Дверь резко распахнулась. Элиза невольно потянула одеяло до подбородка — на пороге стоял Стед. Однако он даже не взглянул на нее.
— Вставай, Элиза, скоро выезжаем, — бросил он и вышел, захлопнув за собой дверь.
— Скатертью дорога! — пробормотала она вслед ему, желая швырнуть чем-нибудь в дверь.
Но в келью тотчас вошла леди Джоанна, излучая энергию, с радостной улыбкой на пухлых щеках.
— Яйца и жареные почки уже готовы, дорогая, а прямо под нашими окнами пробегает самый лучший из ручьев на свете! Поторопись, дорогая, скоро мы выезжаем.
Элиза принужденно улыбнулась и заставила себя соскочить с постели. Она подошла к окну.
— Ручей? — переспросила она.
— Да, совсем рядом. Видишь?
Элиза увидела неширокую, журчащую речушку, впадающую в озеро неподалеку от аббатства. Поколебавшись всего секунду, она вскочила на каменный подоконник и улыбнулась леди Джоанне:
— Я вернусь сию минуту!
Леди Джоанна с неодобрением отнеслась к прыжкам в окно в одной рубашке, но только рассмеялась:
— О, если бы мне вновь стать молодой! Но скорее, дорогая, пока не пришли монахи. Знаешь, здесь далеко не все святые.
Элиза кивнула и поспешила спрыгнуть на землю.
Солнце едва поднялось, но уже обещало тихий и жаркий день. Элиза бросилась к берегу речушки, встала на колени и радостно погрузила руки в чистую ледяную воду. Вода ласкала лицо, придавала бодрость. Элиза зачерпывала ее ладонями, пила и умывалась. Усталость стремительно уходила из тела. Холод воды освежал ее, заставлял почувствовать себя молодой, резвой и сильной. Она уже не злилась на Стеда. Вскоре она убедит Элеонору, что Стед не заслуживает ничего, ровным счетом ничего!
Охваченная радостным предчувствием, она поднялась на ноги. Повернувшись, чтобы забраться в окно своей кельи, Элиза похолодела.
Он стоял между ней и окном, наблюдая за ней, и, по-видимому, не без интереса. Он медленно оглядел ее с головы до ног, а затем в обратном порядке, не проявляя никаких чувств.
— Мы готовы в путь, — произнес он. — Ты задержала всех и чуть не попала в беду.
— В беду? — эхом повторила она.
Он раздраженно шагнул к ней и, не обращая внимания на испуганный вздох, запахнул ее рубашку на груди.
— С таким же успехом ты могла бы выйти сюда совсем обнаженной, — заметил он. — И поскольку твоя добродетель вызывает большие сомнения…
Она почувствовала его пальцы на своем теле, от этого прикосновения кровь прилила к ее щекам, а с губ готовы были сорваться страшные проклятия.
— Пусти меня! — крикнула она, отбиваясь. Уже освободившись, она добавила, оглянувшись через плечо: — Вот уж не ожидала, что за мной будут ходить по пятам!
Одним шагом Стед нагнал ее и повернул за плечо, взглянув прямо в глаза.
— Запомни, события не всегда могут быть такими, каких ты ожидаешь, герцогиня. Больше не делай таких глупостей.
Она промолчала, гордо подняв голову. Стед отпустил ее и оттолкнул.
— Одевайся и выходи во двор. Живо.
Она не решилась возразить, ибо не хотела задерживать всю кавалькаду. Но в спешке ей пришлось пожертвовать завтраком, и не прошло и двух часов, как в животе Элизы все чаще стало раздаваться голодное урчание. Она вновь была несчастной, и более того: место на ее теле, которого коснулся Стед, горело, не переставая. Ее охватывал озноб, сменяющийся жаром. Элиза вновь и вновь давала себе клятву, что Стеду не поздоровится, что он поплатится за все. Она позаботится о том, чтобы сделать его несчастным.
Брайан ехал, пристально посматривая по сторонам, и его тревога усиливалась, по мере того как грозовые тучи затягивали небо. Ему не удавалось забыть вид Элизы, ее счастливый смех, когда она считала, что за ней никто не наблюдает. Он злился на то, что из-за нее пришлось потерять время, но еще больше оттого, что Элиза, по-видимому, еще не поняла, что большинство мужчин, даже слуг Божьих, могут быть опасными, если их раздразнить.
Но в том, что она само искушение, Брайан не сомневался! Ее волосы плескались по спине, как продолжение золотистого солнечного луча, мокрая рубашка обрисовала упругие груди с яркими розовыми бутонами на них…
«Она — мое проклятие, — молча терзался Брайан. — Она презирает меня, меня ждет совсем иное будущее, однако она час за часом проникает в мой ум и тело…» Она преследовала его как наваждение, завладевала им…
Внезапно небеса разверзлись, полил дождь. Путники уже достигли гор, дорога здесь была опасной, и часто Брайану казалось, что они пробираются по топкому, вязкому месиву. Однако останавливаться из-за дождя они не могли, путешествие следовало завершить как можно быстрее.
Эту ночь им пришлось провести в охотничьем домике, перед очагом, и ужинать жесткой, наскоро приготовленной дичью.
На следующий день дождь лил не переставая. К ночи они достигли монастыря, смогли вымыться и плотно поужинать. Утром появилось солнце, а к ночи путники добрались до О.
Они подъехали к маленькой деревушке к югу от О, близ порта, откуда уходили несколько судов, пересекающих Ла-Манш. Брайан решил переночевать в деревне. Судя по сильному ветру, вскоре вновь должен был начаться дождь. Завтра им придется продолжить путь по морю.
Маршалл нагнал Брайана, едущего во главе кавалькады.
— Здесь есть дом, где мне не раз приходилось останавливаться, там наверху подходящая комната для Элизы и Джоанны, а все мы можем разместиться в другой.
Брайан кивнул.
— Я знаю этот дом, я и сам хотел направиться туда. — Он повернулся, чтобы отдать приказания рыцарям, и тут же тихо выругался, когда увидел, что все пятеро воинов, как и Уилл, наперебой предлагают помощь Элизе де Буа.
Нет, больше он не станет думать о ней. Пусть подсыпает яд в чужое вино.
Спешившись, он бросил поводья деревенскому мальчишке, приказав ему разместить всех лошадей в конюшне. Затем, пренебрегая гостеприимными восклицаниями хозяина таверны, завернулся в плащ и направился к морю.
Брайан не помнил, как долго стоял, глядя на воды Ла-Манша и мечтая о том, каким будет возвращение на землю которую он считал родной. Шум шагов заставил его очнуться. Обернувшись, Брайан увидел Маршалла, несущего большой мех эля.
Широко усмехнувшись, Брайан принял у друга из рук мех и жадно напился.
— Спасибо, Уилл. Мысли и эль хорошо сочетаются.
— Не спорю. Что ты здесь делаешь?
Брайан сухо рассмеялся:
— Мечтаю.
— Странно. Мне хватило дня для размышлений о будущем.
— Тебе не о чем размышлять, Уилл. Вскоре ты будешь эрлом Пемброкским, лордом Ленстерским и бог весть кем еще!
— Я слишком мало знаю о женщинах. Я слышал, что эта Изабель де Клер очень молода и красива. Интересно, решится ли она стать женой покрытого шрамами и уставшего от сражений вояки?