Лилит намеренно надела самое строгое и простое платье. И она старалась думать только о серьезных вещах, то есть о вежливой беседе с молодым герцогом Уэнфордом. Хотя Джек не раз предостерегал ее против Дольфа, она не очень-то его опасалась.
Спускаясь по лестнице, чтобы присоединиться к своим родственникам, Лилит мысленно улыбалась: джентльмен с плохой репутацией предостерегал ее против джентльмена с хорошей. Она уже знала, с которым из них ей приятнее танцевать, но это должен быть ее последний с ним танец, ее последняя встреча с Джеком. Ее сердце просто не выдержало бы продолжения…
Ежегодный бал у Кремуорренов считался чрезвычайно важным событием, и Лилит, войдя в заполненный гостями танцевальный зал, довольно долго осматривалась. Увидев Мэри Фицрой, она вздохнула с облегчением и помахала подруге. Впрочем, ей гораздо больше хотелось бы увидеть Дансбери, но он, по-видимому, еще не приехал. Погруженная в свои мысли, она вздрогнула, когда кто-то взял ее за локоть.
– Надеюсь, следующий вальс будет моим, – с любезной улыбкой сказал Дольф Ремдейл.
– Конечно, ваша светлость. – Немного помолчав, Лилит, изобразив смущение, пробормотала: – Я сожалею о вашей утрате, ваша светлость. Ваш дядя был… Мне действительно очень жаль, поверьте.
Молодой герцог кивнул:
– Благодарю за сочувствие, мисс Бентон. Дядя Джеффри был несколько эксцентричен, но, я думаю, вы ему нравились.
Тут зазвучала музыка, и Дольф предложил Лилит руку, чтобы ввести ее в круг танцующих. Он танцевал почти с такой же грацией, что и Дансбери, однако молодой герцог был более сдержан или больше заботился о приличиях. С маркизом же ее не покидало волнующее ощущение, что он в любой момент может ее поцеловать или вдруг увлечь на балкон. Лилит ничего не могла с собой поделать и то и дело оглядывала зал, пытаясь найти его. И, наконец, она увидела маркиза: он стоял рядом с Уильямом и наблюдал за ней.
Когда их взгляды встретились, его черные глаза сверкнули, и ей вдруг пришло в голову, что он ревнует. Было бы лучше, если бы Уильям не рассказывал Дансбери о планах ее отца, но Лилит знала своего брата и почти не сомневалась: маркиз уже узнал, что ее хотят выдать замуж за Дольфа. Впрочем, мнение Джека не имело значения. Во всяком случае, так считал ее отец. Лилит тихонько вздохнула и отвернулась.
– Вы, кажется, смотрели на Дансбери? – неожиданно спросил Дольф.
– Нет, это он довольно бесцеремонно разглядывал меня, – возразила Лилит. – Вот я и ответила ему тем же.
– Возможно, было бы разумнее просто не обращать на него внимания, – посоветовал герцог. – Тех, кто ему не нравится, как правило, ждет незавидная участь.
У Лилит перехватило дыхание. Неужели он выскажет свои подозрения именно ей.
– Ваша светлость, вы имеете в виду что-то определенное?
Он кивнул:
– Я не люблю сплетен, но ради вашей безопасности… Вероятно, будет лучше, если вы об этом узнаете. В Париже была женщина, которая унизила его, и он ее застрелил. А после его возвращения в Лондон ходили слухи, что двоих мужчин он убил на дуэли. – Дольф взглянул в сторону Дансбери. – Откровенно говоря, я даже не исключаю, что он имел отношение к кончине моего дяди. О его ненависти к дяде Джеффри знали все. И у моего дяди… Обстоятельства его смерти не только крайне неприятны – они совершенно не соответствуют его натуре.
Когда Джек рассказывал ей о той женщине, которая умерла во Франции, она слышала в его голосе сожаление. Он пытался скрыть свои чувства, но Лилит уже научилась понимать выражение его лица. Ей захотелось вступиться за маркиза, и она проговорила:
– Я уверена, что слухов всегда хватает. Но я считаю, что следует самой во всем разобраться.
– Бесполезное занятие, – с улыбкой ответил герцог.
Лилит нахмурилась:
– Что вы хотите этим сказать, ваша светлость?
Герцог рассмеялся:
– Мисс Бентон, вы очень красивая женщина. А остальное не имеет значения. Женщина разбирается только в сердечных делах – так я всегда говорю.
Лилит едва не задохнулась от гнева; она почувствовала себя оскорбленной. Ведь Уэнфорд совершенно ничего о ней не знает! Как же он смеет так говорить?!
– Если таково мнение вашей светлости, – заявила она, – то, вероятно, нам следует…
– Не затрудняйте себя, изображая оскорбленное достоинство, – перебил герцог. – Просто улыбайтесь и будьте красивой. Это все, что от вас требуется. – Лилит не успела найти язвительный ответ, как герцог, снова взглянув на Дансбери, добавил: – Ваши неуместные высказывания могут лишь поставить вас в глупое положение.
– В таком случае я больше не стану говорить с вами, – процедила Лилит сквозь зубы.
Дольф пожал плечами и с усмешкой заметил:
– А я думаю, вы будете со мной говорить. И будете на редкость любезной. Ведь чем выше титул, тем вы любезнее, не так ли? Такой же и ваш отец. Я думаю, он находит мой титул весьма привлекательным. – Он чуть крепче сжал ее руку. – И признаюсь, я нахожу вас довольно привлекательной, мисс Бентон. Кажется, это сильнее меня, несмотря на ваши скандальные отношения с Дансбери.
– У меня нет никаких отношений с Дансбери. Но даже при этом я нахожу его намного приятнее, чем вы, ваша светлость, – теряя терпение; отрезала Лилит. Этот человек оказался даже хуже своего дяди, покойного герцога.
– Не забывайте о хороших манерах, моя милая, – нахмурившись, проворчал Дольф. – Да, не забывайте о манерах, иначе вам напомнят о них.
Взглянув в светло-голубые глаза Ремдейла, Лилит впервые испугалась. Испугалась и встревожилась. Она обещала отцу, что выйдет замуж за любого, кого он выберет. А он выбрал молодого герцога Уэнфорда.
Губы Дольфа растянулись в улыбке.
– Кажется, вы быстро усваиваете уроки. Жаль. – Герцог снова посмотрел в сторону Джека, затем, когда танец увлек их в другую сторону, он отыскал взглядом ее отца. – Ваш дорогой папа, кажется, полон надежд. Так давайте осчастливим его, Лилит.
– Вы… вы не можете говорить это серьезно, – побледнев, проговорила она. Ей хотелось закричать, упасть в обморок, хотелось вырваться из его рук и выбежать из зала.
Он опять пожал плечами:
– А почему бы и нет? Рано или поздно мне придется жениться, и я предпочел бы в своей постели вас, а не какую-нибудь из косоглазых девиц, что сидят сейчас в ожидании вдоль этих стен. – Уэнфорд привлек ее к себе еще ближе. – Не могу дождаться, когда заполучу тебя, Лилит, – добавил он вполголоса.
– Никогда, – прошептала она в ответ.
– Хотите пари? – проговорил он с улыбкой – его настроение менялось мгновенно.
Тут вальс наконец-то закончился, и Лилит попыталась высвободиться. Однако герцог крепко держал ее за руку.
– Отпустите меня, – пробормотала Лилит.
– Улыбайтесь, любовь моя. – Дольф снова улыбнулся. – Вы же не хотите устроить сцену, не так ли?