— И вновь получишь отказ. К тому же через десять лет слишком рано выбирать наследника престола, — возразила Злата.

— Как знать. Может, ты запоешь иначе. Двойня в королевской семье не к добру. Двоим на одном троне тесно. Может статься, тебе пригодится моя помощь, — усмехнулась ведьма.

— Никогда! Стоит обратиться за помощью ко злу, как она обернется стократным злом. Уйди прочь с моей дороги! — приказала Злата.

— Слушаюсь, ваше величество. Не извольте гневаться, а то я испугалась, аж жуть, — с издевкой проговорила старуха и ехидно добавила: — До свиданьица. Через десять лет.

Ведьма растаяла в воздухе. Злата в бессилии оперлась о колонну. Как ни храбрилась она перед Ведуньей, появление старухи не на шутку обеспокоило ее. Однако в запасе было десять лет. Поразмыслив, Злата решила, что за это время сумеет придумать, как избавиться от колдуньи.

Глава 3
Брат мой — враг мой

Шло время. Осень приходила на смену лету и осыпала леса позолотой. Потом налетали грабители-ветры и срывали с деревьев дорогие наряды, а зима укрывала озябшую землю пуховой шалью. Вьюги и метели без устали наметали сугробы, и казалось, снежному царству не будет конца, но снова звенели капели, возвещая о приходе тепла. Так пролетал год за годом, принцы росли.

Голубоглазые, с золотыми локонами, которые они унаследовали от матери, близнецы были похожи как две капли воды, но стоило поближе узнать мальчуганов, как их невозможно было спутать друг с другом.

Гордей любил верховодить и предпочитал шумные забавы. Глеб был тихим и замкнутым. Гордей привык к восхищению и умело пользовался своим обаянием. Глеб, напротив, ненавидел свои длинные ресницы и девчоночьи кудряшки. Он даже пытался распрямить их, но непослушные локоны снова закручивались в спираль. Гордей знал себе цену и был исполнен королевского достоинства. Глеб предпочитал оставаться в тени и не кичился своим происхождением. Братья не ладили с пеленок и вечно находили поводы для ссор.

Однажды, выждав, когда брата поблизости не было, Глеб выскользнул в парк и направился по хорошо знакомой аллее. Время от времени он озирался, чтобы убедиться, что Гордей не следует за ним. Наконец мальчик остановился, опасливо огляделся и нырнул в заросли самшита.

Здесь, в укромном уголке парка, отделенном от остального мира живой изгородью, находилось его секретное королевство. Глеб еще в прошлом году случайно обнаружил старый, выложенный из камней грот. Рядом протекал ручей, поросший осокой и папоротником. Место было таинственным и уединенным. В последнее время Глеб прибегал сюда не ради забавы.

Мальчик зашел в грот, присел на корточки и заглянул под каменную скамью, где зияла дыра, неприметная снаружи. Неожиданно за спиной раздался голос брата.

— Вот ты где! Что ты там прячешь?

Застигнутый врасплох, Глеб поспешно вскочил. Ему казалось, он принял все меры предосторожности. Кто бы мог поду-мать, что Гордей все-таки выследит его.

— Ничего, — отмахнулся Глеб, лихорадочно соображая, как увести отсюда брата, пока он не узнал его тайны.

Но Гордей не собирался уходить. Он по-хозяйски обследовал грот, как будто это место уже принадлежало ему.

— Неплохое местечко. Я устрою тут свой штаб, — сказал он.

— Не ты нашел грот, — возразил Глеб.

— Ну и что? Разве на нем написано, что он твой? Вот я расскажу родителям, что ты меня отовсюду прогоняешь.

— Ябеда, — процедил Глеб.

Он знал: если брат нажалуется, отец будет недоволен. Гордей всегда умудрялся повернуть все так, что оказывался прав.

— А еще я скажу, что ты дразнишься, — добавил Гордей.

Глеб не успел ответить, потому что в это время случилось то, чего он опасался. Из-под скамейки высунулся острый клюв, а затем показалась ворона. Это была любимица Глеба, Крага. Он обустроил ей в гроте гнездо и каждый день тайком приносил еду. Меньше всего Глеб хотел, чтобы о Краге узнал Гордей, но теперь ничего нельзя было исправить. Ворона оглядела мальчиков. Увидев Глеба, она издала радостное: — и, прихрамывая, направилась к нему.

— Она ручная? Где ты ее взял? — заинтересовался Гордей.

Отпираться не имело смысла.

— Нашел. У нее перебито крыло. Оно почти зажило, но летать она пока не может, — нехотя объяснил Глеб.

Вытащив из кармана завернутый в пергамент сыр, мальчик отломил кусочек и протянул вороне. Крага осторожно взяла угощение с ладони.

— Дай я ее покормлю, — властно сказал Гордей, и не успел Глеб опомниться, как сыр оказался в руках у брата. Держа лакомство над клювом вороны, мальчик приказал:

— Ну-ка, попляши.

Крага смешно затопталась на месте, пытаясь схватить кусочек сыра. Она хромала, и от этого казалось, что птица пританцовывает.

— Смотри, пляшет, — рассмеялся Гордей и поднял сыр выше.

Птица попыталась взлететь, но больное крыло не держало ее, и она неуклюже опустилась на землю.

— Не дразни, она ведь голодная. — Глеб попытался вырвать сыр из рук брата, но тот спрятал его за спину.

— Я ее не дразню, а дрессирую. Пускай поработает, а потом получит еду, — возразил Гордей.

— Не надо ее дрессировать. Она больная. И вообще, это моя ворона, — рассердился Глеб.

— Была твоя, а теперь будет моя. — Гордей показал вороне сыр и поманил к себе. — Иди сюда, иди.

Ворона поковыляла к мальчугану.

— Видел? — торжествовал Гордей. — Все продается. Нужен ты ей без сыра. Тоже мне, Робин Гуд, защитник слабых.

Глебу было неприятно, что Крага так легко переметнулась к брату.

— Это моя ворона. Отдай сыр, — упрямо повторил он.

— А вот и не отдам. Попробуй, отними! — засмеялся Гордей.

Он кружил вокруг Глеба, держа сыр так, чтобы тот не мог его достать. Крага с любопытством наблюдала за мальчиками, а потом вдруг подскочила к Гордею и клюнула его в щиколотку.

— Ай! — воскликнул он и хотел пнуть обидчицу, но та извернулась и снова клюнула его в ногу.

— Ах ты, тварь! — Гордей со злостью кинулся на Крагу.

— Не тронь! — Глеб бросился ему наперерез.

Тяжело дыша, Гордей отступил. Ярость клокотала в нем, но он сумел взять себя в руки. Затевать драку было не в его правилах. Лишь дураки думают, что можно решить спор кулаками. Он предпочитал другие методы, чтобы одержать победу. Гордей, высокомерно вскинув голову, с прищуром посмотрел на брата, швырнул сыр на землю и презрительно поморщился:

— Подавись!

Он развернулся и пошел прочь, как всегда, уверенный в себе.

Глеб присел на корточки возле Краги. Ворона горделиво покосилась на мальчика, будто хотела сказать:. Но на душе у Глеба скребли кошки. Он знал, Гордей не прощает обид. Теперь, когда грот перестал быть тайной, не имело смысла оставлять Крагу здесь. Впрочем, Глеб давно хотел перенести больную птицу поближе к дому, и у него на примете даже было одно местечко. Уходя, Глеб погладил ворону по жестким перьям и пообещал: