– Да ничего мне не надо…
– Чего приперся тогда?
– Почему вы меня перебиваете? – начал заводиться Женя.
– А тебе есть что сказать? Носки дырявые, машина желтая… И кто ты после этого?
Ее логика обезоруживала и ставила в тупик.
– И кто? – усмехнулся Женя.
– Конь в пальто! А ты, дурища, что сидишь? Не поняла еще ничего? Размечталась, глазки закатила…
– И что же она должна была понять? – Он уже потихоньку вскипал. Тетка была невыносимой.
– Да все! А то ты сам не знаешь!
– Не знаю.
– Ага. Дуру нашел! Только здесь не я дура, а она, эта вон. Сидит, расплылась.
– Мама, – Галя говорила мягко и тихо, все еще находясь под впечатлением, – перестань ругаться. Что он тебе сделал?
– Мне? Еще бы он мне что-нибудь сделал! Кишка тонка. Он не в моем вкусе, хотя и почти в моем возрасте! Ты лучше скажи, что он тебе сделал? И когда прибавления ждать? Только не надейтесь, что я с вашими детьми нянчиться стану!
– Надеюсь, что не будете! – искренне вырвалось у Жени.
– А-а-а! – взвизгнула мама. – Значит, дети все-таки будут! Вот как далеко все зашло!
– Мама, перестань! – Галя шлепнула ладонью по столу.
– Не перестану! Он думает, ты нормальная баба! А ты, зятек, глянь в ее шкаф! Сразу поймешь. Какую аккуратистку замуж берешь! Пальцем по полкам проведи или по полу! Потом не отмоешься!
Женя, который пока еще никого замуж не брал, а лишь обдумывал такую возможность, напрягся. Диалог перестал его развлекать, и гость решительно встал.
– Спасибо, пойду я.
Это было так неожиданно, что Галя чуть не расплакалась.
– Галя, проводи меня, пожалуйста.
– Ага-ага, – закивала Светлана Николаевна. – Сначала проводи, затем на руках будешь носить, с ложечки кормить и горшки подставлять. В его возрасте только молодая и нужна, чтобы потом сиделкой стала!
– Не слушай ее, – прошептала Галочка, вцепившись в пуговицу на его рубашке.
– А я и не слушаю. – Женя осторожно погладил ее по голове. – Приходи завтра к торговой зоне в пять. Придешь?
– Приду, – выдохнула Галя.
Он ушел, так и не поцеловав ее, но тепло его руки Галочка еще долго чувствовала на своем колене и макушке. Мама бесновалась, расписывая варианты развития их отношений, демонстрируя недюжинную фантазию, но Галя ее почти не слышала. В голове билось только одно: завтра в пять…
Встречи с Женей были нечастыми и носили какой-то ностальгически-школьный характер, словно Галочка, которой никогда не интересовались мальчики, наверстывала упущенное. Они гуляли по городу, ели мороженое и молчали. Молчать с Женей было легко, хотя он, похоже, напрягался и пытался развлечь даму незамысловатыми историями. Смущало Галю одно: каждый раз, когда Женя подводил ее к подъезду, она ждала поцелуя, а он, смущаясь, торопливо прощался и уходил. Галя недоумевала. Порядочность и скромность кавалера зашкаливали, превышая все мыслимые и немыслимые нормы. Максимум, что он позволял себе, – взять ее за руку или придержать за локоток. Эти робкие прикосновения Галина потом долго вспоминала и анализировала, выискивая в них скрытый смысл. Допустить, что Женя встречался с ней просто так, ничего не имея в виду, она не могла. Мужчина и женщина не общаются без цели. Они всегда имеют в виду некую выгоду: в эмоциональном, физиологическом или материальном плане. Последнее Галочка решительно отметала. Она не являлась богатой наследницей, а человек с таким ясным и добрым взглядом, как у Жени, не мог оказаться альфонсом. Все остальные пункты ее устраивали, но лишь в сочетании друг с другом. Если бы Евгений узнал, что ́ Галя умудрялась прочитать в его взглядах и улыбках, то невероятно удивился бы. Галочка ему нравилась, у него были на нее определенные планы, и если бы она вдруг перестала с ним встречаться, то он расстроился бы. Но не умер. И убивался бы тоже не очень долго. Просто пришлось бы опять заняться поиском хорошей женщины, а это, в чем Женя успел убедиться за прошедшие годы, было не так-то легко. Женщин вообще было очень много, но табличек с перечислением своих положительных и отрицательных качеств они не носили на груди. Поэтому на каждую пришлось бы снова тратить время, разбираться и, вероятно, опять слышать нечто нелицеприятное в свой адрес.
Светлана Николаевна категорически отказывалась понимать, что происходит.
– Я тебя слишком давно знаю, чтобы поверить, что кто-то всерьез решил на тебе жениться. Сама подумай: готовишь ты отвратительно, засранка каких поискать, одеваешься ужасно. Нет, тут что-то нечисто. Я чувствую, уж поверь матери, которая пожила на этом свете.
– Мам, – пыталась защитить свою первую любовь Галочка, – ничего ему от меня не надо.
– А квартира?
– У него своя!
– И сколько там комнат?
– Одна.
– Вот! А у нас две! К тому же, ты ее видела, эту квартиру?
– Нет, конечно!
– Почему же? – усмехнулась мама. – То есть, по-твоему, это в порядке вещей – верить абсолютно незнакомому человеку на слово? Не просто так он тебя до своих апартаментов не допускает, помяни мое слово!
– Я сама не хочу, – оправдывалась Галя. – Это же неудобно!
– Кому?
– Мне!
– А дурой себя чувствовать удобно? – яростно орала Светлана Николаевна.
– Так я не чувствую.
– А, ну да, конечно. Если дурак чувствует себя дураком, то он уже не дурак, а умный! Но для тебя это слишком сложно! Вот не зря ты в младших классах преподаешь: у тебя развитие остановилось именно на этом уровне. Тебя конфеткой помани, и ты поскачешь. Хотя ты, похоже, даже без конфетки готова хвостом бегать за кем угодно. Неужели не нашлось никого получше? Перед соседями стыдно! И почему ты шляешься на свидания в таком виде, неужели нельзя одеться поприличнее?
Мысли непостоянной Светланы Николаевны летели по дуге, всякий раз потрясая Галочку причудливостью родительской логики. Если учитывать мамино мнение по поводу безнадежной дефективности неуродившейся дочери, то хорошо, что хоть кто-то ею заинтересовался. Где уж ей рассчитывать на кого-то получше. И если ради Жени можно было одеваться поприличнее, то почему его нельзя признать как постоянного кавалера с правом на редкие совместные чаепития?
Попытки привести мамины мысли к общему знаменателю вызывали у Светланы Николаевны новую бурю эмоций, поэтому Галя предпочитала отмалчиваться и любить Женю втихаря.
Выждав отмеренный Галочке срок в полтора месяца, Евгений перешел к более активным ухаживаниям. На первом этапе Галя вела себя как скромная, порядочная девушка, не зарившаяся на его заработки и вообще не проявлявшая никакого меркантильного интереса. Она с одинаковым удовольствием гуляла по паркам, ходила в кафе и не реагировала на намеки про подарки. Жене казалось, что он очень тонко подводил ее к проявлению сущности, невзначай спрашивая: