– Так как же, мисс Бентон? – спросил он наконец.
– О Господи, милорд, вы о чем? Я совершенно вас не понимаю.
Он прислонился к камину и, скрестив руки на груди, проговорил:
– Вы прекрасно все понимаете. Но я вижу, что вас ужасно тяготит наш разговор и сложившаяся ситуация.
Она кивнула:
– Разумеется, тяготит. Видите ли, я не привыкла иметь дело… с мертвыми герцогами и со лжецами. Вы ведь обещали оставить Уэнфорда у дверей его особняка, не так ли?
Маркиз внезапно рассмеялся:
– Мне кажется, вы взволнованы. А я-то думал, что ничто не может взволновать Лилит Бентон.
Она действительно была очень взволнована – и не только из-за смерти Уэнфорда.
– Почему у вас создалось такое впечатление?
Он взглянул на нее с удивлением:
– Как – почему?.. Вы всегда такая холодная и невозмутимая, Снежная королева… Но сейчас вы…
– Я не Снежная королева! – перебила Лилит. – И вообще, как вы посмели так меня назвать?
Дансбери пожал плечами:
– А как вы назовете женщину, поощряющую ухаживания шестерых женихов…
– Пятерых.
– Не имеет значения. Но ведь вы ни одному из них не даете ответа, не так ли? Ждете, когда их станет дюжина?
– Какие глупости! – воскликнула Лилит. Она в волнении прошлась по комнате. Затем снова взглянула на собеседника, однако промолчала.
– Мисс Бентон, неужели вы такая разборчивая? Или просто расчетливая?
– Это вас не касается, милорд! На такие темы я говорю только со своими родственниками.
– Вас интересует мнение ваших родственников? Но ведь не им же пришлось бы спать с Уэнфордом, – добавил маркиз с усмешкой.
– Как бы то ни было, для меня имеет значение только их мнение.
Маркиз посмотрел на нее с любопытством, – казалось, ответ Лилит удивил его.
– Даже если это так, мисс Бентон, вы могли бы отказать наименее подходящим женихам. Ведь существуют и другие женщины, ищущие мужей. Несправедливо лишать их возможности найти мужа.
Разумеется, Дансбери был прав. Но не могла же она признаться, что выполняла распоряжения отца.
– Я отказала вам! – заявила Лилит дрожащим от гнева голосом. Она убеждала себя в том, что ее гнев праведный.
– Но как же с остальными? – Маркиз с улыбкой приблизился к ней. – Конечно, я не имею в виду Уэнфорда. Он, к счастью, сам выбыл из этого состязания.
Лилит попятилась. По спине ее пробежали мурашки, а дыхание учащалось вместе с биением се сердца. Маркиз сделал еще несколько шагов, и она, прижавшись спиной к книжному шкафу, была вынуждена остановиться.
– Папа отдает предпочтение графу…
– Нэнсу? – Дансбери нахмурился. – Но ведь Нэнс – ничтожество, и вам это известно. К тому же я не просил вас называть фаворитов вашего отца. Разве нет того, кто покорил ваше сердце? – Маркиз пристально взглянул ей в глаза. – Неужели нет такого мужчины? Неужели нет того, чей образ никогда не покидает вас? – шептал он, по-прежнему глядя ей в глаза.
– Не имеет значения, кто… кто он, – пробормотала Лилит. – Лишь бы он был порядочным человеком.
Маркиз негромко рассмеялся:
– Значит, любой, кроме меня? Я правильно понял?
Она судорожно сглотнула и, собравшись с духом, проговорила:
– Да, правильно поняли.
– Неужели главное для вас – добропорядочность? Неужели вас ничего больше не интересует? – Он наклонился, и его теплое дыхание коснулось ее губ. – Например, счастье…
– С порядочным человеком я буду счастливой, милорд.
– Вы в этом уверены, мисс Бентон?
– Абсолю…
Его поцелуй был горячим и страстным, и Лилит забыла обо всем на свете, едва лишь губы маркиза прикоснулись к ее губам. Закрыв глаза, она запустила пальцы в его волосы и попыталась прижаться к нему покрепче – ей хотелось, чтобы поцелуй длился как можно дольше. «О Боже, что я делаю? – промелькнуло у нее. – Неужели я действительно такая?»
Заставив себя отстраниться, Лилит отступила на шаг и с силой ударила маркиза ногой в колено.
– Вы… вы негодяй, – выдохнула она.
Дансбери наклонился и помассировал колено. Выпрямившись, он пробормотал:
– Мне кажется, я этого не заслужил.
– Негодяй! Мерзавец! Животное! – в ярости выкрикивала Лилит.
Маркиз вдруг рассмеялся и сказал: – В гневе вы еще прекраснее.
Лилит схватила со стола фарфоровую вазу и запустила ее в маркиза. Тот увернулся, и ваза разбилась о спинку кушетки.
– Успокойтесь, дорогая, не надо буйствовать, – с веселой улыбкой проговорил маркиз. – Не забывайте, вы Снежная королева.
Он попытался снова к ней приблизиться, но тут Лилит схватила керамическую конфетницу, и на сей раз она не промахнулась – конфетница угодила маркизу в голову. Дансбери со стоном покачнулся – и рухнул на пол.
Ошеломленная произошедшим, Лилит на мгновение замерла. Потом бросилась к маркизу и опустилась на колени.
– Милорд… Лорд Дансбери…
Он лежал, прикрыв лицо ладонью, однако не шевелился.
Охваченная ужасом, Лилит прошептала:
– Джек, вы слышите меня?
Маркиз тотчас же отвел свою руку и проворчал:
– Черт побери, больно… – Он осторожно прикоснулся к виску – на его пальцах осталась кровь. И тут он вдруг приподнялся и с улыбкой сказал: – Пожалуй, я все-таки ошибся.
Лилит взглянула на него с удивлением:
– Вы о чем?
– Я ошибся, когда назвал вас Снежной королевой, Лил.
– Я для вас не Лил, а мисс Бентон, – заявила Лилит. – И имейте в виду: вы получили то, что заслужили.
– Неужели? – Джек усмехнулся. – Мне кажется, что вы меня слишком уж сурово наказали, ведь это был всего лишь поцелуй.
Всего лишь поцелуй? Да, видимо, для него этот поцелуй ничего не значил.
– Как бы то ни было, никогда больше не позволяйте себе ничего подобного, – заявила Лилит.
Маркиз ухмыльнулся:
– Поверьте, я буду целовать вас лишь в тех случаях, когда мне удастся сделать это безнаказанно.
Лилит вздохнула:
– Милорд, скажите, почему вы меня преследуете? Почему не хотите оставить меня в покое?
Маркиз приподнял бровь, изображая удивление.
– Неужели вы не поняли? Я ведь уже говорил вам, что вы очаровали меня. Кроме того… Вы на меня смотрели… При первой встрече.
– Смотрела на вас? Но это ровным счетом ничего не значит. Неужели из-за этого вы теперь мучаете меня'?