— Леди, с которой я видела тебя в «Гули». Ну та, из Молодежной лиги.
— Как ты догадалась, что она работает именно в Молодежной лиге? — в голосе Джона слышалось неподдельное изумление. — Вы знаете друг друга?
Элизабет ничего не говорила ему об этом.
— Вовсе нет. Просто это написано у нее на лбу. Кстати, она похожа на твою жену. Я имею в виду Энн.
— Да, похожа. — Джон вдруг рассмеялся и поспешил добавить: — Если честно, Элизабет Уильяме до чертиков мне надоела.
Пожалуй, такое признание могло бы стать первым шагом к дальнейшей дружбе. Ведь именно это ему нужно теперь от Фионы Монаган, как все время пытался убедить себя Джон.
— О, мне очень жаль, — Фиона ненавидела себя за это, но ей было приятно услышать слова Джона. — Она отлично выглядит…
— Ты тоже. Там, у «Гули», ты выглядела просто восхитительно. А что ты делаешь в Париже?
— Пишу. Романы. Этим летом я закончила первый, а недавно приступила ко второму. Мне нравится это. Я приезжала в Нью-Йорк, чтобы найти литературного агента.
— Нашла? — Джону было действительно интересно. Все, связанное с этой женщиной, всегда интриговало его. Он по-прежнему считал Фиону Монаган потрясающей, и она оправдывала это мнение. И на этот раз тоже.
— Я подписала контракт с Эндрю Пейджем.
— Звучит впечатляюще. Он уже продал права на твой роман?
— Нет, но я уже получила первый отказ. Теперь могу официально считаться писателем.
Фиона была уверена, что ее ожидает впереди еще не один отказ, но Эндрю Пейдж был настроен оптимистичнее. Он не сомневался, что роман Фионы Монаган удастся продать довольно быстро.
— Почему бы нам не обсудить все это за ленчем? А то переговорим обо всем по телефону и разговаривать больше будет не о чем.
Фиона вообще не была уверена, что им есть, о чем разговаривать.
— Встретимся у «Вольтера» или предпочитаешь другое место? — на самом деле Джон Андерсон не испытывал и сотой доли уверенности, звучавшей в его голосе.
Фиона почувствовала вдруг легкое раздражение. Зачем этот человек позвонил ей? Ведь между ними все кончено. Она не нуждалась в его дружбе и не хотела ее. Возникла долгая напряженная пауза, и Джон забеспокоился.
— Ну же, Фиона, решайся! — настаивал он. — Мне так не хватает наших с тобой разговоров. Я не причиню тебе боли, клянусь, я буду деликатен и осторожен.
Но он уже причинял ей боль! Слишком много. Фиона думала, что все простила Джону. Но сейчас у нее возникли сомнения.
— Я не могу отлучаться надолго, — сказала Фиона, и на другом конце провода Джон тяжело вздохнул. — Мне надо работать. Очень трудно продолжать писать, когда прерываешься, — теряется настрой, интонация…
— Но ведь сегодня День Благодарения. Мы могли бы заказать индейку. Или цыпленка. Или профитроли.
Так, значит, Джон Андерсон не забыл, что она обожает профитроли.
Он многое помнил о Фионе Монаган. В основном хорошее — все плохое как-то быстро забылось. А если и вспоминалось, то казалось совершенно неважным, каким-то несуразным и глупым. Дурацкие проблемы со шкафами. Странные личности, с которыми дружила Фиона. Джамал, бегающий по дому с пылесосом в набедренной повязке и женских босоножках.
— Так когда мы встретимся? — не сдавался Джон.
— В час, — ответила Фиона и тут же пожалела, что дала себя уговорить. Но было уже поздно. Джон Андерсон умел настаивать на своем и убеждать людей. И потом, ее всегда так завораживал его голос…
— Заехать за тобой? Я остановился в «Крийоне». У меня машина.
У Фионы машины не было, но Джону необязательно об этом знать. Она могла дойти до ресторана пешком.
— Встретимся прямо в ресторане.
— Я попрошу портье заказать нам столик. Спасибо, что согласилась. Я очень хочу увидеть тебя!
Перед его глазами стоял образ Фионы, какой она была в тот день в «Гули». Элизабет несколько раз напоминала ему о ней. Сначала Джон оправдывался, потом решил, что это не ее дело.
Повесив трубку, Фиона подошла к зеркалу и критически посмотрела на свое отражение. Она уже жалела, что согласилась встретиться с Джоном. Она устала, волосы ее были несвежими, под глазами темные круги — накануне Фиона проработала почти всю ночь. Но дело было даже не в том, как она выглядит. Фиона убеждала себя, что она не хочет видеть Джона Андерсона. Но сейчас она вдруг с ужасом поняла, что это не так. Совсем не так. Словно очнувшись, Фиона принялась лихорадочно собираться. Она вымыла голову, приняла душ, зачем-то побрила ноги и перебрала весь свой гардероб, в конце концов остановившись на черных кожаных брюках, белом свитере и норковом жакете, который очень нравился Эдриену. Как и черное платье, она купила его у «Дидье Людо», самом модном магазине вещей в стиле винтаж. Фиона частенько заглядывала туда, и у нее собралась целая коллекция сумок-винтаж от «Гермеса». Сейчас она выбрала одну из них — красную сумочку серии «Келли» из крокодиловой кожи — и подобрала под нее туфли на низком каблуке. Волосы Фиона заплела в короткую косу.
Фиона безумно нервничала, приближаясь к ресторану. Она не понимала, зачем вообще согласилась на эту встречу.
Фиона даже не подозревала, как шикарно выглядит, когда вошла в ресторан, слегка запыхавшаяся, обрамленная легким облачком выбившихся из гладкой прически рыжих волос. Черные кожаные брюки подчеркивали линии ее изящной фигуры. Словно для того, чтобы лишний раз напомнить Джону обо всем, по чему он так скучал. И глаза, эти зеленые глаза, о которых так часто вспоминал Джон.
Глядя на Фиону, он мог теперь думать лишь об одном — о том, каким дураком надо было быть, чтобы все это потерять.
— Извини, я опоздала. Шла пешком.
— Ты вовсе не опоздала, — покачал головой Джон. — Живешь здесь недалеко?
В Седьмом округе, — неопределенно ответила Фиона. — Я сняла чудесную квартиру. Теперь подыскиваю дом.
— Так ты решила насовсем поселиться в Париже?
Фиона кивнула, усаживаясь за стол. Джон посмотрел на нее и улыбнулся. Фиона была такой же красивой, какой он ее помнил. Но сейчас она казалась более уязвимой и хрупкой, чем в последнюю их встречу в Нью-Йорке. В тот день в «Гули» в своем коротком платье она выглядела как с обложки глянцевого журнала. А сегодня Фиона смотрелась моложе и казалась более реальной и близкой.
— А как понравился Париж сэру Уинстону? — спросил Джон.
Фиона отвела взгляд. Ей не хотелось вспоминать…
— Сэр Уинстон умер год назад. — Она быстро взяла меню, не давая себе погрузиться в тяжелые воспоминания и изо всех сил сдерживая подступившие слезы.