– Врал бы уж, что в Азию поедешь, а то не отдых, а ерунда какая-то. А на пляже ты как тарантул в засаде!
– Не могу. От нашей конторы только на Север посылают, – оправдывался кавалер, вытягивая губы в толстую трубочку.
Незнакомых теток, старательно паковавших своим благоверным теплые вещи, шерстяные носки и банные принадлежности, Наташа не жалела.
«Сами виноваты, – рассуждала она. – Раз дают себя обмануть, значит, так и должно быть. Вот меня не проведешь».
Иногда она плакала, особенно в семейные праздники, которые ее любовники предпочитали проводить в кругу близких. Никто не торопился к ней на Новый год и Восьмое марта. Они тихо сидели с Маней за праздничным столом, и Наталья старательно изображала веселье. А потом ревела в подушку под тихое сопение сладко спящей Машки.
С одной стороны, Наталье очень хотелось, чтобы Галя не допускала в своей семье обмана и пресекала любые попытки Жени уйти налево, а с другой – боялась поселить в душе подруги подозрения и нарушить ее покой. Советоваться с Галочкиной мамой тоже было нельзя, поскольку Светлана Николаевна непременно поучаствовала бы в разоблачении и нашла подвох на пустом месте. Она и без Наташкиных намеков умудрялась отравлять жизнь довольно дружной и успешной семьи. Хотя Наталья не могла не понимать, что эта жизнь могла бы стать для Галочки еще более счастливой.
– Не мое собачье дело, – строго говорила она своему отражению в зеркале, мимоходом отмечая, что все еще красавица, а мужики – слепые идиоты. – Мне бы со своими проблемами разобраться. Буду молчать, что бы ни случилось.
Никогда нельзя давать себе зароков. Судьба, терпеливо подслушивающая и подглядывающая за нами, обязательно захочет испытать нас на прочность.
Не успела Наталья пообещать себе, что больше не станет влезать в жизнь подруги и волноваться по поводу сомнительного поведения чужого мужа, как ей моментально представился шанс покопаться в собственной совести и провести пару бессонных ночей в тягостных раздумьях на извечную тему, что лучше: жить обманутой, но счастливой, или знать правду, но быть несчастной. Конечно, для себя она предпочла бы второе, но как решить за Галю?
Все началось банально. Одним прекрасным или не совсем прекрасным утром, после очередного летнего выходного дня, в павильончике напротив Наташкиного магазина сменилась продавщица. Вместо юркой полненькой Тани появилась томная роскошная брюнетка весьма сопливого возраста. Во всяком случае, судя по одежде, лет ей было около двадцати. На длинных гладких ногах красовались джинсовые шортики с кружевами. Они были настолько крохотными, что напоминали трусы, а кружавчики лишь усиливали сходство с нижним бельем. Собственно, и майка, под которой явственно угадывалось возмутительное отсутствие лифчика, была размером с гулькин нос, а все, что было втиснуто в изумрудно-зеленый кусочек трикотажа, потрясало формой и размером. Такое соседство Наталье не нравилось. До сего момента она считалась самой красивой продавщицей на этаже, что не могло не радовать, а теперь у нее появилась соперница. И, что самое обидное, более молодая и крепкая. Скачкова непроизвольно втянула живот и надула губы: Женя, сам того не подозревая, подложил ей свинью.
Новенькая суетилась, перевешивала товар и выпячивала в проход попеременно то фасад, то аппетитный тыл. Наталья завистливо вздохнула: у нее бы так уже не получилось, хотя посмотреть тоже было на что.
Она потопталась среди своих кофеварок и решилась на разведку боем.
– Привет! Ты новенькая? – Наталья цепко проехалась по девице взглядом. Вблизи та оказалась еще лучше.
– Я второй день, – гордо ответила девушка отчетливым периферийным говорком.
– Я – Наташа.
– А я – Валя. – Новенькая широко улыбнулась, предъявив Наталье ярко-белые крупные зубы.
«Как у лошади, – недовольно отметила Скачкова. – Кобыла здоровая!»
Но вслух комментировать не стала.
От девицы исходило ощущение опасности, даже не ощущение, а ясное предчувствие.
Валя оказалась невозможно болтливой. За пятнадцать минут, пока не было покупателей, она успела рассказать, что приехала из Краснодара, собиралась поступить в институт, но с треском провалилась, на вечернее поступить даже не пыталась – там общежитие не давали. Жила у дальней родственницы, которая, будучи человеком интеллигентным, не отважилась сразу выпереть гостью, а теперь страдала от издержек собственного воспитания. Валя хотела снять комнату, поскольку устраивать личную жизнь в присутствии тети Лены оказалось невозможно. Если с присутствием внучатой племянницы тетка еще мирилась, то первого же быстроглазого красавчика, приведенного на предмет «попить чаю», с шумом выдворили. Теперь Валя мечтала найти спонсора для платной учебы, съема жилплощади и прочих радостей жизни.
– Хозяин такой перспективный, – поделилась она с Наташкой, предварив ее вопросы.
– Чем это он перспективный? Он женат.
– Ой, не смеши меня: сегодня женат, завтра – разведен. Он, кстати, собирается большую квартиру покупать, накопил, говорит. А я хозяйственная – жуть! Готовлю – пальчики оближешь! И все остальное – при мне. А ему за сорок, явно, и жена наверняка такая же облезлая. И тут – я! Эх, хорошо в городе. Не то что у нас: из мужиков только тракторист, и тот вечно лыка не вяжет.
«Вот идиот-то, – расстроилась Скачкова. – Надо же – первой встречной языком наметелил, пижон дешевый! Так и грабанут еще!»
– Врет он, – сурово сообщила Наташка. – Нет у него на квартиру.
– А ты откуда знаешь? Считала?
– Он так всем врет, – опрометчиво брякнула Скачкова, желая любой ценой отвадить нахальную девку от Галочкиного супруга.
– Значит, ходок? Вот и ладненько. Меньше мороки.
– Чего это? – подозрительно спросила Наталья.
– Сам первый полезет. – И Валентина гордо шлепнула себя по бедрам. – Скажешь, нет?
– Как же, на такую-то красоту! Ты, главное, первая повода не давай, жди.
– Мы сами с усами, – хихикнула Валя. – Я еще тебе советов надавать могу. Ты не смотри, что мне лет мало, я уже жизнью ученая.
Чужие советы нужны были Наталье меньше всего.
Едва дождавшись приезда Жени, притащившего тюки с товаром, Наталья дотерпела, пока он разгрузится и пойдет к выходу, и, бросив магазин на соседку, поскакала следом. Вцепившись в тощий Женин локоть железной хваткой, Скачкова прошипела:
– Это что за кикимора у тебя теперь торгует?
– Наташа, привет!
– Не изображай идиота! И не увиливай от ответа!
– Ведешь себя как ревнивая жена, – попытался отшутиться Евгений.
– Ты даже не представляешь, что с тобой было бы, будь твоей женой я! Остаток своей жалкой жизни провел бы в гипсе!
– То-то я смотрю – не находится желающих увековечить свой образ в гипсе, – хихикнул Женя, но отвязаться от Натальи не сумел. – Ната, это нечестно – у нас разные весовые категории. Отпусти, у меня дел куча.