чтобы раздобыть себе тело, и удрал от него?
Пирс снова обратил взгляд ко мне:
— Я должен делать ноги. Но пока я не окажусь в более благоприятной ситуации, я буду думать о вас, любезная ведьма, каждый вечер от возжигания свечи и до рассвета.
— Пирс, погоди, я не…
Но он подался вперед, и пока Дженкс сердито осыпал нас серебристыми искрами, звучно меня поцеловал. Украл поцелуй — по-другому я это описать не могу. Украл поцелуй, обхватив меня руками и крепко обняв, поцеловал так, что у меня дыхание перехватило.
— Ну, ты! — воскликнула я, не отталкивая его, а отодвигаясь сама. Отпустив меня, он наклонил голову… и исчез, оставив легкий запах угольной пыли и сапожного крема.
Я таращилась в пустоту, где он только что был. Позади меня упал на пол забытый кубик льда.
— Э-гм, Дженкс? — пролепетала я.
Он приходил. Он вскружил мне голову. Без чужой помощи сумел удрать от Ала и пришел ко мне гордо об этом прокукарекать. Ой, ч-ч-ч-ерт! Я крупно влипла.
— Нет! — рявкнул Дженкс. — Да будь оно все проклято до Поворота и обратно! — заверещал он, рассыпая горячие искры в двух футах над столом. — Я тебе не дам на него запасть, Рэйчел! И думать забудь!
А я, трогая пальцами губы, вспоминая ощущение от его губ, подумала, что как бы не поздно уже. Он просто вот такой… Рэйчеловский. Задевает во мне что-то такое, что не оживало ни разу с моих восемнадцати лет.
И вот от этой мысли я почувствовала, как холодеет лицо. Черт побери, прав же был Форд. Вот почему мне с парнями так всю дорогу не везет. Я все это время сравнивала их с Пирсом, и чего-то им всегда не хватало. Черт, я крупно влипла. Очень крупно. Может, в свои восемнадцать мне казалась романтичной интрижка с умным, сообразительным, отвязанным, красивым колдуном, который умеет побеждать демонов, вампиров и ОВ, но сейчас-то я поумнее? Ну правда ведь? Нет, правда ведь?
Снова бухнуло, заколебался воздух, я пригнулась под стол, а Дженкс взмыл к потолку.
— Ведьма! — взревел Ал, и я выглянула из-под стола. Наши взгляд встретились, и он заорал: — Где мой фамилиар?
Я встала, сдерживая улыбку в углах губ.
— Ну, только что был здесь, — сказала я. — Я его не вызывала, он просто как-то взял и появился. — Я посмотрела на Ала, а он прищурился, оценивая, насколько мои слова правдивы. — Вот примерно как ты сейчас, — добавила я. — Возник из ничего, и так же пропал.
— Куда он девался? — взвыл Ал, сцепив руки в перчатках. — Я его посадил в петлю, которую Александр Македонский за всю жизнь не развязал бы, а он это сделал за неделю!
Ал шагнул вперед и завертелся волчком, наступив на кубик льда.
— Не знаю, — ответила я. И тут же заорала: — Не знаю!! — когда Ал на меня зарычал. — Я думаю, туда куда-то. — Я показала в неопределенном направлении.
Недовольно замычав, Ал оправил на себе фрак.
— Увидимся в субботу, Рэйчел, — бросил он грубо. — Не забудь принести веревку с серебряной сердцевиной, чтобы связать Гордиана Натэниела Пирса. Если я его найду, продам Тритон. Клянусь, не будь он мне нужен, я бы его своими руками убил!
И Ал исчез в порыве зловонного ветра.
Я таращилась, моргая, на то место, где он только что был.
— Тинкина мать! — шепотом высказался Дженкс, стоя на ковше. — Что это было?
Прислонившись к кухонному столу, я помотала головой. Раздался звук открываемой входной двери.
— Рэйчел? — донесся голос Айви. — Я дома. Слушай, отчего это Пирс возник у меня в машине и сказал, чтобы я привезла латте гранде, двойной эспрессо, итальянский, пена не обильная, корицы побольше, капля малинового сиропа?
Я почувствовала, что губы расплываются в улыбке. До чего же мне нравится моя жизнь!