Дженкс загудел крыльями, чтобы согреться. Он сидел на зеркале заднего вида, глядя назад.
— Хочешь, чтобы я слетал посмотреть?
Я глянула на регулятор печки, вовсю нагревавшей и без того теплый автомобиль. Если Дженкс предлагает, значит, на улице не слишком для него холодно, но риск снизить температуру тела ради удовлетворения моего любопытства — это не то, ради чего существует наше партнерство.
— Не. Наверняка ночные бродяги.
Дженкс забарабанил пятками по зеркалу:
— Солнце уже два часа как село.
Я кивнула, подала машину вперед еще на три корпуса и упустила зеленый. Вздохнув, чуть приоткрыла окно. А то уже пахнет жареной клубникой.
Прошло сорок лет с Поворота, когда внутриземельцы во всем своем разнообразии вышли на свет, чтобы спасти человечество от вымирания. Термин «кладбищенская смена» приобрел совершенно новый смысл. И сейчас я ехала в пробке, созданной темнолюбивыми гражданами внутриземелья, стремящимися успеть на работу, а также заработавшимися поздно людьми, стремящимися домой. Час пик сдвигался вместе с солнцем: два часа перед восходом и два часа после захода были наиболее напряженными. Мы как раз застали хвост второго варианта.
Я поставила локоть на узкую приступочку закрытого окна и подперла голову рукой. Выбор между Трентом с его предложением и ковеном, жаждущим моей головы, настроения мне не улучшал. Я вздохнула, механически считая прохожих с сотовым телефоном возле уха.
— Я же тебе говорил не волноваться на эту тему, — сказал Дженкс, неправильно истолковав мою тревогу. — Я тебе должен куда больше этого вшивого залога.
— Спасибо, Дженкс, — сказала я и нажала на газ, потому что загорелся зеленый. — Ценю. И верну тебе деньги, когда смогу.
Как же меня достало, что я не могу их сама заработать.
Я резко свернула — Айви ухватилась за петлю на двери, — но мне тут же пришлось затормозить перед следующим светофором.
— Черная полоса, — сказала она серым голосом, будто идущим из темного угла машины. — У всех у нас бывает. Обратная сторона независимости.
— Ага. — Дженкс опустился на баранку, повис на ней, когда переключился светофор и я повернула. — Я тебе рассказывал, как работал в ОВ, чтобы семью прокормить? Маталина тогда очередной раз родила четверых, и нам приходилось туго. Мне пришлось согласиться стать нянькой при одной ведьме, от которой тогда все шарахались.
Я не смогла сдержать улыбки:
— Лучшее прикрытие, которое у меня в жизни было и будет.
Я прибавила газу, и пикси быстрее завертел крыльями:
— Спасибо.
Айви издала тихий довольный звук, и он повернулся на непривычную интонацию. Айви не всегда бывала мрачной, но никогда не выражала хорошего настроения явно. Пикси взлетел, жужжа вокруг нее раздраженными кругами.
— Я тебя тоже люблю, Айви, — сказал он с достаточной долей язвительности, чтобы не впасть в пафос.
Длинные пальцы Айви от него отмахнулись — медленно, чтобы не зацепить случайно. Если бы мне кто два года назад сказал, что я брошу работу в ОВ, чтобы стать независимым оперативником и жить с пикси и живым вампиром, я бы послала его к психиатру. Не то чтобы мы не уживались вместе. Это вполне. Даже просто фантастически уживаемся. Но в моих решениях, которые сперва кажутся разумными, потом оказываются подводные камни — и серьезные. Вот ковен пытался меня похитить — хуже не придумаешь. Разве что подписать бумагу, которую мне подсовывает Трент.
Я подала чуть вперед, глядя на хвостовые огни машины, остановившейся передо мной на парковке, в которую превратилась федеральная дорога. Нет, предложение Каламака меня не достанет.
— Так что, Айви, — спросила я, чтобы сменить тему размышлений, — у тебя с Гленном?
Вампирша блеснула глазами на Дженкса.
— Ты ей сказал! — воскликнула она, и у меня отвисла челюсть. Сказал мне? Дженкс знает? А что он знает?
Дженкс затрещал крыльями, отлетел к дальней стенке автомобиля, от Айви подальше.
— Да Тинкины подштанники, Айви, не говорил я ей! Сама догадалась, наверное. Не дура ведь.
Автомобиль дернулся — я затормозила раньше, чем надо было, но мне хотелось видеть Дженкса.
— Я так и знала. Что-то все-таки есть!
— Да ничего и близко не происходит! — Лицо Айви было красным в свете проезжающего потока машин. — Вот ничего не происходит!
— Ничего? — возмутился Дженкс, не в силах больше молчать. — Ты думаешь…
— Дженкс, заткнись! — рявкнула она на него.
Он зажужжал крыльями, повис посередине, будто пришпиленный к воздуху. Задержав дыхание, он рассыпал серебристые искры, при свете которых читать можно было. От все более высокого гудения крыльев уже череп начинал резонировать. Я обернулась к Айви, ехидно ухмыляясь.
— Да говори уже, а то он сейчас лопнет.
— У них было три свидания! — доложил Дженкс, и Айви попыталась его схватить.
Я заулыбалась еще шире, а Дженкс заметался по машине.
— Айви, не могу! Не могу я ничего ей не говорить!
Мрачная Айви бросила попытки его поймать и надулась.
— Не могу поверить, что ты ей разболтал. Ты же обещал!
Пикси опустился на руль. Я подала машину вперед и влилась в «поток», когда мне дал немного места большой внедорожник.
— Он мне не говорил, — сказала я, кивнув водителю внедорожника в знак благодарности. — Пальто у Гленна пахнет тобой. — Я скорчила гримасу. — И медом. Но я не спрашиваю почему, и не хочу спрашивать. Честно.
Крылья Дженкса остановились.
— Медом? Медом и золотом? — спросил он, и Айви вроде как стала меньше.
— Да, — ответила я, наконец поняв, что был за запах горячего металла. — Разогретое солнцем золото. И мед.
Дженкс повернулся к Айви, упираясь руками в бока.
— Ты мне говорила, что Дэрил съезжает!
Дэрил? Это кто еще?
Айви недовольно скривилась:
— Она и съезжает. Как только найдет куда.
Она?
— Да черта с два это будет! Эта женщина — ходячий секс!
— Гленн не выбросит ее на улицу! — громко заявила Айви. — Она нездорова.
— Так что не приходится удивляться, что Гленн ее поддерживает всю ночь всем, чем только может!
— Эй! — крикнула Айви, и глаза у нее почернели. — Вот это уже лишнее. Он к ней не притронулся.
— Стоп-стоп-стоп! — Я украдкой поглядывала на них обоих. — Кто такая Дэрил?
И какого черта я о ней ничего не знаю?
Крылья Дженкса остановились, и я увидела мелькнувший у него на лице страх, когда Айви заставила себя выглядеть нейтрально. Оба они вроде бы мысленно отступили три шага назад, и через секунду Айви сказала: