– Они опровергли эту чушь? – Аня с такой надеждой смотрела на него, что Шевелев понял: его втравили в какую-то грязную историю, нагло обманув.
– Нет. – Матвей оторвал ее пальцы, судорожно цеплявшиеся за его дубленку. – Если хотите, сходим, и метрдотель повторит вам свой рассказ. Эту бабу он запомнил на всю жизнь: она бегала по холлу на четвереньках.
– Точно, она. – Аня сникла и плюхнулась обратно в машину.
– Она испортила вашему Никонову романтический ужин, устроив скандал в зале. Приревновала его к какой-то старой кошелке. В общем, обычная история.
– Да уж, – помотала головой Аня. – Простенько и со вкусом.
Машина так и осталась у кафе: Анька попросила Матвея в качестве подарка от фирмы отвезти ее домой. Сама она за руль садиться боялась.
Уже засыпая, она вспомнила, что забыла договориться с детективом о том, чтобы он ее сопровождал. Она вообще не знала, нужен ли ей теперь этот спектакль.
Но отдохнуть дома ей не удалось. Едва она переступила порог съемной квартиры, как раздался требовательный звонок телефона:
– Анна, будь любезна немедленно приехать и объясниться! – завизжала трубка голосом бывшей свекрови.
– Я сегодня крайне нелюбезна, – решила напугать ее Аня, но отвязаться от Марии Сергеевны было невозможно.
Поняв, что лечь не удастся, Аня сердито поинтересовалась:
– Что, уже соскучились? Мы вроде бы виделись сегодня. И вы, как мне примерещилось, не больно-то обрадовались нашей встрече. Что, решили наверстать упущенное?
– Мы тебя ждем, – глухо известила ее Мария Сергеевна и отсоединилась.
– Вот ведьма, – сообщила Анька в потолок и нехотя поднялась: – Может, плюнуть на нее…
Телефон опять запиликал:
– Ты что, еще не выехала? Я же русским языком сказала: приезжай немедленно!
Поймав такси, Аня забралась в неуютный прокуренный салон и начала гадать, что же такое сподвигло бывшую родственницу на новую встречу?
В кармане затрясся мобильник:
– Аня, это вы? – прошептал мучительно знакомый голос.
– Говорите громче, вас плохо слышно, – раздраженно крикнула она, сомневаясь, что этот безумный день когда-нибудь закончится.
– Это Ольга Ивановна. Я громче не могу, она услышит!
– Кто такая она?
– Ваша фурия-свекровь!
– Бывшая, – машинально поправила говорившую Аня и тут же все вспомнила.
Ольга Ивановна была агентом по недвижимости. Эту активную старушку ей порекомендовали знакомые, сказав, что бабулька, несмотря на преклонный возраст, филигранно решает сомнительные вопросы и разменивает абсолютно неразмениваемые квартиры. Проверив ее по базе, Аня сначала ужаснулась: бабка была едва ли не ровесницей паровоза, но когда та в парике и на шпильках подкатила на встречу в новенькой перламутровой «десятке», Анины сомнения рассеялись.
Потребовав копии всех документов, Ольга Ивановна уже через десять минут вынесла свой вердикт: размен реален.
– Вы хотите просто разъехаться или желаете оставить о себе долгую память? – без обиняков поинтересовалась она.
Анька, засмущавшаяся вводить постороннего человека в курс дела, обрадовалась такой постановке вопроса и радостно подтвердила: да, и не просто память, а памятный обелиск, желательно, групповой, и, желательно, интернациональный!
– Сделаем, – кивнула Ольга Ивановна. – Только быстро не обещаю. Если без памятных подарков, то можно и за неделю, если же с мемориалом, то как получится.
– С мемориалом, – мечтательно закатила глаза Анька. – Я не злопамятная: отомщу и забуду!
И вот, похоже, свершилось. Хоть что-то хорошее в этом гнусном дне. Она взбодрилась и пожалела, что не освежила макияж. Акт мщения должен был запомниться обидчикам не только самим фактом превращения ее бывшей квартиры в коммуналку, но и ее прекрасным, торжествующим лицом, дышащим праведным гневом и жаждой справедливости…
– Дамочка, приехали, – водитель испытующе смотрел на гримасничавшую на заднем сиденье брюнетку. Судя по всему, она ехала кого-то убивать. Или уже закапывать. Знал бы он, насколько близки к истине его предположения!
Дверь была нараспашку. В глубине маячили какие-то фигуры и слышалось визгливо-испуганное лопотание свекрови. Двое мужчин стояли на лестнице. Они смолили какие-то невероятно вонючие цигарки и смачно сплевывали на пол, радостно гогоча. В ее бывшей квартире было многолюдно, шумно и накурено. Бледный Андрей смурной тенью ходил за крупной горластой женщиной, перемещавшейся по квартире в грязных сапогах и лиловом пуховике нараспашку. Из-под пуховика свешивалась длинная мятая юбка, обильно разукрашенная люрексом и крупными пестрыми цветами. К огромному Анькиному сожалению, внешность у нее была совершенно славянская, но говорила тетка на какой-то чудовищной помеси русского и другого, неизвестного языка, вставляя периодически четкие непечатные выражения, выговариваемые без единого намека на акцент. Следом за Андреем волочился высокий сутулый дядька неопределенного возраста. Он мог быть с одинаковым успехом и теткиным мужем, и отцом. То ли он чем-то болел, то ли его регулярно недокармливали, но он напоминал скелет, который резвящиеся старшеклассники смеха ради обрядили в клетчатую рубаху и синие брезентовые штаны.
Ольга Ивановна, пытаясь заглушить возражения бывшей Анькиной свекрови, хорошо поставленным голосом излагала какие-то юридически обоснованные истины, суть которых сводилась к тому, что Марию Сергеевну спросили об ее мнении исключительно из вежливости, а по сути ее отношение к происходящему никого не волнует. Если она желала выкупить часть квартиры, принадлежащую бывшей невестке, то надо это было сделать раньше. Но, поскольку уважаемая Мария Сергеевна отказалась от сделки не только в грубой устной, но и в письменной форме еще полгода назад, то ее просят удалиться с чужой жилплощади и тихо сидеть на своих квадратных метрах, не сотрясая хрупкую психику будущих соседей сомнительным словарным запасом.
В кухне круглозадый, толстенький мужичок задумчиво щупал трубы под раковиной и невнятно ругался, освещая свои манипуляции маленьким фонариком. Две голосистые тетки весело рылись в огромной куче вещей неизвестного назначения, сваленной посреди бывшей Аниной комнаты. Они обменивались непонятными репликами и, судя по всему, были очень довольны. В общем, тихая и уютная квартирка, в которой когда-то молоденькая Аня собиралась построить свое семейное счастье, сейчас напоминала потревоженный муравейник.
Увидев Аню, Ольга Ивановна с облегчением вздохнула и радостно оповестила всех присутствующих:
– А вот и хозяйка!
– Какая она хозяйка! – тут же вступила в прения Мария Сергеевна. – Она тут давным-давно не живет. Ответственная квартиросъемщица – я!
– Съемщица? – задумчиво повторил тощий дядька, обкатав понравившееся слово на языке. – Это хорошо.