Весь следующий день Аркадий маялся, не решаясь подступиться к Валентине Макаровне со своим вопросом. Начальница пребывала в мрачном настроении. Если с утра она кидала на Аркадия вопросительные взгляды, то к концу трудовой вахты окатывала его ссутулившуюся спину волнами гневного презрения. Дальше тянуть было нельзя, иначе Макаровна войдет в штопор. Ощущая себя нашкодившим щенком, он осторожно поднялся и, не глядя на нее, добрел до шефского закутка.
– Валентина Макаровна… я… в общем… тут так получилось… дайте, пожалуйста, ваш домашний телефон.
Проблеяв эту путаную фразу, Аркадий намертво сцепил за спиной трясущиеся руки и уставился на карандашницу, ощетинившуюся кнопками, скрепками и огрызками всевозможных пишущих приборов.
– Мой домашний? – не сразу сообразила Валентина Макаровна. – А, ну да, конечно, пиши.
Едва за последним сотрудником закрылась дверь, она схватила телефонную трубку и позвонила Марусе:
– Телефон не занимай. Сейчас он будет тебе звонить. Только что взял номер. Все!
Маруся даже не стала спрашивать, кто. Вчерашний вечер перестал восприниматься ею как оскорбление чести и достоинства: все-таки она еще может нравиться.
Так. Главное, не очень активно радоваться звонку. Изобразить, что не узнала, потом узнать, вежливо поболтать… Поболтать? О чем? А вдруг Аркадий пригласит ее куда-нибудь? Она начала суматошно рыться в шкафу. Максимка, почувствовавший мамин мандраж, басовито разревелся.
– Ну солнышко, ну ягодка! Маме некогда, не капризничай.
Маруся кинула ему в кроватку маленький калькулятор. Вой сирены сменился восторженным уханьем. Ребенок начал самозабвенно давить на попискивавшие кнопочки.
– Колготки… новые есть. – На покрывало шмякнулась упаковка. Следом спланировали элементы нижнего белья. – Причесаться… Где расческа? Вечно ничего на месте нет!
Через час пожарных сборов ее осенила мысль, от которой настроение резко упало. Куда деть Макса? С трудом подавив слезы разочарования, она принялась методично запихивать вещи в шкаф, утешая себя тем, что это все к лучшему. Она не будет соглашаться сразу, а скажет, что как раз сегодня занята. Но в следующий раз с удовольствием. Ага. Он сразу поймет, что его вежливо послали, и следующий раз, возможно, и случится, но не с ней. Посоветоваться бы с Диной, но телефон занимать нельзя.
Через час Маруся уже тихо ненавидела необязательного кавалера, хотя… Он же ничего ей не обещал. Она посмотрелась в зеркало и послала себе воздушный поцелуй.
«Маруська, ты умопомрачительная красавица. Всех мужиков на фиг! Я сама себе королева. Теперь если и позвонит, даже разговаривать не стану. Не нужон нам абы какой! Правда, Макс? Да плевать нам на этих мужиков! От них одна грязь и расход продуктов».
Пафос ее прочувствованной речи нарушил телефонный звонок.
– Але! – завопила Маруся так, что притихший Максимка разрыдался от неожиданности. Но любящая мать лишь захлопнула дверь в комнату. – Слушаю вас.
Она попыталась вложить в голос максимум интимности.
– Ну как? – Это была мама.
– Да никак, не звонил твой зять!
– Жди! – Валентина Макаровна повесила трубку.
– Жди, – возмущенно повторила Маруся, влетая в комнату к размазывавшему сопли и слезы малышу. – Разбежалась. Мы сейчас вот плюнем на них на всех и пойдем гулять!
Макс прижался к мягкой маминой груди и радостно засопел, пытаясь выдернуть клок волос из старательно уложенной прически.
Телефон опять начал надрываться пронзительными трелями. Маруся схватила трубку.
– Да! – прозвучало сердито и недовольно. Макс не желал отпускать захваченную прядь и больно тянул, стараясь запихнуть добычу в рот.
– Марина, здравствуйте! Это Аркадий.
– Здравствуйте! – Она попыталась удивиться, но лишь ойкнула от боли и сердито шлепнула сына по рукам. Он обиженно заревел прямо в трубку.
«Да уж», – подумал Аркаша, отшатнувшись от телефона. Когда соседи сверлили стену, звук и то был приятнее. Вряд ли это невеста так взвыла от радости. Скорее всего вопит горячо любимый начальницей карапуз, которого ему вчера демонстрировали на фотографиях. Здорово, наверное, ночевать с таким под одной крышей. Просто сигнал к эвакуации, воздушная тревога.
– А кто это там поет? – медовым голоском осведомился будущий папашка. – Неужели Максим?
Уши закладывало от визга. Что говорить дальше, он не знал. Да, собственно, его бы и не услышали. Марина крикнула что-то, и вой начал удаляться.
«Топить понесла», – развеселился жених. И сразу устыдился своей глупой шутки. Надо было срочно настроиться на романтическую беседу.
– Здравствуйте, Аркадий! – раздался слегка запыхавшийся голос Марины.
– А что вы сделали с малышом? Право слово, он нам совершенно не мешал.
– Ему спать пора, – соврала Маруся, не вдаваясь в подробности. На самом деле Максу вручили запрещенную соску и фонарик. Подкуп имел успех, и наступила тишина.
– Марина, – с придыханием произнес Аркадий, удивляясь, откуда у него взялись эти охмурительные замашки. Не иначе как папины гены проклюнулись. – Я всю ночь думал о вас…
– Вы ночью не спите? – снизила драматизм момента Маруся, застеснявшись до судорог.
– Раньше я спал, а теперь наша встреча лишила меня сна.
– Попробуйте валерьянку попить, – не уступала Маруся, чувствуя себя невероятной дурой. Щеки горели, дыхание сбилось, мысли слиплись в невыразительный комок. Ей было стыдно за себя и за него. Вряд ли парень говорит искренне. Зачем эта комедия?
– Давайте встретимся, Марина.
За несколько минут разговора Аркаша устал так, словно разгрузил вагон кирпичей. Рядом маячила мама, пытаясь знаками дать какой-то совет и помочь. На самом деле ее приседания, складывание ладоней лодочкой и качание головой жутко мешали и сбивали с мысли. Общаться с девушками Аркадий не умел, а Марина даже не пыталась помочь ему. Если она сейчас скажет «нет», то…
– Давайте, – выдохнула Марина. – Только сами понимаете, мне ребенка оставить не с кем. Давайте завтра, я с няней договорюсь.
«Что я несу? – ужаснулась она. – Какая няня?»
– Конечно, – обрадовался Аркадий. – Когда вам удобно? Если я зайду завтра в семь, нормально?
– Да-да!
– Тогда до завтра.
– До завтра.
Распрощавшись, оба испытали облегчение. Маруся понеслась отнимать у Макса обслюнявленный фонарик, а Аркаша попал в руки к маме и принялся докладывать содержание беседы с полным анализом интонаций собеседницы.
– Ты плохо говорил, – сделала вывод мама. – Девушки таких не любят.
– Она не девушка. Она женщина с ребенком, которая хочет замуж.
Неожиданно Аркадий почувствовал себя на высоте. Завтра не его будут выбирать, а он. И решать тоже будет он. Мужчина. Аркадий приосанился и, выставив свой выдающийся нос, гордо посмотрелся в зеркало.