Лиза забавно сморщилась и рассмеялась. Смех получился вовсе не светским — низким и чуть хрипловатым, почти хулиганским; но он удивительно ей шел. Ройс не смог сдержать улыбку. Как же он будет без нее скучать!
Нет, скучать он не будет, потому что сделает все возможное, чтобы она не уехала.
— Я явился, чтобы помочь тебе усовершенствовать мастерство в прекрасном искусстве бальных танцев.
— Очень любезно с твоей стороны.
— Всегда готов оказать посильную помощь. Собираюсь заниматься, пока не заболят ноги.
Лиза удивленно подняла брови.
— Звучит не слишком оптимистично.
— Поверь, получишь удовольствие. — Ройс снова окинул взглядом ужасное платье. — Думаю, не только позволю тебе наступать на ноги во время урока, но и отправлюсь с тобой за покупками.
— Мне всегда казалось, что ты ненавидишь ходить по магазинам.
— Ненавижу. Но ради тебя готов сделать исключение.
— Действительно твердо решил помочь?
В голосе прозвучали нотки разочарования, или ему показалось?
— Я желаю тебе добра. Не уверен, правда, что добро воплощено в образе Дарема, но… поживем — увидим, правда? А вот платье точно никуда не годится. А волосы? — Ройс нахмурился. — Что ты с ними сделала?
— Ах, это… щипцы оказались слишком горячими. — Лиза поправила торчавшую над ухом завитушку. — Понятия не имею, как другие справляются с подобными глупостями. Нелепые ухищрения способны вывести из себя.
— Большинство женщин и так вне себя. Возможно, тебе удалось понять основную причину. И все же, — он посмотрел в упор, — выглядишь не так уж и плохо.
Лиза скрестила руки на груди и твердо выдержала взгляд.
Ройс постарался сохранить на лице серьезное выражение, но не смог и расплылся в широкой улыбке.
— Никогда не пыталась работать над образом? Лиза снова села на диван и вытянула ноги. Из-под длинного розового платья показались голубые туфли.
— Попытки казаться лучше, чем есть на самом деле, требуют времени, а лишнего времени у меня нет.
Ройс опустился рядом и повернулся так, чтобы смотреть Лизе в глаза.
— А куда ты так спешишь? Почему вдруг срочно потребовалось найти мужа?
Лиза помолчала, глубоко вздохнула и грустно призналась:
— Мне исполнился тридцать один год, и вдруг стало ясно, что молодость уходит все дальше и дальше.
Ройс недоуменно пожал плечами.
— Ну и что? Мне вообще тридцать девять; мог бы сказать то же самое. Но я ведь не бегу к алтарю сломя голову, правда?
— Не бежишь. Существенная разница в том, что ты мужчина. Мужчинам ничто не мешает ждать хоть до шестидесяти, и все же… — Она слегка покраснела и смущенно закончила: — Женщинам везет гораздо меньше.
— Так, значит… — Ройс сел прямо. — Значит, ты спешишь замуж потому… потому, что хочешь ребенка?
Вообще-то она имела в виду не это. Хотела сказать, что мужчины не так рано теряют красоту, а это доказывает, что Создатель — тоже мужчина. В ином случае он обязательно заметил бы несправедливость. Но раз уж Ройс заговорил о ребенке… да, ребенок — это чудесно. Особенно мальчик с темными кудрями и синими глазами.
Ее смущение окончательно сбило его с толку.
— О, я и сама не знаю, чего хочу! — с раздражением воскликнула Лиза. — Как правило, женщины хотят иметь детей и… — Что же еще? Дом? Дом у нее уже есть, причем прекрасный. А еще у нее интересная, приятная жизнь и замечательные друзья — Маргарет и Ройс. И все-таки чего-то не хватает. Внезапно возникла пустота, заполнить которую никак не удавалось.
Не то чтобы она получала удовольствие от оборок, лент и бантов; прекрасно обошлась бы без глупых светских развлечений и нелепого флирта. И в то же время она мечтала о человеке, на которого можно было бы положиться — близком, верном и надежном.
— Понимаю, что не должен давать советы, и все же: тебе не кажется, что стоит с кем-нибудь поговорить, посоветоваться, прежде чем… — Он сделал неопределенный жест в сторону розового платья.
— Прежде чем что?
— Прежде чем совершишь какую-нибудь глупость.
— Я всего лишь мечтаю найти мужа. Спутника жизни. Разве это глупость? — Она уже начинала сердиться. — А вот тебе никогда не приходило в голову жениться и обзавестись детьми?
Ройс вздохнул и нахмурился.
— Порой мысли забредают… но их всегда можно утихомирить стаканчиком хорошего портвейна. Думаю, и тебе тоже поможет.
— Меня от портвейна пучит. Синие глаза Ройса блеснули.
— Надо срочно искоренять привычку говорить первое, что придет в голову. Если не любишь портвейн, выпей шерри. Уверяю, после первого же бокала стремление к размножению исчезнет.
— Не хочу, чтобы оно исчезало, а вот выпить не против. Шерри, пожалуй, чересчур сладок, а бренди прекрасно подойдет. — Лиза встала. — Тебе налить?
— Сейчас?
— Конечно, до вечера еще далеко. Но я проснулась в десять, приняла очень горячую ванну, сожгла щипцами волосы над левым ухом и напялила это нелепое розовое платье с оборками. Тебе, может быть, пить еще рано, а вот мне — в самый раз.
— Если будешь разговаривать с мужчиной таким тоном, никогда его не получишь.
— Но ведь я разговариваю не с мужчиной, — беззаботно ответила Лиза. — Я разговариваю с тобой.
Выражение лица Ройса изменилось так неожиданно, что Лиза даже растерялась. Однако в следующий момент он взял себя в руки и равнодушно пожал плечами:
— Что ж, возможно, немного бренди и не повредит. Поможет расслабиться во время занятий танцами.
Лиза вовсе не была уверена, что хочет танцевать с Ройсом. Одна только мысль об этом лишала ее душевного равновесия. Она решительно направилась к небольшому столику возле стены; там, на серебряном подносе, красовались бутылки в окружении хрустальных бокалов.
— Придумал, — заявил Ройс, внимательно наблюдая, как Лиза наливает янтарное бренди. — Пока будешь наслаждаться, попутно займемся составлением одного из тех списков, которые ты так любишь.
— Что еще за список?
— Перечислим задачи, которые необходимо решить, чтобы достичь совершенства.
— Нет, перечислять задачи мы не будем.
— Так ты хочешь, чтобы я помог, или нет?
— Не хочу. — Она плеснула в бокал еще немного бренди.
Ройс встал и подошел к изящному секретеру, который занимал простенок между двумя окнами. Взял перо и лист плотной вощеной бумаги.
— Итак, чем же займемся в первую очередь?
С бокалом в руке Лиза подошла к креслу и села, едва не расплескав содержимое. Ройс устроился за столом.
— Ах да! Манера сидеть. — Перо заскрипело по бумаге.