Фиона до сих пор не имела ни малейшего понятия, что представляет собой личная жизнь этого человека. Она знала только, что Джон Андерсон любит путешествовать вместе со своими дочерьми. Что теперь случается нечасто. Об остальном он не проронил ни слова.
— Я устраиваю только деловые обеды в ресторанах, — признался Джон. — Это не слишком весело. А дома я ничего не устраивал с тех пор, как умерла жена. Она тоже очень любила вечеринки.
Да, в этом его жена и Фиона были похожи. Хотя стиль у них был совершенно разный. Энн Андерсон устраивала маленькие тихие домашние вечеринки для друзей в Гринвиче. Они переехали в город только в последние годы, когда Энн поставили страшный диагноз, чтобы быть поближе к клинике. Но к тому моменту его Энн была слишком слаба, чтобы устраивать вечеринки. Андерсоны провели последние годы в той квартире, где сейчас продолжал жить Джон. Теперь эта квартира полна тяжелыми воспоминаниями, Джону никогда не пришло бы в голову приглашать своих друзей к себе домой. Но он не стал говорить об этом Фионе.
— Непросто устраивать обеды или вечеринки, когда живешь один, — пожаловался он и тут же почувствовал себя неловко. Ведь Фиона одинока и всегда была одна, что не мешало ей любить гостей и веселье. Ничто не остановит Фиону Монаган, ничто не помешает этой удивительной женщине жить так, как ей хочется. И это в ней нравилось Джону.
— Вам надо относиться к таким вещам проще, — посоветовала она. — От одиноких людей не ждут в этом плане ничего особенного, поэтому главное — общение, от которого можно получить удовольствие. Иногда чем меньше тратишь времени и сил на подготовку, тем оживленнее проходит вечеринка. Я зачастую отдаю предпочтение импровизации.
Тут Фиона немного лукавила. На самом деле она организовывала свои знаменитые вечеринки куда тщательнее, чем пыталась показать. Ей очень хотелось, чтобы со стороны все выглядело непринужденным экспромтом — в этом была часть очарования ее вечеринок, но, как известно, лучший экспромт — хорошо подготовленный.
— Так вы придете ко мне завтра? — как можно непринужденнее поинтересовалась Фиона.
Ей очень хотелось, чтобы Джон пришел. Состав гостей на этот раз был еще более пестрым, чем обычно, и Фионе вдруг стало интересно, как отреагирует Джон Андерсон на ее окружение. Кто из присутствующих вызовет у него симпатию, а кто покажется чересчур экзотичным?
— Я с удовольствием приду, — с нескрываемой радостью ответил Джон. — В какое время надо появиться?
— В восемь. До семи у меня совещания на работе. Так что придется нестись домой галопом, чтобы успеть до прихода гостей.
Это было для нее вполне обычным делом, но Джон Андерсон об этом не знал.
— Принести с собой что-нибудь? — спросил он скорее из вежливости, прекрасно понимая, что вечеринка в доме этой женщины наверняка будет организована самым тщательным образом. Фиона явно не из тех, кто оставит на волю случая даже незначительные детали. Иначе ей вряд ли удалось бы достигнуть своего теперешнего положения.
— Ничего не надо — приходите сами. Итак, до завтрашнего вечера.
— Спокойной ночи, Фиона.
Фиона неторопливо переоделась в ночную рубашку и пошла чистить зубы, неотступно думая о Джоне Андерсоне. Ей нравился этот человек, она явно испытывала к нему нечто большее, чем просто симпатию, хотя Джон был не похож на мужчин, которые нравились ей до сих пор. В молодости Фионе случалось встречаться с добропорядочными джентльменами, но в последние годы ее привлекали натуры артистичные — творческие личности, увы, с массой дурных привычек. Что ж, может быть, пора остепениться и поменять вкусы. Все-таки уже не девочка, а весьма значительная персона.
Она все еще думала о Джоне, заползая под одеяло рядом с мирно храпящим сэром Уинстоном, который с тяжелым вздохом перевернулся на другой бок и захрапел еще громче. Ну что же, Фиона всегда отлично засыпала под его храп.
Как всегда, она вскочила в семь, проснувшись от назойливого трезвона будильника.
Выпустив сэра Уинстона в сад, Фиона приняла душ, просмотрела свежую газету, выпила чашку кофе, сделала лицо, оделась и поехала на работу.
Впереди был еще один бесконечный день в «Шике».
Большую часть дня Фиона провела с Эдриеном. Они решали множество вопросов, связанных со следующим номером, просматривали фотографии нескольких фотосессий, организованных на прошлой неделе. Фионе не терпелось увидеть работы Генриха Зеффа. Они наверняка будут потрясающими, как все, что делал этот знаменитый фотограф. Эдриен был одним из ее сегодняшних гостей. Фиона не стала говорить ему о том, что пригласила Джона Андерсона. Эдриен наверняка не отказал бы себе в удовольствии прокомментировать эту новость, с него сталось бы начать выяснять, почему такая мысль вообще пришла ей в голову. А Фионе, которая и сама не знала пока что ответа на этот вопрос, совершенно не хотелось обсуждать его с посторонними. Даже с Эдриеном. Она сама ни в чем не была уверена. Ей требовалось время, чтобы разобраться в самой себе. Фионе вообще не хотелось пока придавать всему этому слишком большое значение. Возможно, между ней и Джоном Андерсоном возникла лишь мимолетная взаимная симпатия, из тех, что не ведут ни к чему большему. Скорее всего они останутся добрыми друзьями. Они такие разные, так по-разному устроены их жизни, что Фионе очень трудно представить себе иной вариант развития событий.
Став любовниками, они, скорее всего, довели бы друг друга до сумасшествия взаимными претензиями и объяснениями. Нет, уж лучше им остаться друзьями! Фиона продолжала повторять себе это, вернувшись домой. Она забежала в кухню взглянуть одним глазом на то, как Джамал перемешивает в огромной миске салат и готовит чесночный хлеб. Он уже успел приготовить канапе, и Фиона с удовольствием засунула в рот небольшой бутербродик. На Джамале были легкие розовые шаровары и золотые индийские сандалии. Видимо, он решил, что рубашка сегодня ни к чему. Большинство друзей Фионы давно привыкли к экзотичным нарядам Джамала. Пожалуй, и сам Джамал придавал определенное очарование ее сборищам. Но идея появиться среди гостей без рубашки даже Фионе показалась сомнительной, и она поделилась своими опасениями с Джамалом.
— Тебе не кажется, что без рубашки — это уж слишком неформально? — словно невзначай поинтересовалась Фиона, покушаясь на второе канапе.
— Но сегодня слишком жарко, чтобы что-то надевать, — возразил пакистанец, ставя в духовку противень с хлебом.
Взгляд Фионы упал па висевшие в кухне часы, и она поняла, что в ее распоряжении осталось всего сорок минут, чтобы переодеться и привести себя в порядок.
— Ладно, — кивнула она Джамалу. — Только уж шаровары, пожалуйста, не снимай.
Один раз Джамал появился среди ее гостей в разукрашенной камнями золотой набедренной повязке. Фиона тогда просто онемела от удивления. Джамал был очень расстроен, что ему пришлось переодеваться.
— Кстати, твои сандалии мне очень нравятся, — сказала она. — Где взял такие?