Или на любви.
Господи, каким же он был глупцом. Его всегда окружали женщины. Знатные и не очень, благородного и низкого происхождения, подруги и любовницы. Но ни одна не пробуждала в нем какой — то особенной страсти. Кассандра была прекрасным другом и могла бы стать любовницей, если бы ему не встретилась Ред.
Но почему, почему он отдал свое сердце именно ей, той, которая никогда не будет принадлежать ему полностью? Той, для которой тихая, мирная жизнь неприемлема?
— Есть что — нибудь? — поинтересовался, выходя на палубу, Брендан.
— Слава богу, ничего, — отозвался Логан, радуясь возможности отвлечься от невеселых мыслей. — Честно говоря, не хочется больше приключений.
Несколько минут они стояли молча, с удовольствием деля тишину и свежесть ночи.
Первым заговорил Логан:
— Чем думаешь заняться дальше?
Брендан пожал плечами:
— Многое будет зависеть от Ред. То есть Бобби. У нее могут быть свои планы.
— Давай представим, что Ред решила обосноваться где — нибудь на берегу и начать новую жизнь. Что бы ты хотел для себя? Есть какие — то мысли?
Брендан озадаченно наморщил лоб, потом нерешительно кивнул:
— Я бы, пожалуй, занялся кораблями.
— Что?
— Когда — то, уже давно, мне хотелось поступить на торговое судно, но сейчас меня больше тянет не ходить на кораблях, а строить их. Я знаю, что нужно, чтобы они получались быстрыми и прочными… — Он осекся и невесело усмехнулся. — Только вот образования нужного у меня нет.
— Образование можно и получить, — сказал Логан. — Это не так уж и трудно.
— Может быть. — Брендан похлопал его по плечу. — Знаешь, ты много для меня сделал. Не знаю, смогу ли когда — нибудь отплатить тебе тем же.
— Интересно получается. А я вот думаю, что никогда не смогу расплатиться с тобой.
— Вот как?
— Да. Я ведь и сам очень — очень долго искал Блэра Кольма.
Брендан кивнул.
— Интересно, многие ли обрадуются, узнав, что его больше нет.
— Думаю, таких найдется немало. — Логан посмотрел на него и многозначительно подмигнул. — Так ты, значит, станешь строить корабли. В таком случае тебе, наверно, и женой захочется обзавестись, а?
— Ну… да… наверно… — Брендан замялся и смущенно отвел глаза.
— А знаешь, Кассандра — замечательная женщина, — сказал Логан, сделав вид, что мысль эта пришла ему в голову только что, буквально секунду назад.
— Замечательнейшая, — с готовностью согласился Брендан.
— И чтобы у нас было по этому вопросу полное понимание, — продолжал Логан, — должен сказать, что мы уже обговорили с ней кое — какие вопросы. Похоже, у нас нет желания соединять наши судьбы воедино.
Брендан устремил взгляд в темноту ночи, словно обнаружил там нечто интересное. Сглотнул. Облизал пересохшие губы.
— Я не… мне никогда… Ну, ты же понимаешь… я никогда не дотянусь до нее. Мы же совсем разные…
— Что ты имеешь в виду?
— У ее отца титул, а у меня…
— Да, я тоже беспокоился когда — то о таких вещах, как титулы и богатство. Допускаю, что и Горацио когда — то придавал им большое значение.
— Но он ведь остается лордом, — напомнил Брендан.
— И колонистом.
— Но…
— Я, разумеется, не могу говорить ни за лорда Горацио, ни за Кассандру, но думаю, они сейчас относятся к таким вещам гораздо спокойнее, чем ты представляешь.
— Все равно… Я никогда не смогу принять щедрое предложение лорда Беттани и рассчитывать на прощение… — Брендан выдохнул. — Хотя… не так уж много мы совершили нападений.
Логан вдруг рассмеялся.
— Надо мной смеешься? Думаешь, я богач? Ошибаешься. Ни у кого из нас нет припрятанных в надежном месте сокровищ. Что бы там ни говорили, пираты вовсе не купаются в золоте.
— Я и не думал над тобой смеяться. Просто вспомнил кое — что и подумал, что команда может извлечь из этого приключения кое — какую пользу.
— И какую же?
— Прошлой ночью на палубе корабля Блэра Кольма я обнаружил несколько бочонков с драгоценностями. У кого это отнято, кому принадлежало раньше и кто их законный владелец теперь — ответа на этот вопрос, боюсь, уже не найти. Оставить такую добычу в руках Кольма я не смог и вывернул содержимое бочонков в море. На относительно небольшой глубине.
Секунду — другую Брендан только таращился непонимающе, потом кивнул.
— Вот приведем в порядок корабль, откажемся от черного флага и вернемся к тому острову. Думаю, найти место будет нетрудно. Так что у каждого из вас есть шанс начать новую жизнь обеспеченным человеком.
Глаза у Брендана заблестели.
— Эй, да я мог бы даже расцеловать тебя за такую новость!
— Лучше не надо.
Брендан рассмеялся и похлопал его по спине. Логан только поморщился и стиснул зубы — хлопал Брендан как раз по тому месту, где на раны наложили свежие швы.
— Так ты отведешь нас туда? Поделишься с нами?
— Да, конечно.
— Ну и ну. — Брендан покачал головой. — Тогда я уж точно останусь твоим вечным должником.
— Нет. Я тебе ничего не давал. А будущее тебе предстоит строить самому.
— Согласен. Ты, пожалуй, прав, но… — Он покачал головой. — Давай — ка я стану к штурвалу. А тебе надо отдохнуть — заслужил.
— Нет, мне сегодня не спится, так что я еще постою. А вот ты спустись вниз да посмотри, как там Кассандра. Смотреть на звезды вдвоем интереснее.
— Ладно. Через час пришлю кого — нибудь на смену.
— Как хочешь.
Брендан удалился, негромко насвистывая.
Все живы и здоровы, глядя ему вслед, подумал Логан.
Блэр Кольм ушел на дно.
Но если все так замечательно, если у них с Ред есть отличный повод для торжества, то откуда это внезапное ощущение…
Утраты?
— Ты отправил в могилу Блэра Кольма? — недоверчиво спросила Соня.
Она лежала на кровати в своей комнатушке, том крохотном закутке на втором этаже таверны, который сама заработала и за который заплатила. Мужчины приглашались сюда редко; в последнее время Соня все чаще выступала в роли управительницы, а не поставщицы услуг.
Но иногда…
К тому же она всегда питала слабость к Джимми О'Харе. Пират из него получился, откровенно говоря, никудышный, но, с другой стороны, он ведь судьбу не выбирал. Несколько лет назад корабль, на котором служил Джимми, оказался в руках пирата по кличке Красавчик Элам. Вместо того чтобы высадить пленника на какой — нибудь остров, Элам взял его к себе. После гибели Красавчика Джимми занесло на Нью — Провиденс, где он по большей части проводил дни за бутылкой, но не опустился совсем и даже сохранил остатки былого обаяния. У него был особенный, переливчатый тембр голоса, и от его хрипловатого «сладенькая» Соня неизменно таяла.