– Здесь только за валюту, – презрительно процедил он, перегородив дорогу. То, что он моментально распознал неплатежеспособность Маруси, было дурным знаком.
«Здорово же я выгляжу, если меня даже в кафе не пускают», – подумала Маруся и, заикаясь, пролепетала:
– Вы не подскажете, как мне найти Дину?
Внезапно лицо парня преобразилось, и он снова приветливо улыбнулся.
– Стой здесь, сейчас позову. Чего ж ты через парадный вход поперлась, надо было через черный.
И он исчез в глубине причудливо оформленного коридора. Вернулся через минуту, обнимая за талию Дину и что-то шепча ей на ушко. Дина фыркала и стряхивала его руку.
– О, Маринка! – радостно завопила она. – Никак ты разбогатела?
Маруся покраснела и жалобно посмотрела на подругу. Ей было неудобно перед парнем, а очередной намек на финансовую несостоятельность больно полоснул по самолюбию.
– У меня к тебе разговор. Ты когда заканчиваешь?
Дина посерьезнела и внимательно вгляделась в Марусино лицо.
– Отключи-ка локаторы! – бросила она швейцару.
Тот подобострастно хихикнул и отошел в сторону.
– Что случилось? Деньги нужны?
Это был единственный Динкин минус. Надежный друг, честный и порядочный, но на деньгах ее клинило. Дина выросла в сильно пьющей семье, была младшей, третьей дочерью безалаберных родителей, всегда донашивала ветхие вещи сестер и плохо питалась. Валентина Макаровна подкармливала ее, ненавязчиво подкладывая куски побольше, и сокрушенно вздыхала, глядя, как девочка торопливо ест.
– Ты не спеши, питаться надо правильно, пищу тщательно пережевывать, – пыталась она научить дочкину подругу.
– Пока пережевываешь, остальные твою тарелку подметут, – бесхитростно поясняла Дина.
Динуля всегда мечтала стать богатой и уйти из семьи. Нет, своих родных она любила, но жить хотела отдельно.
– Тебе, Маринка, не понять, у тебя жизнь другая. И слава богу, – говорила она в редкие минуты откровений. – Я хочу ездить к ним в гости, понимаешь? Только в гости, но не жить там. – И, подумав, добавляла: – Но нечасто. А так, раз в месяц. Заехать, посмотреть на них, денег подкинуть и бежать…
Дина давно повзрослела. Когда она появлялась в их старом дворе, шикарно одетая, благоухающая дорогими духами, бабки, как мухи оккупировавшие единственную уцелевшую на детской площадке лавочку, злобно шептались и строили догадки по поводу ее заработков.
Услышав эпитеты, которыми ее награждали злобствующие пенсионерки, Дина лишь весело хохотала и показывала язык. Возвращаясь в дом, где она выросла, Динуля впадала в детство и вновь чувствовала себя девчонкой.
Сейчас она стояла перед Марусей в расшитом коротеньком сарафанчике, подчеркивающем национальный колорит заведения. Высокая, красивая оформившаяся девушка с глазами умудренной жизненным опытом женщины в детском маскарадном костюме. В этом было что-то противоестественное. Да и вся жизнь оказалась какой-то вывернутой наизнанку. Совсем не об этом мечтали они в детстве.
– Хотела поговорить, – виновато произнесла Маруся. – Я тебя подожду, ты только скажи, во сколько зайти.
– Я через полчаса сменяюсь, погуляй пока, я выйду, – внимательно сверля ее взглядом, ответила Дина. – А в чем дело?
– Дела семейные, – попыталась пошутить Маруся, но получилось так горестно, что она едва не расплакалась.
– Ясненько, – печально поджала губы подруга. – Не кисни, сейчас все решим.
Маруся вышла на улицу и начала бестолково метаться в поисках места, с которого можно будет сразу увидеть выходящую из ресторана Дину. Сначала она встала на узкий тротуарчик, тянущийся вдоль набережной, но ее задевали спешащие прохожие. Тогда она вернулась на противоположную сторону дороги и прижалась к стене дома: сверху капала вода. Задрав голову, Маруся увидела гигантскую сосульку, хищно нацелившуюся прямо на нее. Она в ужасе отпрянула к краю тротуара, где ее немедленно обрызгали проносящиеся мимо машины. Места не было.
«Для меня вообще нет места в этой жизни», – тоскливо подумала Маруся, решив слиться с толпой и плыть по течению. Продефилировав пару раз туда-обратно, она дождалась Дину. Оказывается, Дина была на машине.
– А кто за рулем? – Маруся испугалась, что с ними поедет очередной бойфренд подружки и поговорить не удастся.
– Я наш штурман и рулевой, – радостно оповестила Дина. – Только ехать будем медленно, я права недавно получила, лихачить боюсь.
Маруся опасливо села в новенькие красные «Жигули».
– Ты точно умеешь водить? – на всякий случай спросила она подругу.
– Ну как-то я ведь до работы доехала, значит, и вернуться смогу, – успокоила ее Дина. – В крайнем случае, руками ее оттолкаем до дома. – И она весело рассмеялась.
Марусе не было смешно. Она уже готова была начать толкать драндулет сама, лишь бы не сидеть в салоне. Динулины водительские навыки ее не вдохновляли.
– Дома поговорим, – посерьезнела Дина, – я за рулем не отвлекаюсь.
Маруся судорожно кивнула, вцепившись руками в подвернувшиеся детали интерьера.
– Слышь, мать, все не так плохо! Расслабься, – похлопала ее по руке юная водительша.
– Да, все нормально, я и не напрягалась, – просипела Маруся, страдая от тяжелых предчувствий.
– Тогда руки убери, – попросила Дина, снимая ее ладонь с рычага переключения скоростей. – Держись за что-нибудь другое.
– Угу, – простонала Маруся и начала пристегиваться.
– Это ты зря. У непристегнутых пассажиров в случае аварии есть шанс вылететь через лобовое стекло и уцелеть, – ободрила ее Динуля.
Маруся немедленно прицепила ремень безопасности на место.
– Или, наоборот, убиться насмерть.
Позеленевшая пассажирка опять взялась за ремень.
– Но лучше уж вылететь, чем ждать, пока тебя из этой покореженной консервной банки достанут!
Маруся, обмякнув, расползлась по сиденью и жалобно проныла:
– Давай на метро, а?
– Никакого дезертирства я не допущу, – грозно сдвинув брови, рыкнула Динуля.
Мотор долго натужно чихал, на короткое время подарив позеленевшей Марусе надежду на то, что тарантас все-таки не заведется и не помешает ей дожить до глубокой старости.
Неожиданно двигатель взревел, разбив хрупкие мечты невольной пассажирки, и машина начала медленно пятиться. Маруся в ужасе смотрела на поток транспорта, несшийся мимо. Автобусы, грузовики, легковушки – все это неминуемо должно было смять жалкий маленький «жигуленок».
Динуля, вывернув голову назад, сердито шептала, не прекращая движения:
– Ну-ка, мужики, кыш с проезжей части, не видите, тетка разворачивается!