Он первый подал руку, и они обменялись вежливым рукопожатием.
– Мари-Анж Хокинс.
Когда Мари-Анж представилась, в мозгу Бернара словно что-то щелкнуло, он вспомнил, что слышал об ужасной автокатастрофе, в результате которой три человека погибли, а девочка осталась сиротой. Об этом ему рассказал предыдущий хозяин замка, который, в свою очередь, купил дом при распродаже недвижимости отца Мари-Анж.
Бернар предложил ей пройти в гостиную, затем она поднялась на второй этаж и заглянула в комнату, которая когда-то была ее спальней. Когда Мари-Анж спустилась, Бернар понял по ее покрасневшим глазам, что она плакала. Ему стало жаль девушку.
– Вам, вероятно, нелегко возвращаться сюда, – заметил граф, передавая ей чашку. Они сидели на кухне, за столом, знакомым Мари-Анж с детства. Крепкий ароматный чай помог ей восстановить силы.
– Да, это оказалось труднее, чем я думала, – призналась она.
Бернар отметил про себя, что она хорошенькая и выглядит очень юной. Мари-Анж была почти вдвое его моложе – ему недавно исполнилось сорок.
– Этого следовало ожидать, – серьезно сказал он. – Я вспомнил, что мне рассказывали о гибели ваших родителей.
Он улыбнулся, и в его улыбке и выражении лица не было ни намека на лукавство. Он производил впечатление приятного человека.
– Я вас понимаю. Я сам десять лет назад потерял жену и сына, они погибли при пожаре. Мы жили в замке вроде этого, после пожара я его продал. Мне понадобилось много времени на то, чтобы оправиться От потери – если от этого вообще можно оправиться. С одной стороны, мне хотелось снова жить в доме, похожем на наш прежний, поэтому я и купил Мармутон, но с другой стороны, дом напоминал мне о моей потере – наверное, поэтому я редко здесь бывал и так долго не брался за ремонт. Но когда я наконец отремонтирую дом, он должен преобразиться.
– Здесь было красиво и раньше, когда я тут жила. – Мари-Анж улыбнулась, благодарная графу за понимание. – Мама ставила в каждой комнате цветы.
– А какой были вы в те времена?
– О, я была сорванцом в юбке, целыми днями лазила по деревьям и таскала фрукты из сада.
Представив себе эту картину, оба рассмеялись.
– Что ж, вы с тех пор явно повзрослели. Графу было приятно общество его молоденькойгостьи. По причинам, о которых он только что ей рассказал, ему было немного одиноко, и он был рад ее компании. Приезд Мари-Анж оказался для него приятным сюрпризом.
– На этот раз я собираюсь прожить в Мармутоне около месяца, хочу обсудить с местным архитектором планы переустройства дома. Если у вас будет время, обязательно навестите меня еще раз. Вы надолго во Франции?
Мари-Анж помедлила с ответом.
– Я пока не решила окончательно. Я всего два дня назад прилетела из Штатов, и первым делом мне хотелось побывать в Мармутоне. А еще я хочу узнать, нельзя ли поступить в Сорбонну.
– Вы окончательно перебрались во Францию?
– Пока не знаю, – честно призналась Мари-Анж. – Отец оставил... – Она оборвала себя на полуслове, решив, что не стоит рассказывать графу о наследстве. – У меня есть возможность самой выбирать, что делать дальше, но я пока не приняла никакого конкретного решения.
Бернар подлил себе и гостье чаю и непринужденно заметил:
– В Париже приятно жить. Где вы остановились, мисс Хокинс?
– Этого я пока тоже не знаю. – Мари-Анж вдруг поняла, что, наверное, выглядит молоденькой глупышкой, и рассмеялась. Граф по сравнению с ней казался очень искушенным и умудренным жизнью. – Прошу вас, называйте меня просто Мари-Анж.
– С удовольствием.
Граф был красив, его манеры были безупречны, перед его обаянием невозможно было устоять.
– У меня возникла одна идея, возможно, вам она покажется странной, даже безумной, а может быть, она вам понравится. Мари-Анж, если у вас пока нет никаких определенных планов, может быть, вам стоит немного пожить в Мармутоне? Я понимаю, вы меня совсем не знаете, но, если хотите, вы можете запереть на замок целое крыло дома. Я обычно сплю в комнате для гостей, мне там больше нравится: она более светлая и веселая, чем другие комнаты. Хозяйские покои закрываются на ключ, так что вы будете в безопасности, если вас это тревожит. Подумайте, может быть, вы хотите переночевать в бывшей комнате своих родителей?
Несколько мгновений Мари-Анж молча смотрела на графа, ошеломленная его предложением. Ей не верилось, что все это происходит на самом деле, и она не испытывала никакого страха перед совершенно незнакомым мужчиной. Он был так вежлив, обходителен, так хорошо воспитан, что она не могла поверить, будто он может представлять для нее угрозу. Конечно, она хотела остаться в Мармутоне на ночь, окунуться в прошлое, провести какое-то время в доме, о котором мечтала все годы разлуки с ним.
– Надеюсь, если я останусь переночевать, это не будет выглядеть неприлично? – осторожно спросила она, желая принять предложение хозяина дома, но одновременно боясь злоупотребить его добротой.
– Не будет, если я сам вас приглашу, а я уже пригласил. Честное слово, я бы не стал вам этого предлагать, если бы сам не хотел, чтобы вы остались. Не думаю, что ваше присутствие причинит мне много неудобств.
Он снова улыбнулся. На этот раз в его улыбке сквозило нечто отеческое. Не раздумывая больше, Мари-Анж приняла приглашение и решила уехать в Париж на следующий день.
– Вы можете оставаться столько, сколько пожелаете, – заверил ее граф. – Как я уже говорил, у меня отпуск, я приехал на целый месяц, а дом слишком велик для одного, мне бывает в нем тоскливо.
У нее мелькнула мысль предложить ему плату за ночлег, но она подумала, что это может его обидеть. Судя по всему, Бернар состоятельный человек, да к тому же еще и граф. Если она отнесется к замку как к отелю, он может принять это за оскорбление.
– Между прочим, где вы собирались ужинать? У вас есть какие-то планы, или, может, вы позволите мне вас угостить? Я, конечно, не бог весть какой повар, но вполне способен приготовить что-нибудь съедобное. У меня в машине есть кое-какие продукты.
Мари-Анж смутилась, ей не хотелось обременять хозяина еще больше. Она и не догадывалась, как он рад был ее появлению.
– Что вы, я не рассчитывала, что вы станете меня кормить. Если хотите, я сама могу что-нибудь приготовить, – неуверенно предложила она.
В Айове Мари-Анж каждый вечер готовила для Кэрол. Блюда, конечно, были простыми, но тетка никогда не жаловалась.
– Вы умеете готовить? – Казалось, это позабавило графа.
– В Америке я готовила для двоюродной бабки.
– Работали, как Золушка? – пошутил граф. В его зеленых глазах заплясали веселые огоньки.