– У нас мало русских, – уклончиво ответил Вестгейт.
– Соболезную, – пробормотал Игорь.
– Ну хорошо. Это мы тоже решили. Итак, господа, – сказал Дядя, – слушайте меня внимательно. От того, сколько у вас будет вопросов, зависит, сколько материалов мне придется для вас поднять. Работаем? Работаем. Господа, у нас кризис. У нас самопроизвольно включился Объект.
Братья синхронно вытаращили глаза.
– Его же взорвали Охотники… – выдавил наконец Вестгейт.
– Это московский. Да, его заглушили еще тридцать лет назад. Но таких Объектов было восемь. То есть мы думали, что восемь и все они демонтированы. А тут в буквальном смысле из-под земли вырос девятый.
– Не может быть… – пробормотал Вестгейт.
– То есть? – насторожился Дядя.
– Я, конечно, прочел все материалы… – сказал Вестгейт, потупившись.
– А-а… – улыбнулся Дядя и понимающе кивнул. – Да, у Спецпроектов нестандартная специфика.
– Очень сложно во все это поверить, – признался Вестгейт извиняющимся тоном.
– Так было, – жестко сказал Королев, – и так есть. Я понимаю ваше замешательство, Алекс, но такой вот профиль у нашего отдела.
– А насколько это все… – Вестгейт сделал неопределенный жест рукой, – …серьезно? Вы простите меня, конечно…
– Советская Россия была мировым лидером в производстве систем массового подавления на сверхвысоких частотах, – сказал Королев тоном лектора. – И в восьмидесятые годы прошлого века были построены очень мощные установки, которые могли контролировать поведение людей на больших территориях. «Под колпаком» оказалось несколько промышленных центров, в том числе Москва. А потом выяснилось, что аппаратура работает нечетко, и главное – у нее есть страшный побочный эффект. Как только московский Объект вышел на заданную мощность, в городе начали открываться «дырки». Тоннели, связывающие наше измерение с каким-то жутким параллельным миром. Оттуда полезли странные энергетические формы, безусловно разумные, и принялись захватывать человеческие тела. И тогда появились Охотники, в смысле – охотники на зомби, которые эту оккупацию сдерживали. А потом их старший, Виктор Ларин, провел расследование и догадался, что к чему. И буквально в последний момент сумел все исправить. И всех нас спасти. Ценой собственной жизни. Я думаю, если бы на этом деле не стоял топ-секрет, Мастер собак… простите, это кличка такая, я о Ларине. Так вот, он мог бы стать любимым героем человечества. Как Гагарин в свое время. Но человечеству о Ларине знать не стоит. А мы на его примере молодых бойцов воспитываем. Н-да… В общем, Алекс, так было. И так есть.
– Я не хотел… – начал Вестгейт, но Королев его перебил.
– Примите это хотя бы как рабочую гипотезу, – предложил он.
Вестгейт покорно кивнул.
– И теперь у нас возник из небытия такой вот Объект. И раскочегарился, похоже, всерьез. Черт его знает, отчего он вдруг запустился. Может, крыса между контактов залезла. А может, таймер какой-нибудь…
– И как это проявляется? – спросил Игорь.
– Мы не знаем, – сказал Дядя.
Братья дружно повернулись к нему.
– Он оказался в Каледине. Маленький такой городишко под Воронежем. Если вы помните материалы по московскому кризису, в Воронеже была зарегистрирована маломощная подстанция. Она управляла от силы десятком зомбированных агентов, ну и могла подавить еще две-три сотни «политических». Ничего похожего на Москву, где одна установка держала под контролем весь город. Разумеется, воронежская подстанция была демонтирована. А про этот Каледин… Я вообще о существовании такого города вчера узнал впервые. Век бы не знать… Но пришло сообщение, от которого просто волосы дыбом встают. В этом самом задрипанном Каледине проявилась биоэнергетическая аномалия огромной мощности. Город словно накрыт колпаком, и поле, его образующее, явно создано большим психотронным генератором. Что-что, а регистрировать такие вещи мы научились. Вот какая штука, господа.
– А с людьми-то что? – спросил Игорь.
– Да непонятно, что с людьми! – воскликнул Королев. – Возможно, завтра мы узнаем. Сохранилось несколько экранирующих шлемов, и через четыре… нет, уже через три часа в город войдут два наших оперативника. Понимаете, мы дали команду воронежской группе подойти вплотную к границе аномалии и посмотреть, что там творится. Но они не только подошли. Они в нарушение приказа сунулись в город. И с концами.
– Город фактически потерян, – сказал Дядя. – Из него никто не выходит, не выезжает ни одна машина, ни один поезд. И все, что в него проникает, обратно уже не появляется. Нет связи. Вообще никакой. То есть туда можно дозвониться, но никто не поднимает трубки. И, видимо, не читает факсы, не принимает сообщения по e-mail, просто, черт побери, откровенно плюет на все попытки установить контакт!
– Да может, они там уже померли все… – предположил Игорь.
– Есть фотографии со спутника. Улицы полны народа. Жизнь идет своим чередом. Никаких сходок и манифестаций, ничего такого необычного. Правда, на заводах безлюдно. Промышленность стоит. Железнодорожные пути забиты – составы прибывают, но не уходят.
– Так что же люди? – спросил Вестгейт.
– Гуляют, – сказал Дядя мрачно.
– Гуляют?
– Вот именно.
– Базовая версия, – предложил Игорь. – В городе действительно стоял не учтенный нами Объект. Его спонтанно замкнуло на некий контур, проецирующий всеобщее счастье. Я читал, были там такие программы. Конечно, из этого города никто не выйдет! Зачем им?
– Базовая версия именно такая, – кивнул Дядя. – Угадал. Да это и не важно. Вопрос в другом. Нам нужен человек, который мог бы войти в город, найти эту адскую машину и заткнуть ее!
– И Игорь Волков может это сделать? – спросил Вестгейт в крайнем изумлении. Лицо его исказила странная гримаса. Он выставил перед собой руки и уставился на них.
– Наш папа экстрасенс, – объяснил Игорь. – А мы нормальные, не ссы.
– Бойко!!! – заорал Королев. – Еще одно нецензурное слово, и я тебя выгоню!
– Извините, – сказал Вестгейт, отдуваясь. – Это я от неожиданности. Игорь мне как раз очень помог.
– Не сердитесь, Андрей Иваныч, – попросил Игорь. – Я тоже удивлен, что это я сегодня как извозчик… Это нервное.
– Я могу продолжать? – спросил Дядя учтиво.
– Извините, – повторил Вестгейт. – Да, пожалуйста.
– Возможно, в город спокойно проникнут оперативники в защитных шлемах. Допустим, они локализуют Объект. Но дойдут ли они до генераторной? Надежды на это мало. Мы склонны полагать, что если в Каледине заработал Объект, значит, включились все его системы. На территории московского Объекта было защитное поле, в котором нормальный человек терял сознание уже через пять секунд. Охотники выдержали тридцать, единицы – до пятидесяти. Но это были какие люди!