– Закрывай двери, работник! – засмеялся Дима, явно вспомнив что-то из общего прошлого. Рома тоже довольно загоготал, а Вика начала напряженно размышлять, что мог значить этот смех и насколько это замечание важно в данный момент с точки зрения перспектив.
Она пока не умела просчитывать все варианты, поэтому слегка переборщила, привлекая Димино внимание. Рома плотно придвинулся к девушке и, видя, что дама не возражает, начал действовать по обычному сценарию, тихо удивляясь про себя, почему Марина просила не форсировать события и не пугать подругу. Девица, похоже, была не из пугливых, и, судя по улыбкам и хихиканью, скромностью явно не отличалась. Смеялась она громко и с подвизгиванием, волнуя ухажера своей доступностью. Вика так увлеклась шумовым оформлением и так радовалась, ловя в зеркале заднего вида быстрые и заинтересованные Димины взгляды, что пропустила момент, когда Рома приступил к более детальному осмотру даров природы, упакованных в тесную маечку.
Она пришла в себя только тогда, когда в проеме кресел увидела, как водитель начал хватать за коленки веселящуюся Маринку. Это ее слегка отрезвило и вернуло в угрюмую действительность.
– Ты что? – изумилась Вика и возмущенно отпихнула поросшую рыжими волосами лапу.
– Ну здрасьте вам! – искренне удивился Рома, которого, по неизвестной причине, прервали не в начале процесса, а значительно позже. Вздрогнувший от Викиного окрика Дима тоже испуганно отдернул руку от Маринки.
– Ты куда руки суешь? Я тебе что? – у нее навернулись слезы, но не от обиды на насупившегося Ромку, а от стыда, что она положила глаз на парня своей подруги, что она теперь вынуждена быть свидетелем интимных отношений, имевших место на переднем сиденье, и, в конце концов, от неизбежности разборок с обнадеженным рыжим.
– У меня просто руки замерзли, – неловко пошутил Рома, переставший соображать, что можно, а что нельзя. Девчонка ему очень нравилась, но она была то ли не в себе, то ли просто заторможенная, и реагировала на все, как жираф. – И потом, ты же меня тоже за ноги щиплешь, а я терплю, хотя мое дворянское воспитание бунтует против подобного общения.
Вика в ужасе отдернула руку, которая, по неизвестной причине, действительно лежала на каменной ляжке рыжего.
– Я… это… я не щипалась, – промямлила она.
– Нет, щипалась, – еле сдерживая смех, насупился Рома. – Но, так и быть, я не в обиде. Теперь мы квиты. Просто я думал, что тебе нравится такой стиль общения. Вы, девушки, такие все разные.
– А что, ты видел много девушек? – Вика совсем упала духом, вдруг поняв, что его повышенное внимание к ней объясняется только одним: желанием пополнить список своих побед. Даже этот рыжий не чувствует к ней ничего особенного. Точно мама сказала, сглазил ее кто-то…
– Ты что, обалдела? – округлила глаза Маринка, обернувшись к ним. – Ромик у нас домашний мальчик, ты у него первая! Так что не ударь в грязь лицом и не опозорь весь женский пол!
Вика в страхе начала отползать от «домашнего мальчика», чувствуя себя жертвенной овцой. Такое чувство, что эти трое уже все за нее решили!
– Слушай, Муравьева, – снова обернулась хихикающая Маринка. – Что-то мне выражение твоего лица не нравится. На всякий случай сообщаю: я пошутила.
– Да, – подтвердил Рома и улыбнулся, как обожравшийся крокодил. – Мариша пошутила. Небольшой опыт у меня все-таки есть. Я пару раз целовался, а один раз даже водил девушку в кафе-мороженое. Хочешь со мной в мороженицу, Виктория?
Слово «мороженица» он произнес так, что у окаменевшей Вики по спине поползли мурашки размером с теннисные мячи.
– Нет, я мороженое не люблю, – пискнула она, забившись в самый угол и старательно подтягивая к себе голые коленки.
– Рома, перестань шутить, а то девушка сейчас на проезжую часть выпадет, – заступился за нее Дима. И от звука его голоса Вика немедленно пришла в себя, тут же начав разбирать его короткую фразу по составляющим, выискивая скрытый смысл.
– Слушай, Муравьева, перестань вести себя как идиотка, – прошипела Маринка, когда они на минуту остались вдвоем уже в холле клуба. – Мне перед мужиками неудобно! Он тебе не нравится? Тогда разворачивайся и дуй домой! По-моему, нормальный мужик. Особенно в сравнении с остальными твоими кавалерами!
– С какими кавалерами? У меня же никого нет! – удивилась Вика.
– Да что ты говоришь?! – картинно захлопала глазами Бульбенко. – Вот с этим «никем» и сравнивай! Иногда и козий пух за норку сходит!
– А я не хочу козий пух, – разулыбалась Вика, наблюдая за приближающимся к ним Димой.
– Чтобы получить норку, надо сначала обваляться в козьем пуху, – наставительно сообщила Маринка. – И нечего мне так лыбиться, ты Ромику хоть разок улыбнись, а то он приклеится тут к кому-нибудь, ты нажрешься, и нам тебя опять придется волочь домой. Имей в виду: в этот раз я тебя брошу!
– Не сомневаюсь, – надулась Вика.
– Займись делом, хотя бы потренируйся!
Этот совет не следовало отвергать, поскольку тренироваться на Роме было не страшно: даже если ничего не получится, расстаться с ним будет не жалко. С другой стороны, как отвязаться от него, если все пойдет удачно, Вика не знала, а задумываться об этом было уже некогда.
– Чего изволят дамы? – Рыжеволосая лапа по-хозяйски улеглась на Викину талию. И она снова уловила запах мяты и терпкого табака. Судя по интенсивности амбре, курил он только что. – Пить, петь, плясать?
– Я думаю, чтобы спеть и сплясать, надо сначала выпить, – со знанием дела порадовала кавалеров Маринка.
– Я дешевое вино не пью! – тут же поделилась недавним опытом Вика, строя из себя бывалую светскую львицу.
– Не переживай, здесь дешевого и нет! Клуб дорогой, – горделиво кивнул Рома.
– Викуле много не наливать, – тут же влезла Бульбенко. – Ее носить тяжело.
– Своя ноша не тянет, – обрадовался Рома и еще крепче прижался к изнывавшей от избытка чувств Вике.
– Еще – в своем глазу бревна не видать, и свое не пахнет! – жизнерадостно заржала Маринка, потянув Диму к стойке.
– О чем она? – удивился Рома.
– О тебе, – процедила Вика, пытаясь отделиться от кавалера.
Но Дима уже пропал из виду, и она потеряла интерес к текущему моменту. Пользуясь ее индифферентностью, Рома начал активно накачивать девушку спиртным, обилие которого смазало воспоминания о дальнейшем веселье. Сначала Вика бдительно отслеживала пропорции сока и мартини, но по мере наполнения организма алкоголем бдительность ее притупилась, в результате единственное, что она хорошо помнила, – это то, что было чрезвычайно весело, а Рома оказался вполне милым и приятным собеседником, с которым они умудрились обсудить популярное телешоу, ежедневно записываемое Ромой на видео, видимо, с целью насладиться просмотром в старости. А Вика, наоборот, старательно обходила своим вниманием перипетии этой молодежной передачки, брезгливо переключая каналы, едва наткнувшись на очередную полусемейную разборку. Это не помешало им довольно долго общаться на заданную тему, стараясь не обидеть оппонента своим мнением, в результате чего каждый из них остался при своем. В такси они сладко заснули, обнявшись на заднем сиденье, и, по неизвестной причине, приехали домой не к кому-нибудь, а именно к Вике.