Она вскочила и порывисто обняла королеву.
— Ваша милость, я еду немедленно!
Элеонора величественно кивнула:
— Да, Элиза, я так и думала. Соберись и жди приказа. Я уверена, Лоншан вскоре сбежит из Англии, а иначе ему придется посидеть в темнице. Завтра я выезжаю в Лондон и как можно скорее пришлю тебе весть, что пора выступать в поход!
Сказать обо всем этом оказалось гораздо проще, чем сделать. Ричард отправил с Элеонорой старого Уолтера Коу-танса, но, несмотря на то, что Уолтер передал Лоншану приказ Ричарда, Лоншан отказался счесть королевское веление подлинным. Принц Джон бежал на юг, и народ из ненависти к Лоншану присоединялся к принцу. Лоншан объявил Джона и Готфрида изменниками, угроза гражданской войны нависла над страной. Но противостояние Лоншану было слишком сильным; Ричард прислал новый приказ, Лоншана не только свергли, но и собрались предать суду, в его владения конфисковали.
Он решился бежать, но в Дувре его схватили, переодетого в женское платье. Его чуть было не повесили, как ведьму, но, разобравшись во всем, доставили в темницу: поскольку он был одним из любимцев Ричарда, только Ричард мог вынести ему окончательный приговор.
Лоншан подкупил тюремщика и ухитрился бежать на континент. Но это было уже не важно, ибо после его побега кончились все угрозы для Англии и для Элизы. Ричард обещал найти Лоншана и в конце концов призвать его к ответу.
Оставалось узнать, как намерен поступить Джон.
Элизе казалось, что ее отъезд откладывается целую верность. В Англии вновь наступила весна, больше года прошло с тех пор, как Элиза в последний раз виделась с Брайаном, только тогда она смогла собрать войско и в обществе Гвинет, Джинни и старой Кейт отправилась в Святую Землю.
Последний вечер в поместье Элиза провела, сидя у камина в своей комнате. Ей казалось, что принятое решение — настоящее безумие. Путь будет долгим и опасным, хотя она поедет вместе с войском, тем войском, которое обязано служить Ричарду Львиное Сердце.
Но Элиза понимала: она отправляется в поход не оттого, чтобы оказать помощь королю, а поступает так потому, что должна ехать; ибо, казалось, внутреннее возбуждение изводит ее. Она так мечтала вновь увидеть Брайана, проверить, сохранилась ли их любовь, так нуждалась в нем, желала его! Она боялась, что если они вскоре не встретятся, Брайан будет потерян для нее навсегда.
Она прошлась по комнате, удивляясь, что за дьявольское желание обуяло ее, ибо понимала, что ничто на земле и на небесах не заставит ее изменить решение.
Утром они отправились в путь. Маленького Перси оставили на попечение Мэдди. Элиза удивлялась, как смогла Гвинет расстаться с малышом; глядя в заплаканные ореховые глаза мальчика, Элиза поняла, что никогда не сумеет покинуть собственных детей — если у них с Брайаном еще будут дети.
Путешествие было долгим. Они пересекли Ла-Манш и высадились в Балфлере. По пути через Нормандию, Мен, Пуату и Аквитанию их гостеприимно принимали в замках Ричарда. Элиза, Гвинет и Джинни останавливались в комнатах, войско чаще всего располагалось под открытым небом: с приближением лета становилось все теплее. По всей стране началась пахота; крестьяне трудились на своих полях, листва зеленела день ото дня, повсюду пробивались пестрые цветы.
После Аквитании они вступили во владения короля Филиппа. Здесь они пользовались гостеприимством французского монарха, поскольку Ричард и Филипп были союзниками. По каменистым горным дорогам они пересекли Францию и достигли Италии. С каждой милей Элиза приближалась к Брайану.
Они отплыли на судах итальянских торговцев из Бриндизи. Из вод Ионического моря, спокойного и прекрасного, они попали в Средиземное море и, проведя ночь у острова Крит, двинулись дальше. В Средиземном море их настигла страшная буря. Корабль содрогался от ярости волн. Бесконечные часы Элиза, Гвинет и Джинни сидели, прижавшись друг к другу, вознося молитвы Пресвятой Деве, всем святым, Христу и Богу. Элиза любила море, но ей еще не случалось видеть его таким жестоким. Наконец она оставила Джинни и Гвинет вдвоем и, хватаясь за поручни и снасти, выбралась на палубу. Сгибаясь под холодным дождем, хлещущим со свинцово-серого неба, она принялась отчаянно молиться, чтобы ей позволили пережить эту бурю. Она просила Бога не губить ее спутников.
Дождь продолжался, ветер усиливался. Элиза подумала, что Богу некогда слушать ее.
Однако, пока она молилась на палубе, борясь с холодом и страхом, ветер понемногу стал утихать. Медленно светлело небо. Элиза упала на колени и вознесла небесам горячую благодарность.
Днем выяснилось, что в буре уцелели все корабли. Погиб только один воин — ветер сбил его с ног и выбросил в море.
Дальнейшее мирное плавание привело их к Кипру.
Здесь путники узнали, что король Ричард занял портовый город Акру.
Еще немного, совсем чуть-чуть, убеждала себя Элиза, и ее надежды сбудутся. В ту ночь она так и не заснула, охваченная беспокойством и возбуждением. Как примет ее Брайан?
Наконец они прибыли в Акру.
Впервые путники оказались в арабском городе, раскинувшемся под горячим, сияющим небом. Торговцы раскладывали свои товары прямо на улицах. Пугливо пробегали закутанные в покрывало женщины, величавые верблюды пробирались по улицам, в воздухе разносился запах благовоний. Все вокруг казалось раскаленным, пыльным и совершенно чужим. Рыцари выглядели столь же неуверенно, как загадочные женщины в чадрах.
Элиза оглядывалась, широко раскрыв от изумления глаза.
Наконец-то она на месте!
Она была возбуждена, взволнована и ужасно напугана. Скоро, очень скоро ей предстоит увидеться с Брайаном.
Август 1190 года
Оазис Музхар
Дорога на Иерусалим
Вокруг раздались крики мусульман; пение стихло, затем вновь окрепло, стало пронзительным, и его подхватывали тысячи неверных. Первыми на христиан бросились пешие воины, затем в бой вступили всадники на грациозных арабских скакунах. Мечи зловеще сияли на солнце, копыта взрывали песок.
— Лучники! — крикнул Брайан, и сотня опытных воинов выступила вперед с натянутыми огромными луками. Брайан поднял руку, напряженно ожидая подходящего момента, и едва его рука опустилась, со свистом разрезая воздух, лучники открыли стрельбу. Стрелы взмывали из их рук и падали, пронзая плоть; пение мусульман сменилось воплями боли.
Но там, где падали воины, на их место вставали новые. Их было множество; они сражались за свою землю.
Всю жизнь Брайан верил, что важнейшая цель рыцаря — защита христианства. Решение Ричарда он принял не колеблясь: Иерусалим предназначен для христиан. Он сражался рядом с Генрихом; прошло время, и он вновь вступил в бой. В резне, творящейся вокруг, для Брайана не было ничего нового, и гибель неверных не должна была вызывать сочувствие. Однако Третий крестовый поход оказался нелегким. Приверженцев ислама вел человек по имени Саладин.