Мямликов послушно сгреб Веронику в охапку, и парочка немедленно застряла в турникете.
– Ох, молодо-зелено, – засмеялся охранник. – Ну, давайте аккуратно ползите вперед. Только ребра не поломайте. Чего вдвоем-то поперлись?
– Мямликов, ты бесподобен, – сообщила спутнику взмыленная Вероника, когда они наконец выбрались из вертушки.
– А что сразу я? – виновато проворчал Олег.
Вероника нежно взяла его за щеки, притянула к себе и еле слышно прошептала:
– Началось. Сзади тетя Женя. Сделай что-нибудь!
– Ага, – одурело кивнул Олег и неловко сграбастал ее, уткнувшись ей носом в волосы.
– Здравствуй, Никуся! – пропел сзади лисий голосок, и в поле зрения вплыла невысокая крепкая тетка с рыжеватой химией «под барашка». – А что это вы тут такие красные делаете?
За теткой толпилась живописная группа товарищей. Унылый мужик с обвисшими усами и испитым лицом, мявший в руках букет и подарочный пакет. Старуха, похожая на бабу-ягу – с бородавчатым лицом, сжатыми в тонкую нить лиловыми губками и косматыми бровями, сросшимися в широкую, грозно кривившуюся линию. Молодая рыжая толстушка с кудряшками и лоснящимся загорелым личиком. Замыкала группу знойная дама бальзаковских лет с пергидрольными, выжженными волосами, уложенными игривым коком, переходящим по бокам в каре, ярко-красными губами и вызывающе-синими тенями, обрамляющими густо накрашенные глаза.
– Ой, тетя Женя, здрасьте! – старательно обрадовалась Ника. – А мы к маме приехали на праздник.
– Да-а-а? – театрально удивилась тетя Женя и просветила Мямликова рентгеновским взглядом. Тот по-гусарски щелкнул пятками и тряхнул головой, изобразив поклон. – А кто этот молодой человек?
– Друг! – хором отрапортовали Олег с Вероникой.
– Близкий, – зачем-то добавил Мямликов.
– А почему вы без цветов?
– Утром подарили. Проснулись и сразу и поздравили, – лихо приврал Олег, приосанившись под Вероникиным одобрительным взглядом. На самом деле цветы он, конечно, подарил, но проснулся в другом месте.
– Ну, ясно, – процедила тетя Женя таким тоном, словно Мямликов сказал что-то неприличное. – Тогда будем знакомы. Меня зовут Евгения Валентиновна. Я – сестра нашей престарелой новорожденной.
«Вот маменька-то не слышит, а то бы она ответила», – мстительно подумала Вероника, но промолчала. Можно было не сомневаться, что Светлана Петровна еще постоит на празднике за свою девичью честь.
– Это мой супруг, Григорий Федорович. – Евгения Валентиновна толкнула вперед унылого мужичка, который покорно попытался пожать Олегу руку. В результате они чуть не сломали букет, вовремя выхваченный тетей Женей. Лицо у нее стало таким, что Вероника посочувствовала ее тихому мужу. Наверняка он еще получит за этот эпизод. Тем более что Григорий Федорович для завязки дружеского общения довольно смело пошутил:
– Что ж, будет с кем выпить! – и охнул, поскольку с одной стороны получил под ребра от супруги, а с другой – от дочери.
– Это Юлечка, наша красавица, – просюсюкала тетя Женя, кивнув на рыжую девицу.
Девица состроила Мямликову глазки и свернула толстые губки в куриную гузку. При этом она еще и выпятила грудь, отчего ткань костюма угрожающе натянулась и жалобно затрещала на боках. Груди особой не было, зато бока были ого-го. Но Мямликову до ее веса дела не было, поскольку он обрадовался уже одному только факту, что незнакомая девица пытается ему понравиться.
– Это Ира, – дошла очередь до переспелой блондинки.
– Сеструха моя, – пояснил Григорий Федорович. – Приехала покорять город.
– Кхм, – издала непонятный звук Евгения Валентиновна. По тональности можно было понять, что планов родственницы она не одобряет. Тем более что для ясности, словно продолжая некий давнишний спор, тетя Женя сварливо дополнила: – У нас живет. Пока у нас.
Блондинка, видимо уже сильно уставшая покорять город и мечтавшая съехать от напряженно-гостеприимных родственников, тоже уставилась на Мямликова и сыто облизнула красные губы.
– А я тут главная, – каркнула бабка, не дождавшись, пока ее представят. – Софья Ивановна. Свекровь этой тарахтелки. А вы, голубчик, кем работаете? Сколько получаете? Что-то я не припомню, чтобы Света говорила про жениха. Вы откуда взялись?
Бабка зрила в корень. Но Олег, приободренный вниманием двух девиц и нежными поглаживаниями Вероники, легко озвучил легенду.
– Зарабатываю хорошо, защищаю докторскую. Почти защитил. – Он замолчал, забыв, на какой степени вранья они остановились: он кандидат наук или уже доктор? – Планируем получить грант от американцев и, возможно, временно уехать в загнивающие Штаты.
Ника тревожно покосилась на раздухарившегося «жениха» и ущипнула его за спину.
– Да, – нахально уставился на нее Мямликов. – Я как раз хотел тебе рассказать. На следующей неделе все окончательно решится.
Ника угрожающе округлила глаза, но спутник в ответ выдвинул челюсть и пошевелил бровями. Про грант он не врал.
– Еще и умный, – восторженно прошептала непосредственная Ира. – Везет же некоторым.
– Чего он говорит-то? – неожиданно рявкнула Софья Ивановна. – Лепечет что-то еле-еле! Стыдно, что ли, ему?
– Мама у нас глуховата, – натянуто улыбнулась тетя Женя и, обернувшись к свекрови, проорала: – Ничего особенного! У Юлечки жених лучше!
– А, ну это понятно, – удовлетворенно кивнула бабка и снисходительно посмотрела на Веронику.
– Какая прелесть, – пробормотала та и, подхватив Мямликова под руку, зашагала в сторону кафе. – И ведь это только начало. Держись, жених!
– Пойдемте! – поторопила родню тетя Женя.
Все послушно потопали, как буйволы на водопой, не в ногу, но бодро.
– Какой интересный, – громким шепотом произнесла Ира, смачно цокавшая по асфальту шпильками. – Как думаешь, у них серьезно?
– Конечно серьезно, – продребезжала сзади Софья Ивановна.
– Я гляжу, у бабули волнообразно слух прорезается, – усмехнулась Юлия.
– Да, мама у нас такая, – гордо кивнула Ирина и вернулась к волнующей теме: – А мне кажется, этот Олег мне больше подходит.
– Уж не знаю про тебя, но Ника ему точно не пара. Какая ей Америка? – презрительно проговорила Юля. – Вот я бы в Америке страну родную не посрамила!
– Я тоже, – кивнула Ира. – И вообще, у тебя уже есть жених. Не надо хапать все, что плохо лежит.
– Да не так уж плохо он и лежит, – задумчиво заметила Юлия, глядя, как Мямликов демонстративно гладит свою барышню ниже спины. – Но спорим, я его у нее отобью?
– Нет, я, – уперлась Ирина. – Мне нужнее.
– Я, – скрипнула Софья Ивановна.
– Мама, что ты вечно влезаешь? – прошипела Ирина. – Хочешь, чтобы я мужа из деревни привезла?