Игорь зябко обхватил себя руками и прикрыл глаза. Женщина с прекрасным лицом и волосами цвета бронзы. С самыми красивыми в мире ногами. Но главное – с самыми замечательными глазами… Умными, ясными, умеющими так посмотреть на Игоря, что он просто чувствовал, как становится под этим взглядом лучше, умнее, чище, значительнее… Она сидела здесь. И когда в офис ворвалась штурмовая группа… В такие моменты одно-единственное неосторожное движение может очень дорого обойтись. А Лена была не из тех, кто подобно Игорю умеет вовремя упасть на пол и прикинуться трупом.
– Что с тобой?! – воскликнул Нечитайло, появляясь в приемной. – Игорь! Ты что?!
Игорь молча показал на терминал референта.
– Извини, – сказал Нечитайло. – Без понятия. Спроси у него. А он ждет.
Игорь повернулся к двери кабинета.
– Ты подумал? – спросил Нечитайло.
Но Игорь ничего ему не ответил.
* * *
На столе у Папы лежало странного вида оружие. Толстым прямоугольным стволом оно было направлено к двери. При иных обстоятельствах Игорь бы удивился. Но только не сейчас. Он с таким невероятным трудом заставил себя прийти в этот кабинет, что удивляться чему бы то ни было уже не мог. Разумеется, он узнал давно знакомый по секретным фотографиям «пульсатор» – лучемет Охотников, которого, по заверениям покойного Дяди, в природе больше не существовало. Но по сравнению с вопросом, который Игорь принес с собой, эта очередная загадка ничегошеньки не стоила.
То, что в Папином кабинете валялось нечто, чего на свете нет, совершенно не затрагивало Игоря лично. А вот человек, который сейчас уютно развалился в кресле, сцепив руки на животе и глядя в потолок, к Игорю имел самое непосредственное отношение.
– Здравствуй, сынок, – сказал Папа ласково.
Игорь отодвинул стул и уселся за стол заседаний, тяжело облокотившись на него.
– Здравствуй, отец, – произнес он и сам подивился тому, как просто оказалось выговорить эти слова. Как во сне.
– Слава богу! – сказал Папа с таким облегчением, что Игорю стало даже немножко смешно.
– Разве? – спросил он язвительно.
– Слава богу, что ты живой вернулся! – тут же пошел на попятный директор.
– А-а… – протянул Игорь.
Папа зачем-то подергал себя за кончик носа, видимо, набираясь смелости.
– Как же это так получилось? – спросил Игорь.
– Что? – поинтересовался Папа довольно воинственно.
Игорь почувствовал, что его на полном серьезе разбирает смех.
– Что, что… То, что я только сейчас догадался о том, что знает куча народу.
– Кто?
– Слушайте, Игорь Иванович, – сказал Игорь. – Давайте рассказывайте, что там у вас с Волковым произошло.
Папа вздохнул.
– Если хочешь дать мне в морду, – сказал он, – не стесняйся. Я этого, наверное, не заслужил, но…
– Сколько вам лет? Шестьдесят?
– Пятьдесят девять, – сказал Папа с неожиданной обидой в голосе.
– Взрослый человек, – заметил Игорь. – А все боитесь, что я буду сводить с вами какие-то счеты, головой об стенку биться…
– Я не знаю, что там наврал тебе Волков… – начал было Папа, но Игорь его перебил.
– Ничего он мне не врал, – сказал он. – Я от Волкова о себе ни одного путного слова не услышал. Мне теперь известна с самых разных точек зрения история появления на свет некоего Игоря Вестгейта. Но вот про Игоря Бойко мне никто толком ничего не рассказал. Ни раньше, ни сейчас. И я искал сам. Думал, сопоставлял… А Волков – это была последняя часть мозаики. Не признал он во мне сына, Игорь Иванович. Вот так-то.
Папа то ли всхлипнул, то ли фыркнул и полез в карман. Достал носовой платок и вытер лоб.
– Она категорически отказалась выходить за меня замуж, – сказал он.
– Ну! – обрадовался Игорь. – Прорвало.
– Теперь не перебивай, ладно? Мне действительно шестой десяток, а я до сих пор без дрожи в голосе вспоминать не могу эту историю.
– Пусть дрожит, только рассказывайте!
– Ты действительно этого хочешь? – спросил Папа, глядя на Игоря одним глазом. Сидел он к нему по-прежнему вполоборота.
– Идиот, – сказал Игорь в пространство.
– Извини, – вздохнул Папа. – Видишь ли, мы с Галей познакомились чуть ли не детьми. И всегда нас друг к другу тянуло. Сходились, расходились, у нее кто-то был, у меня что-то было… Но каждый раз мы после этого встречались снова. Она была очень красивая и очень уверенная в себе. А я по ее понятиям… Не знаю. Мы очень любили друг друга. Но быть подолгу вместе – это оказалось выше наших сил. По большому счету, я ее не устраивал. Она говорила, что я не от мира сего. Что я не такой, как все, и этим ей интересен. Но по этой же причине я совершенно не гожусь в мужья. А потом так вышло, что я попал… Ну, в эту систему. Тогда еще не было Службы, но…
– В Охотники попал, – подсказал Игорь.
Папа уставился на него как на привидение.
– Костенко, гад! – догадался он. – Больше некому… Вот мелкий пакостник! Да, в Охотники. Ты с Мэксом успел поговорить?
Игорь кивнул.
– Это его, – сказал Папа, ткнув пальцем в лучемет на столе. – Как ни пытался я ему жизнь облегчить, ничего не вышло. Занесли его в черный список, и все. Не любят в нашей системе неуправляемых людей. Конечно, я пристроил его как смог…
– Ага, – кивнул Игорь. – Как и меня. Только мне повезло. Меня ваша трогательная забота не убила. Все к тому шло, но я чудом выжил.
– Извини, – пробормотал Папа.
– Да мне плевать, – сказал Игорь. – И что там было дальше?
– В общем, однажды я от Гали услышал, что наша встреча – последняя. Что она наконец-то познакомилась с человеком, за которого стоит выйти замуж. Я умолял, я в ногах у нее ползал, но ты же знаешь, когда Галя принимает решение… Видимо, она сама еще не знала, что… Ну, что ты… Будешь. А когда узнала – подумала, наверное, что оно и к лучшему. А как уж она Волкову мозги запудрила – это можно только гадать. Вот так.
– А Волков?
– А вот это и есть самое неприятное. С Волковым приключилась удивительная история. Я его почти не знал, и, уж конечно, когда мне сказали, на ком он женат, я чуть в обморок не хлопнулся. И старался обходить его за километр, чтобы не пристукнуть ненароком. Но так вышло, что он сам ко мне пришел.
– Я так и думал, – кивнул Игорь. – Психопат.
– Тот еще, – согласился Папа. – Если не сказать хуже. Как я теперь понимаю, тогдашний Папа его раскрыл. Вызвал к себе и предложил какую-то грязную работенку, которая по силам только форсированному сенсу. И шантажировал его наверняка. Редкий поганец он был. Волков пришел домой, и какой там у него с Галиной состоялся разговор, мы сейчас можем только гадать. Но на следующий день Волков неожиданно подкарауливает меня на улице. Берет за шиворот и говорит, чтобы я теперь за своим отродьем – извини, конечно, но это его слова – сам приглядывал. А он, мол, умывает руки.