Отец прямо-таки обожал Фаллон. Он любил Англию и верно служил ей, но Фаллон подозревала, что он чувствовал себя по-настоящему счастливым, только когда находился дома, на своей земле и в своей семье. Гарольд часто приходил домой измученный и усталый, но радость вспыхивала в его глазах, когда он видел домашних и особенно Фаллон.

В день Святой Катерины — в годовщину воссоединения семьи — Фаллон снова увидела Аларика. Она пыталась научить Геофа, сына арендатора, использовать дубовую палку как копье. На них с любопытством смотрели другие деревенские ребятишки. Стоял нежаркий, тихий и спокойный полдень. Ребята подтрунивали и смеялись над Геофом, который основательно уступал Фаллон в ловкости.

Геоф отбросил палку и добродушно признал:

— Я не смогу научиться этому. У меня ведь нет такого учителя, как у тебя.

— Но ты должен, Геоф!

— Зачем? — удивился он. — Скотты воюют на севере, валлийцы, правда, иногда беспокоят, но у нас мир. Датчане уже пятьдесят лет не нападают.

Фаллон нахмурилась, потому что он был прав. Бошем был сонным, спокойным местечком. Внезапно ее осенило.

— А норманны, Геоф? Вдруг придут норманны?

— А зачем им приходить?

— Чтобы завоевать нас! — Она подбоченилась и спросила: — Геоф, а ты когда-нибудь видел норманнов?

Он неуверенно покачал головой.

— А вы видели? — спросила она остальных. Им тоже не случалось.

— Так вот, хочу предупредить вас. Они часто наезжали сюда, когда был жив мой дедушка. Они хотели очаровать короля Эдуарда, чтобы он отдал им Англию, но отец и дедушка помешали этому. Мы должны быть настороже! Норманны свирепые и страшные! Они непохожи на обычных людей. — Фаллон замолчала, глядя на заинтересованные лица ребят. Надо было продолжать. — Они похожи на дьяволов из преисподней!.. У них хвосты и раздвоенные копыта, а когда они говорят, можно увидеть, что язык у них тоже раздвоен.

Фаллон внезапно замолкла, почувствовав, что потеряла внимание слушателей. Ребята смотрели поверх ее головы, открыв от восхищения рты.

Фаллон стало не по себе. Повернувшись, она едва не вскрикнула.

К ним незаметно подъехал всадник на черном боевом коне. Лошадь его была огромной, блестящей и красивой. То же самое можно было сказать и о всаднике. Он снял шлем, подставив черные волосы предвечернему солнцу, гладко выбритое лицо казалось фоном для пронзительных серых глаз. Поверх кольчуги на нем был надет отороченный мехом передник. Это был высокий человек с благородной осанкой. Он чуть насмешливо смотрел на Фаллон. Это был ее давний враг — граф Аларик. Фаллон задохнулась от удивления и немного от гнева — она не могла забыть о том унижении, которое испытала, когда он выпорол ее.

— Очень красочная сказка, — сказал он, нагнувшись к ней. — Я и не знал, что у меня, оказывается, даже рога есть. — Он пошевелился, и громадная лошадь объехала детей. За Алариком двигалась группа людей с вьючными лошадьми, аккуратно объезжая детей и кланяясь дочери Гарольда.

— Боже, кто это был? — спросила дочь булочника. — Уж не сам ли Господь Бог? — Она поспешно перекрестилась, решив, что допустила богохульство.

Фаллон презрительно сморщила нос.

— Никакой это не Бог! — нетерпеливо сказала она. — Это был норманн!

— А почему же у него нет ни хвоста, ни рогов? — спросил Геоф.

— Ну, — пробормотала Фаллон, — хвосты у них не у всех. — Она повернулась и пошла через поле. Враг приехал в ее дом, и она должна выяснить, с какой целью.

Глава 6

К тому времени, когда Фаллон добралась домой, лошади уже, стояли в конюшне, а прибывшие прошли в зал. Она собиралась было сделать то же, когда чья-то рука зажала ей рот и ее затащили в тень.

— Фаллон, это я!

Она узнала голос своего брата Галена. Старше ее на три года (ему было почти шестнадцать), он редко общался с ней в последнее время. Отец уже дважды брал его с собой в поход. Он смотрел на Фаллон с высоты своего возраста с чувством некоторого превосходства и мог иногда поддразнить ее. Он оторвал руку ото рта Фаллон, и она увидела, что брат смотрит в сторону двери и подает ей знак молчать.

— Он въехал на иностранную землю, однако не выставил охрану, — шепотом сказал Гален. — Он знает, что ему не причинят вреда, если он приехал с миром. — Брат посмотрел на Фаллон. — Отец направил послание в Нормандию… Ты знаешь об этом?

Фаллом с тревогой покачала головой. Она ничего не знала.

— Отец хочет, чтобы герцог Вильгельм освободил его брата Вулфнота, — пояснил Гален.

Фаллон помнила своего красивого молодого дядю со времен пребывания во дворце Эдуарда.

— Норманны! — презрительно произнесла она. Фаллон не могла вспоминать о том времени без чувства боли и горечи. Она не могла также забыть, что грубое поведение одного из нормандских рыцарей послужило причиной ссоры между Эдуардом и Годвином.

— Тебе лучше сменить гнев на милость. Отец сказал, что мы должны быть доброжелательны к норманнам.

— Что?!

— Ты еще такое дитя, — сказал Гален с ноткой превосходства, что всегда раздражало Фаллон. — Граф д’Анлу спас тебя, когда какие-то бродяги хотели перерезать тебе горло. Если бы ты не убежала тогда из дворца…

— Не смей говорить мне все это, Гален! — сказала Фаллон, кусая нижнюю губу. Ей было очень неприятно вспоминать о том, что ее спас этот презренный нормандский рыцарь.

— Ты не можешь себе представить, что случилось бы с тобой, если бы тебя не спас Аларик, — гнул свое Гален.

— Ну да, прекрасно знаю! — возразила она. Во всяком случае, некоторое представление имела. Об этом шептались девчонки, намекали парни, так что она уже была наслышана о подобных вещах.

— Так что сама виновата, что он сейчас в нашем доме и что отец считает его своим другом.

— Я виновата? Да я все время с ним воевала! — запротестовала Фаллон.

— Я думаю, что ты боишься его, — поддразнил ее Гален.

— Нет! Я не боюсь никого!

Гален улыбнулся.

— Ты боишься отца. И я тоже, — произнес он. Фаллон при этом тоже улыбнулась.

Они оба боготворили отца, хотя и не могли объяснить себе, за что именно. Они боялись заслужить его неудовольствие, потому что любили его и не хотели огорчать плохим поведением.

Фаллон вздернула подбородок.

— Ладно, пусть так. Я не боюсь норманнов. И саксов тоже, за исключением отца.

— Докажи!

— А как?

Гален пожал плечами. Некоторое время он смотрел на сестру такими же большими голубыми глазами, как и у нее.

— Не знаю. Сделай что-нибудь. Например, насыпь ему песка в ботинки.

Фаллон покачала головой.