– А ты? – вдруг спросил Горец.
– Что я?
– Ну, в постели…
– Я – вещь! – гордо заявил Мастер. – Только этого почему-то никто не понимает…
Охотники рассмеялись. Крюгер почесал в затылке и сказал:
– Я вспоминаю один случай… Читал где-то интервью женщины-экстрасенса. Она оживила своего мужа, вывела его из клинической смерти. Но он слишком долго был за гранью, то есть клиническая уже перешла в настоящую смерть. И вот с ним начались припадки агрессии, в том числе и сексуальной. А перемежались они периодами совершенной апатии…
– Ты не постучал и не сплюнул, – напомнил Хунта. – Сделай это, я тебя умоляю.
– По фигу, – сказал Мастер.
– Ты что, со мной согласен? – встрепенулся Крюгер.
– Я и такую возможность допускаю, – кивнул Мастер.
– Кто же его мог зомбировать? – удивился Горец. – Штаб перестарался?
– Хорошо бы, – вздохнул Мастер. – А если не Штаб?
– Но была же профилактика в декабре! На Базе могли его пропустить только в одном случае – если им Штаб приказал ничего не видеть!
– А Штаб и приказал…
– Ничего не понимаю! – возмутился Горец.
– Это нормально, – утешил его Мастер.
В окнах Школы зажглось несколько огней. «Группа Фо» устало шла с площадки, волоча амуницию и пиная собак. Проходя мимо ангара, охотники небрежно козыряли Мастеру и Хунте. Те учтиво кивали.
– Гоблин! – позвал Мастер и звонко щелкнул пальцами. На этот щелчок в «Четвертой» подпрыгнула добрая половина людей, и все собаки повернули головы. Хунта довольно хмыкнул. Знают дети, кто тут хозяин.
Подбежавший Гоблин, прозванный так за оттопыренные уши, почтительно вытянулся. Его Бой, худощавый и высокий рыжий степняк, встал рядом, опасливо косясь на старательно имитирующего безразличие Султана. «Четвертая» дружно притормозила и начала прислушиваться.
– Хорошо работаешь, – сказал Мастер. – Серьезных огрехов не замечено. Прогресс налицо.
Гоблин залился краской и смущенно опустил глаза.
– Стараюсь, сэр, – выдавил он хрипло.
– Как ты считаешь, когда будешь готов взять стажера?
– Ой, Мастер, я не знаю… Ну, месяца через два.
– Хорошо. Когда решишь, что пора, подходи ко мне. Винни в курсе. Вопросы, жалобы, предложения?
– Ну… Если я стажера возьму, смогу я остаться в «Четвертой»?
– Ты там через полгода закиснешь, милый. Эта группа все равно скоро получит статус учебной. А на базе того, что есть, мы сделаем «группу Пять», боевую. Может, тебе повезет и ты вместе с приятелями, с которыми тебе так влом расставаться, будешь формировать новую группу с нуля. Осознал?
– Есть! – расплылся в улыбке Гоблин.
– Будешь хорошо себя вести – все может быть. Понял?
– Ну-у… – окончательно смутился Гоблин.
– Между прочим, до того, как бежать ко мне, ты должен был отдать группе команду. Например, «Стой» или «Продолжать движение». Я не стану провожать тебя пинком в зад, но больше так не делай. Нельзя людей бросать. Они твои люди. Привыкай к этой мысли.
Гоблин, казалось, готов был сквозь землю провалиться. За долю секунды лицо его отразило широчайшую гамму эмоций. Но он быстро взял себя в руки, огорченно крякнул и спросил:
– Разрешите идти?
– Бегом, – кивнул Мастер, и Гоблин нырнул в снегопад, подавая «Четверке» знак рукой: пошли.
– Хорошо ты его, – улыбнулся Хунта. – Грамотно. Но в целом из парня выйдет приличный старший. Душевный.
– Когда будем делать «Пятую», имей его в виду.
– А я-то к этому каким боком?..
– Помогать будешь, вот каким. Месяца на два придется нам с тобой все бросить и вспомнить годы молодые.
– Ну, дела! А как же… Нет уж, фигушки!
– У тебя есть заместитель.
– Меня не заменишь! – провозгласил Хунта с пафосом.
– Точно, – согласился Мастер. – Заменимых у нас нет. И именно поэтому командовать в «Пятой» первые два месяца будем мы с тобой. Мы же самые лучшие – верно, отцы? – обратился Мастер к присутствующим. Крюгер согласно кивнул. Горец набычился.
– А я? – спросил он с угрозой.
– Ты тоже хороший, – неправильно понял его реакцию Крюгер.
– Да пош-шел ты! – рявкнул Горец. – А мне что, всю жизнь теперь в резерве кантоваться?! Да я повешусь, вон, – он показал, – на этом вот подъемнике! Сколько можно?!
– Ты ноги залечил? – поинтересовался Мастер.
Горец демонстративно отвернулся и полез копаться в ящиках верстака.
– А собака у тебя есть? – не унимался Мастер.
– Пошел в жопу, – попросил Горец, не оборачиваясь.
– Вот и радуйся, что не в Лагере с ума сходишь, а делом занят, – заключил Мастер. – Как только поправишься, выйдешь на охоту. Хрен с тобой, без собаки выйдешь. А теперь хватит ныть, я устал с тобой нянчиться, честное слово. Ты же взрослый человек, ты ветеран, ты посмотри, как на тебя молодые смотрят!
– Боятся на мое место попасть, вот и смотрят, – пробубнил Горец, гремя железом.
– А если тебе опять тварь по ногам засветит? – спросил Крюгер. – И прямо по местам перелома? Ты же в коляску сядешь на всю жизнь! У тебя же там сплошные осколки!
– Мне лучше знать, куда я сяду! – прорычал Горец.
– Леха, не дури, – попросил Мастер.
– Шли бы вы на хер, охотнички, – отозвался Горец, продолжая шуровать в ящиках. – Куда я ее задевал, а?..
– Ищет самую большую монтировку! – сказал Крюгер громким шепотом.
– Нас собираются бить? – спросил Хунта с живым интересом.
– Тебя – нет, – пообещал Горец, задвигая ящики и ныряя под верстак.
Сидевший в воротах ангара Султан вдруг напрягся и подался вперед. Охотники как по команде повернулись к нему.
– Сенсы едут, – догадался Хунта. – Сейчас услышим.
Действительно, через секунду вдалеке раздался характерный рев мотора – на обледенелом спуске тормозили двигателем.
– Кто там сегодня? – спросил Крюгер. – Может, Леська?
– Соскучился? – осклабился Хунта.
– Допустим, соскучился. А что, нельзя?
– Да почему же… Я тоже соскучился. Только сегодня Бенни приедет. А Леськи в плане на ближайшие две недели вообще нет.
– Кто здесь рылся? – спросил Горец из-под верстака. – Какая блядь сюда залезала?
– В чем дело? – усмехнулся Крюгер. – Сперли-таки монтировку?
– Нет, – сказал Горец очень серьезно, разгибаясь и утирая рукавом пот с лица. – Я тебя, если нужно, и без монтировки зашибу. А под верстаком у меня нычка. И лежала там полезная в хозяйстве вещь. Теперь ее нет.