«Вот гад, в папином халате и чувствует себя тут хозяином. А тапочки новые. Ишь ты. Интересно, он тут давно или мимо шел?»
Смириться с наличием у мамы кавалера никак не получалось. Вся ее сущность противилась этому, казалось бы, закономерному факту. Сама Маша позволила себе максимум небольшой флирт с Бартемьевым, и то – без последствий. Хотя ее-то муж пока не бросил. Вернее, не озвучил свое решение и не отбыл в неизвестном направлении. А мама права – надо устраиваться, пока деньги не кончились. Материально зависимая женщина любому мужчине всегда кажется обузой, хотя любая обеспеченная и избалованная потом даст фору проигнорированной скромнице и станет не просто обузой, а финансовой прорехой в семейном бюджете. И не просто прорехой, а пробоиной, как на «Титанике». Но предусмотрительные кавалеры, желая обезопасить себя от брака по расчету, ищут если не ровню, то хотя бы не Золушку, которая после свадьбы норовит не только въехать во дворец с отцом-лесником, но и прописать туда мачеху, сестер и даже мышей с тыквой.
Кроме всего прочего, «знакомый» оказался возмутительным красавцем. Рост, фигура, лицо…
Мама, словно почувствовав ход мысли дочери, тревожно подобралась и по-хозяйски положила руку на плечо своего мачо.
– А вы похожи, – польстил красавец.
«Еще и идиот. Правильно, все плюсы должны быть уравновешены минусами, чтобы конструкцию не перекосило», – удовлетворенно подумала Маша и послала Олегу резиновую улыбку.
– Это моя дочь, – торопливо призналась Диана Аркадьевна. Обширный жизненный опыт подсказывал, что лучше не завираться. Ложь, как бур, увлекает за собой в податливую почву все глубже и глубже, только выбраться потом на поверхность все сложнее. И однажды вдруг выяснится, что обратную дорогу вообще завалило.
– Дочь? – совершенно искренне изумился Ленский. – У тебя такая взрослая дочь? А сколько ей?
– Ей еще мало, – невежливо оборвала его Маша. – Но она умеет разговаривать, так что можно все вопросы адресовать непосредственно к ней. Чай, не тумбочка, ответит.
– Прошу к столу, – гостеприимно махнул рукой Олег, видимо, решив не ссориться с хозяйским отпрыском.
– Мама, мне надо с тобой поговорить, – проигнорировала его приглашение Маша.
– Доченька, так у меня секретов от Олежека нет.
– Зато у меня есть секреты от Олежека!
– Конечно, – подлизался Олежек. – У девушки с такой роскошной фигурой уже могут быть секреты от взрослых.
– Мужчине в вашем возрасте уже пора перестать интересоваться фигурами чужих девушек, – огрызнулась Маша.
– Предлагаете подумать о душе и внуках? – неожиданно хмыкнул мамин кавалер. – А вы мне нравитесь.
– А вы мне нет.
– Так или иначе, но о внуках нам с Дианочкой думать еще рано, – Олег приобнял побагровевшую Диану Аркадьевну и высокомерно взглянул на Машу.
Мама умоляюще гримасничала, посылая болтливой дочери сигналы. Вероятно, она посчитала, что на первый раз с Олега Ленского достаточно информации о наличии у нее дочери. Внук в эту амурную историю никак не вписывался.
«Последняя соломинка, – вдруг подумала Маша. – Этот хлыщ – последняя соломинка, за которую маме удалось уцепиться. Да, она не блещет умом, она наивна и неприспособлена к жизни, но ведь красива! Тогда почему именно этот слащавый пижон, а не кто-то более достойный. Или с уходом мужа от женщины уходит и уверенность в себе?»
Маша внезапно осознала, что мама еще очень даже ничего, и если озаботиться этим вопросом, то вполне можно найти ей достойную пару, как ни дико это звучит. Раз отец не делает никаких попыток помириться, а мама уже откровенно приводит в дом постороннего мужика, то это означает только одно: начат новый этап в жизни обоих родителей. И если папа идет по проторенной дорожке, то мама пока что наугад ломится через заросли. Так почему бы ей не помочь?
Как в период тотального дефицита продуктов покупатели хватали с прилавка любую колбасу, не выбирая и не принюхиваясь, так женщины хватают любого мужичка, которого еще не успели прибрать к рукам другие. Нет, конечно, минимальная разборчивость присутствует. И мало кто подберет бесхозного бомжа, сладко спящего у подножия социальной лестницы. У каждой дамы в этой жизни – свой этаж. В пределах своего этажа и соседних она и рыщет. Поэтому и у полунищего интеллигента в пузырящихся на коленках штанах, и у мордатого работящего пьяницы, и у богатого мерзавца может оказаться жена, которой все вышеперечисленные категории не достойны. Просто так случилось, что женщина, вспомнив пословицу про журавля в небе, мертвой хваткой вцепилась в свою «синицу» и теперь пытается смириться с собственным выбором.
– Пойду я, – заторопилась Маша.
Мама удивленно округлила глаза, но удерживать не стала. Ленский с интересом разглядывал тыл нежданной гостьи, занятой переобуванием. Подавая куртку, он даже слегка прижал Машу к себе, отчего у той закружилась голова, пересохло в горле и дрогнули колени.
«Ах ты, гад!» – подумала она, представляя, как сейчас врежет маминому ухажеру. Но вместо этого молча вывернулась и сбежала по лестнице.
Вероника была недовольна. Раздражение волнами исходило от ее крупной фигуры и просто сбивало с ног еще на входе в квартиру.
– А что, Алексей вас не отпустил? – Маша растерянно и виновато затопталась на пороге.
– Нет, – односложно ответила нянька. – Он приехал, собрал вещи и снова уехал.
– Как это «собрал вещи»? – оторопела Маша. Она уже все поняла, но не осознала до конца. Это случилось. Как мерзко, гадко, трусливо! Без объяснений. Вот так оно и выглядит, мужское предательство.
– Он не сказал ничего? У него командировка? – Голос у Маши сел, и вопрос она по-цыплячьи пропищала срывающимся дискантом.
«Как стыдно! И еще эта лошадь тупая в курсе. Своих переживаний нет, так хоть чужую «мыльную оперу» посмотрит. Как он мог?!»
– Ничего не сказал. Кто я такая, чтобы мне докладывать?
– Действительно, – кивнула Маша, не заметив, как нянька оскорбленно поджала губы.
– Были бы вы дома, может, вам сказал бы. Мы, кстати, договаривались на рабочий день до шести вечера.
«Надо же, такая тихая была, а тут заговорила. Как люди чувствуют слабость ближнего! Стоит только зазеваться, и окружающие бросаются на тебя, как грифы на падаль. А она так хотела помочь этой нескладной дурище, приодеть, может, даже жениха по Интернету подыскать. Ну и что, что не собралась, не успела, но ведь планировала же сделать доброе дело!»
– Если не ошибаюсь, мы доплачивали вам за сверхурочные, – холодно бросила Маша. Ей уже не было стыдно за опоздание.
– Раньше доплачивали, – согласилась Вероника. – А теперь, я так понимаю, у вас могут возникнуть материальные затруднения?
«Ишь ты какая! – ахнула про себя Маша. – Похвальная дальновидность и предусмотрительность. Раньше была тихая, место ценила, шныряла, как мышь, а теперь голову подняла, как кобра. Пригрела на груди непонятно кого!»